Философия красоты - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждому воздастся по заслугам.
У Адетт еще остался пузырек со… средством. Серж вчера держал его в руках: некрасивый флакон с толстыми мутными стенками и темная вязкая жидкость внутри. Украсть яд не составит труда: Адетт хранила смертельную игрушку на туалетном столике, среди флаконов, флакончиков, баночек, кистей, пуховки и засушенных розовых лепестков.
Хорошо, что Адетт велела перетащить в ванную комнату Зеркало, иначе Серж не решился бы. Сложно совершить что-либо, когда тебя буравят недружелюбные взгляды этих тварей.
Она собирается принимать ванну. Это надолго, одни приготовления займут больше часа. Крема, маски, шампуни, шампанское, кофе…
Бутылку «Veuve Clicquot Ponsardin Brut» доставил посыльный. Очередной анонимный обожатель?
Весьма удачно… Весьма…
Итак, шампанское или кофе?
Химера
Николай Петрович, вернее, Ник-Ник, он просил называть его именно так, Ник-Ник. Это в одном ряду с Наф-Нафом, Нуф-Нуфом и Ниф-Нифом, только круче, несоизмеримо круче, одни ботинки Ник-Ника при ближайшем рассмотрении стоили столько же, как три поросенка чохом. А за часы, которые Ник-Ник небрежно швырнул на пол – тумбочкой или столиком я пока не обзавелась – можно было купить дом, с кирпичными стенами, резными ставнями, крышей из голландской черепицы и голландскими же тюльпанами в палисаднике.
Так вот, Ник-Ник держался с поразительным спокойствием. На рану пожаловался, на грязные улицы, политиков и отсутствие нормальных работников на неизвестной мне, но известной Ник-Нику, фирме. На работниках темы для разговора иссякли. Мне не интересно слушать про повышение цен на алмазы, плохую погоду в Морокко – оказывается, там тоже бывает плохая погода! – и ужасный вкус устриц в открывшемся недавно ресторане. А его, полагаю, не заинтересуют пропадающие сосиски, которые негде хранить, потому что холодильник навернулся, и грядущая по слухам перепланировка района.
Ник-Ник вроде задремал, а я убивала время, выстраивая на мониторе сложную конструкцию непонятного предназначения. Теоретически по образованию я – программист, только в конторе, с которой имею честь сотрудничать, меня используют не то как художника-иллюстратора, не то как чертежника. Сама не пойму. Непонятную штуку требовалось сдать через неделю, управлюсь и раньше, заняться все равно нечем.
Отсутствие личной жизни здорово экономит время.
– Ксана, а что у тебя с лицом?
Вопрос отбойным молотком ударил по затылку. Сволочь он – это я про Ник-Ника – выждал, выдержал паузу, а я расслабилась. Дура.
– Ксана не сердись. – Мягкий – стерильная вата плюс тополиный пух – голос успокаивающе гладил по голове. – Ксана, я не просто из любопытства спрашиваю…
– А из-за чего еще? Из жалости? Можешь оставить ее себе!
– Сильным жалость не нужна. Ты сильная девушка, Ксана.
– Прекрати называть меня так, я – Оксана, слышишь? Оксана!
– Слышу прекрасно. – Ник-Ник вежливо улыбался, а глаза… похожие глаза я видела у милого старичка-ювелира, который с профессиональной вежливостью и не менее профессиональной улыбкой оценивал мамино кольцо с сапфиром. Ему даже лупа не понадобилось, хватило взгляда, одного взгляда и – пожалуйста – заключение готово, и цена. Сейчас и Ник-Ник оценит, интересно, во сколько. Вряд ли много, за такую, как я, приплачивать надо.
– Ты не забыла, что я – твой должник?
– Да ну?
– Представь себе. – Ник-Ник поерзал на кровати, принимая удобное положение, с рукой он нянчился, как с младенцем.
– Ксана, – мое требование относительно имени Ник-Ник проигнорировал, – Ксана, я очень не люблю оставаться в должниках. Ты помогла мне, я же хочу помогать тебе.
– Чем? Ты врач?
– Нет, но у меня хватит денег на врача. На врачей. Ты просто расскажи, что с тобой случилось, а я, я подумаю… – Выражение его глаз – листья мяты и мокрый бархат – мне не понравилось. Было в них что-то такое… труднообъяснимое, на грани восприятия. Будь я нормальной женщиной, истолковала бы вполне определенно. Но… разве ко мне можно испытывать желание?
Не понимаю.
– Ксана. Расскажи. Как все произошло?
Просто. Я хотела стать красивой.
Нет, я не была уродиной – теперь могу сказать с полной уверенностью. Я была обычной среднестатистической девушкой, со стандартной фигурой, стандартным лицом и стандартным желанием стать еще лучше. Талия 60 сантиметров? А у Аньки из нашей группы – 58. Бедра 92 вместо положенных 90. Грудь… Грудь вообще 83, это даже не грудь – недоразумение какое-то. И нос некрасивый – картошкой. С носа-то все и началось. С носа и со Славика.
Славик – мой жених, точнее, он скромно именовал себя бойфрендом, а я мечтала перетянуть его в категорию женихов. Согласитесь, жених звучит куда, как солиднее. Я была напориста, но Славик отшучивался, дескать, разве можно жениться на девушке, у которой нос картошкой? И тогда я решила исправить недоразумение. Сейчас ведь просто: позвонил, записался, проконсультировался с врачом и спустя недельку-другую удивляешь окружающих приятными переменами в собственной внешности. Это мне казалось, что все просто. Славик к идее отнесся с поразительным энтузиазмом.
Клинику выбрали вместе, денег на операцию дал он. Было больно, зато результат… О, казалось, я стала в несколько раз краше. Новый нос был… был… замечательным. Сразу захотелось изменить и все остальное: губы, щеки, уши, разрез глаз. Блефаропластика, липосакция, глубокий дренаж… слова звучали волшебной музыкой для избранных. Мне хотелось много всего и сразу. Славик был только за: ему нравилось наблюдать за превращениями. Думаю, в глубине души он надеялся, что скальпель, силикон и умелые руки врачей вылепят из меня некое подобие телевизионной красотки.
Беда в том, что руки у врачей оказались неумелыми. Или препарат, который вкачали под кожу, чтобы разгладить морщины – хотелось бы понять, в каком зеркале я их увидела – некачественным. Правда, другие врачи, уже потом, говорили, что дело не то чтобы в самом препарате, а скорее в том, что ввели его слишком глубоко. В результате… Относительно результата мнения расходились. Одни считали, что парализовало какой-то там нерв, другие говорили о мышцах, потерявших способность сокращаться, третьи оперировали совсем уж непонятными словами вроде некроза, апоптоза и еще чего-то заканчивающегося на «оза».
Самое смешное: морщины, как и обещано, разгладились, и это обстоятельство позволило клинике отбить мой иск со сноровкой опытного теннисиста. Договор был заключен на удаление морщин. Морщины удалены, а что до моего лица, то… фирма ответственности не несет.
Никто не несет ответственности. Славик, едва взглянув на мою физиономию, быстро собрал чемодан. Вместе с бывшим бойфрендом из дома уехала нефритовая статуэтка голубя – подарок Славика на день рожденья; ручка с золотым пером – Новый год; крошечная, с ладонь копия Роденовской Весны – День Святого Валентина. Больше всего было жаль
