Минос - Маркос Виллаторо

Она сделала паузу и посмотрела в окно.

— Именно тогда появились первые признаки страшной болезни Рут. Он вернулся домой после военной службы и не узнал мать. И что самое ужасное, она не узнала сына. Она стала бояться своих служанок и работников, забыла названия деревьев и растений, которым посвятила как минимум шесть лет своей жизни. Она называла их странными корнями. Рафаэль не выдержал такой жизни и сбежал из родного дома в Чаттанугу. Именно здесь я видела его в последний раз.

— Куда он уехал?

— Я думаю, в свой небольшой домик в Гватемале. Насколько мне известно по слухам, он привел его в порядок и занялся новым делом.

— Как вы думаете, где он может находиться сейчас?

— Понятия не имею, моя дорогая.

Мне ее ответ показался вполне искренним и откровенным. И все же я решила уточнить для ясности:

— Как вы полагаете, он мог вернуться в свой домик в Гватемале?

— Нет, думаю, что агенты ДИА уже давно держат его под неусыпным контролем, однако могу предположить, согласно некоторым сведениям, что он направился в Италию. Он всегда любил Венецию. Скажите мне откровенно, почему вы с таким упорством разыскиваете его? Насколько я понимаю, его проступки не подпадают под категорию особо тяжких преступлений, под которыми всегда понимается убийство.

— Он нанес тяжелые раны одному парню в Нэшвилле, и мне нужно закрыть это дело.

— Понятно. Значит, вы хотите отомстить ему?

— Нет, речь идет о справедливости, — слишком поспешно ответила я, ощутив некоторую фальшь в голосе.

Она благоразумно промолчала, пристально посмотрела на меня и грустно улыбнулась. Нет, она не насмехалась надо мной, а просто вспомнила что-то приятное.

Мне хотелось во что бы то ни стало заполнить возникшую паузу.

— Почему вы недавно сказали, что не хотели бы оказаться на моем месте?

Она выдержала паузу, затянулась сигаретным дымом, а потом заговорила:

— Вы никогда не поймаете его. Он слишком умный и скользкий, так как прошел специальную подготовку. Смею вас заверить, что гватемальский отряд специального назначения относится к числу самых высокопрофессиональных групп коммандос. И к тому же крайне жестоких, что само собой разумеется. Что же касается подпольного мира наркоторговли, то мы все предпочитали бы не упоминать о нем. Мы просто не хотим верить в это. Именно поэтому вам не суждено поймать его, однако я нисколько не сомневаюсь, что вы еще не раз увидите его.

Январь 2001 г

За последние пять недель на пыльный аэродром Поптуна прибыло несколько небольших самолетов. На тонких стенках фюзеляжа крупными буквами было написано «Пирамид трэвелз», а ближе к хвосту находилось изображение одного из знаменитых храмов майя, выполненное голубой краской. По всему было видно, что это какая-то новая компания, пытающаяся освоить новый туристический маршрут. Рафаэль Мурилльо уже слышал об этой американской компании, которая открыла свой бизнес здесь, в джунглях северной части Гватемалы. Владельцы «Пирамид трэвелз» ориентировались на богатых американцев, жаждущих приключений среди древних руин Тикаля — одного из самых знаменитых мест Центральной Америки. Они готовы были обеспечить туристам высокий уровень комфорта, предоставить частный самолет, прекрасные номера в отеле и безопасную чистую воду, но Мурилльо сомневался в истинности этих предложений.

— Почему они приехали именно сюда? — озабоченно спросил он донью Селию — старую женщину, которая продавала черные орешки в северо-восточной части огромного рынка, справа от мастерской по ремонту велосипедов. Они говорили на киче — одном из языков майя, которым оба прекрасно владели. — Тикаль находится отсюда в нескольких часах езды на грузовике.

Селия пожала плечами.

— Наш кузен Мемо говорит, что они ищут здесь приключений. Прилетают сюда на самолетах, потом садятся на один из черных грузовиков и едут на север к городу Флоресу.

— Да, на этих черных грузовиках с кондиционерами и противоударными CD-плейерами. Тебе не кажется это странным? — Она сама с удовольствием слушала компакт-диск с музыкой «маримба», которая доносилась из стоявшего позади нее плейера. И плейер, и компакт-диск подарил ей Мурилльо два месяца назад, когда вернулся домой в Поптун. — Поведение гринго всегда кажется нам довольно странным, — сказала она.

