Шаман из космоса - Ксения Викторовна Незговорова

чувствовал, что всё больше путается, не в силах понять, где проходит грань между сном и реальностью.

– Знаешь, если снимать жизнь на камеру, это вроде бы будет та же самая жизнь и в то же время что-то совсем другое, – попыталась объяснить девушка.

Они подошли к хижине, и Мира остановилась, чтобы спрятать видеокамеру в чехол. Зигзаг на щеке блеснул в лучах засыпающего солнца. Никита не удержался от вопроса, хотя и знал, что может показаться невежливым. Впрочем, девушка наверняка была выше предрассудков и прочих глупостей.

– Откуда у тебя этот шрам?

Молчание длилось почти полминуты, и всё это время Мира не поворачивала лица. Наконец она улыбнулась, с подчёркнутым равнодушием махнула рукой и ответила совершенно бесцветным тоном:

– Да так… Пострадала в честном поединке с одним вороном.

Никита в очередной раз ничего не понял, но уточнять не решился, к тому же дверь в хижину с неожиданным скрипом отворилась.

На пороге стояла красивая женщина в светло-зелёном плаще с оборванными пуговицами. Её волосы были заплетены в косу, но она совершенно не держалась: седые пряди растрепались и падали на глаза. Женщина убрала их за уши, растерянно взглянула на гостей и улыбнулась. Правда, её улыбка вышла немного неуклюжей, как у провинившегося ребёнка. Незнакомка вообще напоминала сбежавшего из дома подростка и, если бы не седые волосы, Никита принял бы её за старшую сестру Миры.

– Привет, Дарина. А это он, – девушка слегка толкнула в бок опешившего кофевара. – Дождалась-таки, прямо как Ассоль, – Мира подмигнула женщине, а Никита невольно отпрянул, не пожав протянутую руку.

– Кажется, он немного испуган, – справедливо заметила женщина. – Его срочно нужно покормить.

В подтверждение этих слов живот гостя издал ворчливое урчание.

Дарина ни разу не появилась на кухне, пока они ели горячие лепёшки и пили тёплое молоко. Никита только сейчас понял, как сильно проголодался за время странного путешествия. Юноша пожалел только о том, что божественный нектар нельзя забрать с собой в кофейню. Да это же настоящая находка для бариста! Впрочем, теперь уже неизвестно, сможет ли он вообще когда-нибудь вернуться.

– Дарина – это твоя мама или сестра? – спросил юноша, не сумев подавить приятный зевок после простого, но сытного обеда.

– Никто, – с набитым ртом ответила Мира. – Вижу, что ты совсем ничего не понимаешь. Забей, Кит. Здесь всё не совсем настоящее. Не знаю, как правильно объяснить. Тут всё устроено не так, как в вашем мире.

«Значит, я точно в параллельной вселенной», – подумал Никита, но вслух ничего не сказал.

– Если ты наелся, тогда пойдём.

Комната Миры была маленькой и немного тесной, но вполне уютной. Юноша подумал, что всё здесь выглядит немного аскетично: старая кровать на пружинах и деревянный письменный стол. Минимум мебели и вещей. Девушка положила камеру в ящик и рухнула на табурет, который угрожающе хрустнул, но хозяйка не обратила на эту угрозу никакого внимания.

– Знаешь, у меня была точно такая же камера, – Никита сел на краешек кровати. – Мне её дед подарил. Он был оператором или кем-то в этом роде. Просто я сам его ни разу не видел, – юноша почувствовал, что пытается оправдаться. Только в чём он был виноват?

Мира кивнула и приняла такой скучающий вид, точно не в первый раз слышала эту историю.

– Жаль только, что в прошедшем времени.

– Ага. Я её продал и завязал со всем этим. Понял, что никогда не смогу стать хорошим сценаристом. А ты? Зачем тебе видеокамера?

– Так же, как и тебе – снимать всё самое интересное, а потом просматривать записи и придумывать сюжеты.

Над столом Миры висела магнитная доска, и Никита заметил, что разноцветные стикеры на ней были расположены в строгом порядке по диагонали.

– Я тоже снимал всё, что понравится, а потом сочинял истории для фильмов, – приглушённым тоном сказал Никита.

– Но в отличие от тебя, я всё ещё хочу этим заниматься, – лицо Миры впервые за всё время их знакомства стало по-настоящему серьёзным; она вытянулась во весь рост и откинула волосы. Её глаза блеснули, и юноша понял, что эта девушка обязательно добьётся своего.

Он подошёл к магнитной доске – когда-то ему нравилось записывать обрывки случайных мыслей на стикерах.

Кадр № 1. Восход круглолицего солнца, похожего на ту самую тарелку, в которой заваривается каша-минутка. 5 сек. Общий план.

Кадр № 2. Смятое одеяло-кокон. Небрежно брошенный на край телефон, посылающий уведомления о закончившемся заряде батареи. 3 сек. Деталь в кадре.

Кадр № 3. Человек в полный рост с зубной щеткой в руке под шум свистящей холодной воды. 4 сек. Средний план.

Кадр № 4. Нервная фигура проклинает неработающий лифт и пинает ступеньки в подъезде. 5 сек. Средний план.

Кадр № 5. Метель, увязающие в сугробах ноги, растекающаяся тушь, неприятное чувство, как будто что-то ледяное, случайно попавшее в сапог, покусывает промокшие ноги. Морщинка на переносице. 5 сек. Общий план.

Кадр № 6. Лицо с дергающимся веком. На кофе из автомата не хватает злосчастного рубля. 3 сек. Крупный план.

Кадр № 7. Очередь в супермаркете. Остатки нервных клеток грозятся выпрыгнуть наружу. Сама Вселенная готова взять реванш, чтобы переписать сценарий набело. Зачем эти вынужденные соприкосновения и обмен любезностями? Минута. Титры.

– Это же забавно – снять фильм о той жизни, которую мы проживаем ежедневно, – рассмеялась Мира. – Да, это будет очень скучная короткометражка. Но ведь что-то в этом есть?

Никита покачал головой.

– Возможно. Когда-то у меня была такая же идея.

– Что же изменилось?

Никита облизал сухие губы, налил в стакан немного воды и жадными глотками допил до дна. Это тот самый вопрос, который он избегал задавать самому себе. Да, действительно, изменилось многое, но всё же остался жалкий комочек боли под сердцем. Сможет ли Никита приручить его и жить так, как будто у него никогда не было мечты?

Юноша не знал, что ответить, бросил беспомощный взгляд на книжный стеллаж и вдруг заметил томик Иосифа Бродского. У Никиты была точно такая же книга, которую однажды подарила ему Татьяна Васильевна – учительница литературы, классный руководитель и лучший друг. Юноша подошёл к стеллажу и, не спросив разрешения, достал книгу, стёр слой пыли на обложке и открыл страницу с загнутым уголком. Мира продолжала внимательно наблюдать за гостем, но не говорила ни слова.

И пока мне рот не забили глиной,

Из него раздаваться будет лишь благодарность5, – прочитал вслух Никита. – Почему именно это стихотворение?

Девушка пожала плечами.

– Мне кажется, я не смогу ответить на этот вопрос. Знаешь, не я его выбрала.