Там, где я тебя нашел (СИ) - "theoremI"

— Гермиона? — голос Люциуса вырвал ее из мыслей, и она вздрогнула. Он усмехнулся. — Задумалась?

— Да, прости, — голос Гермионы чуть охрип.

Она смущенно откашлялась и выпрямилась, осознав, что машина стоит перед огромным особняком георгианского стиля, с белоснежным фасадом и светло-коричневой крышей. Его величественная сдержанность, с которой он возвышался над ними, притягивала взгляд, и Гермиона только и смогла вымолвить:

— Вау…

— Тебе нравится, да? — поддразнил ее Люциус, заглушая мотор и выходя из машины.

Он открыл ей дверь и протянул ей руку. Гермиона все крутила головой рассматривая величественный, шикарный фасад и просторный двор с огромной клумбой и фонтаном посередине.

— Мне нравится, — согласилась она, переводя на него взгляд. — Очень красиво, Люциус.

— Уверен, задний двор понравится тебе не меньше, — заверил ее Офлам и захлопнул дверь с ее стороны, взял сумку и, приобняв Гермиону за талию, уверенно повел внутрь.

Гермиона старалась держать себя в руках и не открывать рот, рассматривая дом, от помпезности и шикарного интерьера которого перехватывало дыхание. Особняк совсем не был похож на величественный, но мрачный Малфой-мэнор. Здесь все было легким, воздушным, окна пропускали огромное количество теплого света, делая пространство по настоящему уютным.

Поднявшись на второй этаж, Люциус провел ее к одной из многочисленных дверей в коридоре, стены которого были увешаны картинами, и, приоткрыв ее, обернулся к Гермионе.

— Когда переоденешься, спускайся на задний двор, я буду ждать тебя там, — сказал он, смотря на нее сверху вниз.

Гермиона удивленно вскинула голову.

— Переоденусь? — нахмурилась она, осматривая себя. Сегодня она выбрала удобные джинсы и легкую блузку. Во что еще ей нужно было переодеваться и зачем?

— В комнате для тебя приготовили одежду, — загадочно улыбнулся Люциус, — это сюрприз.

И прежде, чем Гермиона успела еще хоть что-то у него спросить, он развернулся и пошел прочь по коридору. Пару мгновений посмотрев ему вслед, Гермиона тихонько скользнула внутрь. Люциус оставил ее сумку прямо у входа, но она, не обращая на нее внимания, прошла вглубь и огляделась. Комната была просторной и светлой, с большими окнами, которые сейчас были открыты настежь, и легкий ветер трепал кружевной тюль, пуская прохладу по ногам.

Гермиона перевела взгляд на кровать, где была разложена одежда. Приблизившись, она прикрыла рот рукой. Что-то знакомое, что-то связанное с лошадьми, насколько она могла судить. Гермиона прикусила губу, сдерживая смех. Нет, это все совсем не вязалось с именем Люциуса Малфоя. Лошади? Серьезно? Все-таки не выдержав, Гермиона рассмеялась, а потом принялась стягивать с себя блузку и джинсы.

Красуясь перед зеркалом через десять минут в облегающих и идеально сидящих белоснежных бриджах и поло, Грейнджер задавалась вопросом, как он смог так идеально подобрать ее размер. Насколько же пристально он ее рассматривал, когда она не замечала? Этот вопрос всколыхнул в груди Гермионы тревогу, и она вздохнула, возвращаясь в реальность. Так легко было забыть изначальную цель, когда она была рядом с ним.

Она тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, и прошла к сумке, достав палочку и телефон. Гермиона быстро написала Гарри, что она на месте и с ней все в порядке, и задумалась, куда ей спрятать палочку. Надев черный жакет и критично осмотрев себя, она поняла: дело плохо. Ей не то что палочку спрятать некуда, но и телефон. Все настолько плотно обтягивало ее, что это не представлялось возможным. Карманов на такой одежде, конечно, не было предусмотрено. Гермиона мрачно посмотрела на телефон и палочку и спрятала их обратно в сумку, взяв только заколдованную монету. Гарри об этом, естественно, она сообщать не собиралась.

Поняв, что одевается уже довольно долго, Гермиона схватила шлем и застегнула его под подбородком, натянула черные кожаные ботинки и критично взглянула на краги. Она не понимала, зачем ей надевать их поверх ботинок и бриджей, но решив, что Люциус положил их не просто так, закрепила их на ногах и подошла к зеркалу. Теперь создавалось впечатление, что она в высоких сапогах. Гермиона удивленно осмотрела себя — выглядела она поистине эффектно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она вздрогнула, услышав голоса, доносящиеся с улицы через открытое окно.