Испанский не был ее родным языком. Она говорила на киче, который, как и все остальные двадцать два языка майя, не имел формы первого лица единственного числа, поэтому, когда Селия говорила о себе, получалось, что в ее мире существует несколько индивидуумов. Мурилльо бегло говорил на этом языке, но стал постепенно забывать отдельные слова, поскольку последние несколько лет жил в Штатах. Характер его деятельности вынуждал его отдавать предпочтение единственному числу и личностному началу, поэтому он часто навещал Селию на рынке, чтобы вспомнить этот древний язык.

— Как твое плечо? — заботливо спросила она.

Он описал круг рукой, чтобы показать, что может двигать рукой, не испытывая сильной боли.

— Иногда немного щемит, — признался он, — но уже намного лучше.

— А пуля в животе?

— Ничего страшного, пища не вытекает.

— Самое главное, что ты жив, — добавила она. — Значит, даже пули не могут свалить Текуна Умана.

Он улыбнулся. Хотя это прозвище здесь значило для него нечто большее, чем в Соединенных Штатах, поскольку исходило от людей, которые нарекли его подобным образом, в последнее время он стал сильно сомневаться в том, что действительно заслуживает такой чести. В том, что он дал кузену Селии работу уборщика в местном аэропорту, не было абсолютно ничего героического. Это было вызвано всего лишь острой необходимостью выживания в сложных условиях. К тому же кузен Селии был счастлив служить ему в качестве oreja, то есть быть ухом Текуна Умана. Да и пули, которые пробили ему плечо и живот, не свидетельствовали о воинской доблести или военном мастерстве с его стороны. На самом деле жизнь ему спасла Ромилия Чакон, а сам он едва избежал смерти или задержания агентами ДИА. Именно поэтому он не мог чувствовать себя истинным наследником древних воинов майя. И тем не менее Селия даже не думала насмехаться над ним, когда со всей серьезностью называла его Текуном Уманом.

Он не верил тем логотипам, которые были изображены на новых самолетах. Слишком мало туристов садились в самолеты и выходили из них, причем подавляющее большинство составляли крепкие мужчины в больших солнцезащитных очках и кепках, цветастых рубашках и, насколько он мог видеть через бинокль, в прекрасной физической форме, похожие на бегунов, штангистов или мастеров восточных боевых искусств. Среди них он заметил нескольких женщин, но и они были далеко не случайными людьми. Все-таки агенты ДИА — плохие актеры.

Бухгалтером Текуна работал пожилой мужчина по имени Розарио, которого все знали по прозвищу Бидз,[25] что вполне соответствовало его «священному» имени и редким способностям к математическим вычислениям. Помимо всего прочего, он был незаурядным экспертом в области компьютерных технологий и padrino[26] самого Текуна Умана. Настоящий городской парень, он родился и вырос в Девятой зоне города Гватемала, но с ранних лет предпочитал жить в мире чисел. Люди казались ему слишком непостоянными, в то время как числа всегда имели строго определенное значение и никогда его не меняли. Иначе говоря, для него цифры всегда идеально воплощали истину.

Еще со времен детских лет Текуна Умана он предпочитал говорить со своим крестным сыном, а теперь уже и боссом спокойным, уравновешенным тоном, отдавая предпочтение английскому языку.

— В 1999 году мы получали прибыль более двухсот процентов, — проинформировал он босса. — Ты каждую неделю отправлял два грузовых самолета во Флориду и Калифорнию с грузом, доход от которого равнялся в среднем стоимости тысячи фунтов с каждого самолета. И все это продавалось в течение одной неполной недели. Даже розничные цены в Лос-Анджелесе и Тампе не могли снизить наши доходы. Сейчас же доходы уменьшились почти вдвое, и теперь из-за падения курса акций Доу нам приходится рассчитывать только на продажу низкопробного зелья. Люди снова стали отдавать предпочтение дешевому крэку. Ты можешь представить себе? Не думаю, что мы когда-нибудь снова начнем получать доход, который имели в 1999-м. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не создадим новые лаборатории по производству кристаллов и не обеспечим себе новую потребительскую базу.

Бидз оторвался от бухгалтерской книги и посмотрел на босса. Текун Уман недовольно поморщился. Бухгалтер, словно очнувшись от крепкого сна, сообразил, в чем причина его недовольства. Текун никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял упоминать название своего бизнеса. Даже своему крестному отцу.