Там, где я тебя нашел (СИ) - "theoremI"

Грейнджер облегченно улыбнулась Люциусу, показывая, что ее устроил его ответ, и он, отсалютовав ей бокалом, осушил его. Гермиона тоже пригубила вино, беря еще несколько секунд передышки.

— Ты начинал свой бизнес сам, или он достался тебе в наследство от родителей? — как бы между прочим поинтересовалась она.

Гермиона понимала, что поток вопросов выглядит слишком подозрительно, но настойчиво напоминала себе, зачем она здесь.Но все же она старалась действовать деликатно. Как бы то ни было, Грейнджер не хотела травмировать его. И потерять. Потерять его она тоже не хотела.

— Сам, — холодно ответил Офлам.

Она прочистила горло.

— Просто ты… — Гермиона замялась. — Ты никогда не говоришь о своих родителях, своем прошлом.

Офлам откинулся на спинку стула, слегка нахмурившись.

— Дело в том, что я практически не помню своих родителей, — сказал он, небрежно пожав плечами.

— О, — протянула Гермиона, смутившись. — Они рано ушли?

— Этого я тоже не помню, — вызывающе проговорил Люциус, как-то странно смотря на Гермиону.

Кажется, он начинал нервничать. Та непонимающе нахмурилась.

— Год назад я очнулся в больнице, не имея при себе ничего. Мне повезло, что врачам удалось установить мою личность. Меня ударили по голове и ограбили, — Офлам говорил запальчиво и быстро, что было совсем не присуще ему, а глаза Гермионы расширялись с каждым его словом. — Пострадала память. Я практически ничего не помню о себе… Хотя что-то делаю по наитию.

— Прости, я не знала…

— Это не то, о чем говорят на первом свидании, верно? — холодно поинтересовался Люциус.

И Грейнджер, опасаясь, что переборщила с расспросами и задела его, заставив вспоминать тяжелые моменты своей жизни, порывисто поднялась и в пару шагов оказалась рядом с ним. Ее руки уверенно скользнули по его плечам и шее, погладив большим пальцем открытый участок кожи, а потом, не дав себе времени на раздумья, она склонилась к нему, опуская губы и целуя самоотверженно и пылко, словно стараясь сделать так, чтобы он забыл о той боли, что она всколыхнула в нем.

Офлам, ошарашенный, несколько мгновений сидел, не двигаясь, а потом с не меньшим энтузиазмом начал ей отвечать. Он отбросил салфетку в сторону, поднимаясь со стула и ударяя Гермиону бедрами о стол. Она шикнула, а Люциус резко подхватил ее на руки, заставляя обнять его талию ногами и, не разрывая поцелуя, направился в сторону выхода из столовой.

Гермиона потянулась к его пуговицам, решив не терять время, пока он нес ее вверх по лестнице. Их дыхание смешивалось с тихими стонами Гермионы от вторжения его языка, смело ласкающего ее рот. Она радовалась, что он несет ее на руках, ведь мир вокруг начал медленно расплываться и пошатываться, и она не была уверена, что дело в тех нескольких бокалах вина.

Но на пуговицы ее интереса долго не хватило, и Грейнджер скользнула по его плечам, лаская напряженные мышцы, и зарылась в волосы, проводя пальчиками по коротким волосам. Гермиона не заметила, как тихо скрипнула дверь и они оказались в его комнате. Она лишь разочарованно застонала, когда он оторвался от нее и поставил на ноги. Впрочем, тут же прижавшее ее к деревянной поверхности тело Люциуса немного компенсировало эту потерю. Оба тяжело дышали, когда Офлам прислонился своим лбом к ее. Гермиона чувствовала одну его руку возле лица, упирающуюся в дверь, а другую на талии, и хотела, чтобы он теснее прижал ее к себе. Пусть это глупое пространство между ними растворится.

— Грейнджер, — выдохнул он, легко касаясь ее щеки, и Гермиона покачала головой, опуская глаза.

— Сейчас неподходящее время для разговоров, ты не находишь? — чуть ли не прорычала она, и почувствовала как его рука медленно скользит по ее талии вверх, касается груди, заставляя задержать дыхание, и ложится ей на шею, чуть сдавливая и приподнимая подбородок большим пальцем. Гермиона с неохотой встретилась с ним взглядом.