— Добрый день, мистер Офлам, — донесся до нее бодрый мужской голос. — Вот приготовил для вас Тень и Бланко.

Гермиона в ту же секунду подлетела к окну, прячась за тюлем и осторожно поглядывая вниз. Ее окна выходили на задний двор, куда подвели двух лошадей. Люциус взял под уздцы черного жеребца и ласково провел ладонью по его шее.

— Спасибо, Тони, — негромко сказал он, а потом что-то зашептал лошади, отчего та начала прядать ушами. Он снова повернулся к Тони, который по-прежнему держал белого коня и наблюдал за тем, как Люциус поглаживает Тень. Они заговорили о здоровье Бланко, но Гермиона уже не слушала, рассматривая Офлама. Он тоже переоделся в бриджи, поло и высокие сапоги, и они черной плотной тканью облегали его фигуру, так что она не могла оторвать от него взгляда, особенно когда он поворачивался к ней спиной. Поймав себя на этом, Гермиона прикусила губу и покачала головой.

Черт!

Грейнджер вздохнула и, спрятав зачарованную монету в бюстгальтер, потому что больше было некуда, она еще раз оглядела себя с ног до головы и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Если она и чувствовала себя неловко в настолько обтягивающей ее тело одежде, то только до того момента, пока не увидела Люциуса, резко вскинувшего голову, стоило ей только появиться в его поле зрения. Кажется, ей удалось произвести на него впечатление, если судить по тому, как загорелись его глаза при виде нее. Гермиона подошла к Люциусу и замерла, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, под его пристальным взглядом, скользящим по ее фигуре.

— Какие они… красивые, — вдруг произнесла она, переводя взгляд на лошадей.

Вблизи они были поистине огромными, и вся эта затея неожиданно показалась ей несколько безумной, особенно при воспоминаниях о своем опыте взаимодействия с животными.

— И пугающие, — добавила Гермиона, снова встречаясь взглядом с Люциусом, когда тот негромко засмеялся.

— Иди сюда, я познакомлю тебя с Бланко, — он протянул руку, и она, помешкав пару мгновений, вложила свою в его теплую ладонь.

Он тут же потянул ее вперед, туда, где стоял конюх, с интересом наблюдая за ними, все еще придерживая белого жеребца под уздцы. Люциус дал ему знак, и конюх отошел. Они приблизились к лошади, и та нервно дернула головой. Гермиона остановилась, неуверенно глядя на животное. Она волновалась, потому что никогда не имела дел с чем-то подобным. С обычными животными. Она сидела верхом только на гиппогрифе и на фестрале. В обоих случаях было холодно, ее трясло, она вечно соскальзывала, и ее преследовал этот въевшийся на подкорку страх упасть и разбиться. Да, лошадь не была невидимой, как фестрал, или психованной, как гиппогриф, но Гермиона все равно немного опасалась потерять контроль над ситуацией. Она вздрогнула, почувствовав Люциуса позади себя. Он стоял так близко, обволакивая своим присутствием и запахом, что сердце сбилось с ритма. Бланко снова нервно дернул головой, и Грейнджер отпрянула назад, прижавшись спиной к груди Люциуса. Он тут же поймал ее, обхватив за руки чуть повыше локтя, и, наклонив голову, спокойно произнес.

— Он чувствует твой страх, — говорил он, большими пальцами поглаживая ее через жакет, и Гермиона сосредоточилась лишь на его прикосновении и на ощущениях от его ровного голоса. Она сглотнула. — И поэтому нервничает. Ты — его партнер. Он должен быть уверен в тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гермиона кивнула, стараясь выкинуть из головы все ненужные мысли. Неожиданно он протянул руку и погладил Бланко, заговорив с ним:

— Тихо, малыш, все хорошо, — от его низкого голоса и тембра по спине Гермионы пробежались мурашки. — Юная леди не знакома с тобой, Бланко. Веди себя прилично.

Животное фыркнуло, но заметно успокоилось, и Гермиона чуть выдохнула, заинтригованная влиянием Люциуса на лошадь. Она могла бы подумать что он использует магию, но не чувствовала и толики волшебства. Грейнджер все стояла и слушала, как Люциус разговаривает с животным, понимая, что спокойный баритон влияет и на нее.