Для кого цветет лори - Марина Cyржевcкая

 — Итак, господа, мы убедились, что Оникс не просто раяна, а единственная раяна с живым разноцветным лори, — голос Анрея, обманчиво тихий, оборвал разноголосье придворных. Итор смахнул с белоснежного рукава несуществующую соринку. — И те, кто счел нужным ознакомиться с архивом, знают, — едва заметная презрительная насмешка, — что цветной лори способен вызывать не просто мужское желание, но и всеобщее поклонение, обожание, любовь всех без исключения, невзирая на пол и возраст. Не зря раян почитали, словно богинь. В их храмы люди несли последнее, были готовы умереть за одну улыбку или прикосновение жрицы. За возможность вдохнуть аромат цветного лори, что дарит наслаждение. — Оникс не повернулась, так и смотрела на симметричные парковые дорожки, пытаясь успокоиться.

 — Можно сказать, нам повезло, господа. О подобных… умениях раян мало кто знает, за двести лет мы успели уничтожить не только носительниц лори, но и почти все сведения о них. Сумеречные Псы хорошо выполняли свою работу, — седовласый мужчина со знаком Цитадели на камзоле коротко кивнул на слова первого советника. Хотя Оникс засомневалась, что это был комплимент в его сторону. — Конечно, эту силу мы обратим на пользу империи. Но для начала стоит выяснить, насколько она нам подвластна. Оникс, подойди.

 Девушка коротко вздохнула и отошла от окна. Пять пар мужских глаз уставились на раяну.

 — Оникс, расскажи нам, как ты раскрыла цветок. Что почувствовала? Каким именно образом ты повлияла на толпу?

 — Я не знаю, — она с трудом удержалась от желания вновь обхватить себя руками. — Я даже не поняла, что произошло.

 — Ты можешь сейчас сделать то же самое?

 Мужчины чуть подались вперед, их ноздри дернулись, пытаясь уловить аромат лори. Не сдержавшись, Оникс попятилась. Один Итор остался на месте и даже слегка отодвинулся.

 — Я не могу это сделать. Я не… контролирую цветок! Там, на площади, это просто произошло!

 Из бархатного кресла поднялся сухой мужчина с длинными, выкрашенными фиолетовой сурьмой волосами. Бледное лицо было почти без морщин, гладкое, словно девичье. На изумрудном одеянии со шлейфом поблескивал грифон, держащий в клюве ветвь с дерева познания. Императорский маг.

 — Смотрите на меня, — приказал он. Раяна удивленно перевела на него взгляд и отшатнулась. Темные глаза мага стремительно выцветали, радужки белели, даже зрачок растворялся в бледно-голубом цвете белка. И белизну стремительно заливал багрянец, наливая глаза мага цветом запекшейся крови. Это было так жутко, что Оникс на миг застыла, пораженная.

 Первое прикосновение к своему сознанию Оникс ощутила, как укол в висках. А потом ее словно ударило обухом по голове — так больно, что она застонала и отпрыгнула, уже не таясь.

 — Что… что вы делаете?!

 — Успокойся, — проскрипел маг. — И не дергайся, так будет легче. Я посмотрю твою память. Мы должны выяснить, как ты открыла цветок. Не сопротивляйся, иначе я позову стражу, чтобы они тебя держали.

 Девушка отскочила в сторону, заметалась, пытаясь убежать от настойчивого взгляда красных глаз мага, но он словно преследовал ее. Остальные мужчины смотрели с холодным любопытством, и ни в чьих глазах не было и капли сочувствия или поддержки. Итор и вовсе придирчиво разглядывал свои ногти, Ошар наливал вино.

 — Небесные, да остановите вы ее, — поморщился маг. — Я не собираюсь бегать по всем покоям.

 Оникс загнанно осмотрелась. Сама мысль, что этот гладколицый и красноглазый станет копаться в ее воспоминаниях, перебирать их брезгливо, рассматривая ее прошлое, заставила Оникс броситься к двери в попытке сбежать. Но за ее спиной маг лишь поморщился и коротко позвал:

 — Господин Баристан, будьте любезны…

 — Конечно, магистр, — отозвался сумеречный.

 В тот же миг ноги Оникс слиплись, словно их спутало невидимое лассо, и она со всхлипом застыла. Ее тело опутала незримая веревка, конец которой был в ладони Сумеречного Пса. Раяна взвыла, дернулась, но путы держали крепко, заставляя ее неподвижно стоять на месте, вытянув руки по бокам.

 — Ох, сколько ненависти во взгляде, — улыбнулся маг, неспешно приближаясь. — Благодарю, господин Баристан.

 Сумеречный слегка поклонился.

 — Осторожнее, Льен, — Советник Итор оторвал взгляд от своих безупречных ногтей. — Не углубляйтесь дальше сегодняшнего дня. Мы не можем рисковать девушкой, а ваше вмешательство порой имеет… непредсказуемые последствия.

 — Поверьте, советник, я хорошо знаю свою работу, — слегка раздраженно отозвался маг, не поворачивая головы. Он приблизился к замершей Оникс, тяжелая парча его одежды прошуршала по полу, словно хвост гремучей змеи. Вблизи он оказался невысок, даже ниже самой раяны. Кровавые глаза теперь смотрели, не отрываясь, а потом магистр поднял руки, откидывая широкие, расшитые золотом рукава, и положил ладони на виски Оникс.

 В его глазах появилась черная точка – зрачок, она то расширялась, то сужалась, почти исчезая, и мир вокруг девушки завертелся, затягивая ее в воронку чужого и враждебного разума…

 — … раян невозможно заставить или прочитать, я ведь вам говорил, Льен. Но вы сочли мои слова не стоящими внимания. Пожалуй, вам стоит освежить ваши знания по истории империи, а в частности сохранившиеся сведениях о раянах. — Размеренный и насмешливый голос АнреяИтора прорвался сквозь безмолвие, и Оникс с легким стоном открыла глаза.

 Она полулежала в кресле, Ошар похлопывал девушку по щекам. Оникс отвела его ладонь и отвернулась от легкого сожаления во взгляде владыки.

 — Что случилось? — голос предательски дрогнул. — Я потеряла сознание?

 — Да. Ты рухнула в обморок, когда маг попытался просмотреть твои воспоминания. Лори защищает раян от вмешательства в их разум. В одном из архивов были намеки на это, но…

 — Но вы не приняли их к сведению, — Оникс села, потянулась к графину с водой. Руки дрожали, и ей стоило немалых усилий удержать фужер и не разлить жидкость. Сочувствия в глазах мужчин не было, лишь досада, что задуманное не удалось. Первый советник поглядывал с насмешкой, маг – со злостью, сумеречный и вовсе отвернулся. Ошар хмурился.

 Оникс допила и поставила хрустальный фужер на низкий столик. Извиняться перед ней никто не собирался.

 — Что ж, придется обойтись рассказом девушки, — советник Итор опустился в кресло напротив. — Постарайся вспомнить все подробности, Оникс. Что произошло на площади?

 Она пожала плечами, стараясь не дрожать.

 — Не знаю, я ведь говорила. Я делала все, как мне велели, улыбалась людям, кивала… Но толпа словно озверела! В нас полетели камни. А после… — она запнулась, и вновь перед глазами возникло лицо — темные волосы до плеч, жесткая линия подбородка, зеленые глаза. И взгляд. То, как Лавьер смотрел на нее там, на площади, заставило Оникс судорожно закусить губы. — Я испугалась. Наверное, все дело в этом…