Он был так близко. Его запах дурманил, а глаза, казалось, раздевали одним взглядом. Люциус ласкающе провел большим пальцем по линии подбородка, изучая ее лицо так внимательно, будто она была выгодным контрактом, о котором он говорил сегодня весь день.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему ты спросила, встречались ли мы? — хрипло поинтересовался Люциус, склонившись и проводя носом по ее скуле. — Я тебе напоминаю кого-то?

— Да, — выдохнула Гермиона.

— Ты была близка с ним?

Гермиона сглотнула, пытаясь перевести дыхание и взять себя в руки, но все, о чем она могла думать, это его руки, тело и сводящий с ума голос. Было почти физически больно от этого глупого промедления.

— Нет, — она чуть качнула головой. — Он ненавидел меня.

Люциус отстранился, нахмурившись, и серые глаза цвета летнего ливня, который она так любила, встретились с карамельными. И впервые она заметила в них что-то… что-то промелькнувшее в глубине. Так быстро, что ей могло показаться. Рука Люциуса соскользнула с шеи, легко коснулась груди и остановилась у выреза, заставляя ее рвано выдыхать в ожидании.

— Он просто идиот, — негромко сказал Офлам, подаваясь вперед, и прежде, чем Гермиона успела с ним согласиться, он чуть надавил ей на подбородок, заставляя открыть рот, и жесткие губы захватили ее в страстном, сжигающим все мосты поцелуе. Она поняла, что игры кончились, когда его рука скользнула под платье, сжав ягодицу. А Гермиона гладила его плечи, скользила руками по шее, обнимая этого мужчину и заставляя быть еще ближе.

Люциус прижал ее к себе, и они медленно куда-то двинулись. Он не переставал целовать ее, казалось, он просто не в силах насытиться ее губами. Стоило ее голеням наткнуться на что-то твердое, его руки прошлись по ее телу и, коснувшись выреза платья на груди, грубо рванули ткань заставляя ее жалобно затрещать.

Грейнджер протестующе замычала, но он лишь быстро отмахнулся:

— Я куплю новое…

Не то чтобы ее этот аргумент мог успокоить, но следующим было белье, и стоило Люциусу, сместить ткань, обхватывая грудь, как его что-то отвлекло, а Гермиона чуть не застонала от ужаса и досады.

Ее зачарованная монетка со звоном упала на пол и покатилась, растягивая момент смущения Гермионы. Люциус, с нескрываемым интересом в глазах проследил за ней, а потом медленно перевел взгляд на саму Гермиону.

— Что это? — почти смеясь, поинтересовался он.

— Монетка. На счастье, — пропищала Грейнджер, пряча горящее лицо в ладонях.

— И как, помогает? — спросил Малфой.

Гермиона и сама не знала, помогает ли. Но на всякий случай кивнула.

— Ты невероятная, ты знаешь это? — казалось, Люциус сказал это самому себе, вытягивая заколку из ее волос и пропуская кудри сквозь длинные пальцы.

Гермиона закрыла глаза, отдаваясь сладкому ощущению, что трепетной волной растекалось по телу. Он погладил ее грудь, обхватил шею, и она почувствовала, как его теплый язык скользит по пульсирующей венке к уху.

Люциус подтолкнул ее назад, и Гермиона упала на кровать. Он тут же навис над ней, продолжая ласкать. Грейнджер таяла от его нежных прикосновений, справляясь с этими ужасными пуговицами на его рубашке ватными пальцами. Тело Гермионы покрылось мурашками, когда она заметила, что он, остановившись, рассматривает ее.

— Люциус, — тихо позвала она, перетягивая его внимание на свое лицо. — Пожалуйста, скорее.

Он криво, не без самодовольства, усмехнулся и быстро стянул рубашку, нисколько не смущаясь изучающего взгляда Гермионы, которая то и дело неосознанно облизывала губы. Она дотронулась пальчиками до косых мышц живота, заставив его вздрогнуть, а потом потянулась к пряжке ремня, быстро расправившись с ней, и расстегнула пуговицу. В это же время Люциус подцепил двумя пальцами ее трусики и стянул их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гермиона гладила его руки, плечи, живот, все до чего могла дотянуться. Ее глаза блестели, и она привставала в предвкушении, желая скорее соединиться с ним. Люциус быстро скинул штаны и белье и навис над ней. Гермиона раздвинула ноги, обхватывая его, и чуть не задохнулась, когда почувствовала, как он легко скользнул в нее. Она застонала, откинув голову, и выгнулась, заставляя его еще раз резко двинуть бедрами.