Чертящий Путь - Мария Николаева

Холодный ветер нещадно жалил ледяными иглами кожу, но я терпел. Скоро его ярость схлынет и вот тогда…

– Спокойно, малыш. Спокойно. Ты же соскучился по вкусу моей крови. Я же знаю. Они же тебя совсем не кормили мясом. Они же не знают, что ты у нас хищник, – негромко шептал я. Руки уже немели, да и перед глазами немного плыло. Проклятье! Ну почему человеческое тело такое слабое?!

Наконец, ветер стих. И передо мной появился конь, серебристо-голубой, как свежевыпавший снег. Он посмотрел на меня светлыми льдинками глаз, словно спрашивая позволения. Я быстро кивнул – не зря же я себе руки резал, пусть хоть кому-то это пользу принесет. Невидимый язык неожиданно скользнул по запястьям, едва не заставив меня взвыть в голос. Боги, как же холодно! Словно сунул руки в прорубь зимней ночью.

– Ну что признал? – я посмотрел на Ландыша, про себя радуясь, что в отличие от сестры я предпочел в спутники не бурю, а всего лишь ветер.

"Признал, danell. Вы изменились", – северный ветер в собственной голове – это нечто. Ощущения просто не поддается описанию.

– Изменился?

Это он про цвет крови?

"Вы стали старше".

Забавное наблюдение. Старше – это как? Если он о возрасте, то внешне я почти не изменился. Даже человеческая природа не желает оставлять следы на моем лице. Мне уже сорок, вернее будет сорок зимой, когда все дороги заметет, а тепло покинет эти земли на неопределенный срок. А выгляжу я по-прежнему на двадцать с хвостиком.

Но если не внешность, тогда что ты имел в виду под словом "старше", старый друг? Не мудрее, не другим – старше. Непонятное слово, ненужное.

"Danell, вы же уже не ребенок – перевяжите раны", – добродушно поддел меня северный ветер. Не помню, чтобы раньше он позволял себе такие вольности, впрочем, мы уже столько лет знаем друг друга, что это не важно. Да и не лорд я больше.

Тем более он прав: у людей-то раны в одно мгновение не затягиваются, а значит, придется самому о себе позаботиться. Бездна! Ну почему мне всегда приходится напоминать себе об этом?!

К Мейлону я вернулся лишь через час. Рыжик уже успел изрядно поволноваться и явно собирался идти на розыски, но не решался бросить лошадь и вещи без присмотра.

– Ты где шлялся?! – налетел он на меня, стоило мне только показаться между деревьями. Выглядел он при этом весьма примечательно: золотистые глаза сверкают, волосы встрепаны, а руки тянет так, словно придушить желает.

– За лошадью ходил, – ответил я, указывая на хмуро бредущего позади меня Ландыша. Когда он узнал, куда именно мы направляемся, то обиженно надулся и больше не произнес ни слова.

Мейлон перевел взгляд на моего коня и удивленно вытаращился на него.

– И… и это ты называешь лошадью? – взволновано уточнил Рыжик, пристально разглядывая мое "средство передвижения".

"И это вы называете другом?!" – в тон ему поинтересовался ветер.

– А что не так? – вопрос я адресовал сразу обоим.

– Это же не лошадь, а чудо! Где ты ее нашел?

– Его, – поправил я, – Это Ландыш. И где я его нашел – там таких больше нет.

"Спасибо на добром слове, danell. Но кем вы считаете это существо?"

Существо? Это он о Рыжике? Любопытно. Это чем же его не устраивает мой наниматель? Боги, я бы сейчас все отдал за способность видеть сути!

– Он призванный, да? Ты маг? – Мейлон как-то ошарашено смотрел на меня, словно только сейчас понял, что связался с чем-то странным.

– Он призванный, – согласился я с первым пунктом, – но я не маг. Ландыш завязан на мою кровь, – я показал Рыжику свои перебинтованные запястья. Несколько бурых пятен уже проступили сквозь ткань, а значит, еще одним вопросом меньше – красная кровь только у людей.

– И кто тебе сделал такой подарок? – подозрительно сощурив золотые глаза, спросил Мейлон. И я запоздало вспомнил, что мальчик-то мне достался не простой, а из тайной стражи.

– Родственники, – почти не соврал я. Все верно: не будь я лордом Севера – не смог бы призвать ветер, так что и моей семье есть, за что сказать спасибо.

– Маги?

– Не то слово, а я белая ворона в семье. Вот они от меня и откупились.

– А эльфов у тебя в родственниках случайно нет? – напряженно спросил он, окинув меня подозрительно-внимательным взглядом.

Бездна и все ее порождения! Да что они все привязались к этой теме?! Неужели, я так похож на этих ушастых?! Может, зря я к людям ушел? Надо было податься к светлым, в леса – уж там бы меня точно никто не нашел. Разве что Нурнаил… но это уже совсем другая история.

– Нет, – рявкнул я и отвернулся. Всему есть предел и моему терпению в том числе.

– Ты уверен?

– Абсолютно! – бросил я и взобрался на спину Ландыша. Седло мне было ни к чему, как и прочие атрибуты всадника – ветер меня не уронит, а значит, и беспокоиться мне не о чем.

Ночевать нам пришлось под открытым небом. Впрочем, ничего другого я и не ждал, здраво рассудив, что из проклятых земель все давно предпочли переселиться. Устроились мы недалеко от дороги, на развалинах какого-то здания. Возможно, раньше здесь был постоялый двор, но теперь от дома остался только фундамент, да одичавший огород. Зато был крытый колодец, вода в котором до сих пор была пригодна в пищу, да и за хворостом далеко ходить не надо было – рядом замечательный подлесок.

Ландыша я отпустил сразу же, как только мы остановились на ночлег. Северный ветер, покружив немного по поляне и поиграв с лепестками огня, умчался в лес – пугать местных духов.

Все это время Мейлон не сводил с меня напряженного взгляда.

– Северный ветер? – негромко уточнил он. В золотых глазах причудливо сплелись воедино отблески пламени, не давая мне возможности понять, что именно так беспокоит их владельца.

– Северный, – подтвердил я.

– Твои родичи служат сидам? – тон Рыжика мне совсем не понравился. У него какие-то счеты к темным? Или он их не любит в силу традиций?

– Моя семья никому не служит.

Все верно: служат – ей.

– Разве еще остались магические династии, никому не отдавшие свою верность?

Я неопределенно пожал плечами. Меня этот вопрос никогда не волновал. Я знаю, что многие по-настоящему древние и сильные династии магов служат эльфам, а иногда и напрямую Домам, но все или нет… не задавался я этим вопросом. Не исключено, что еще есть семьи, свободные от клятвы, но не поручусь.

– Как видишь, – уклончиво ответил я.

Мейлон задумчиво кивнул. Теперь он, не отрываясь, смотрел на пламя. Я же вытянувшись на своем одеяле, вслушивался в шепот закипающей воды. Люблю такие ночи. Душный день уступил место прохладе, и к утру на траве вместо росы появится легкая изморозь. Наверно, я просто слишком привык к холодам, вот и ищу их. Странно это: мороз я люблю, а снег – нет. Вот такой я забавный зверек. Двуцветный.