Проводник - Вячеслав Варин

Я ударил по ее ментальной защите. Скрипя зубами, Селеста впилась в меня ненавидящим взглядом. Она отчаянно сопротивлялась, но наши силы были несопоставимы. Два раза культистка пыталась нанести удар, и оба раза оказалась отброшена. Защита затрещала под натиском, и я ворвался в ее мозг.

«Культ» — искал я, и картины вспышками возникали передо мной.

…Ритуал в каком-то темном подвале.

…Книга в коричневом переплете, наполненная заклинаниями.

…Встреча в дубовой роще с новообращенными.

Затем я увидел человека и узнал место.

Селеста яростно вскрикнула и уронила голову. Кровь из прокушенной губы стекала на ее грудь.

Я узнал даже больше, чем хотел. В миру Селеста подвизалась на поприще воспитательницы в муниципальном спецприюте. Работенка была по ней, мнящей себя королевой уродов, а их — материалом для пыток и удовлетворения больных фантазий.

Координатор был директором этого заведения.

Что же до Вурца… Я повернулся к толстяку, и он пронзительно завизжал, ощущая, как его мозг выворачивают наизнанку.

Передо мной замелькали картины из его памяти. Сначала дети, которых он, еще будучи врачом в больнице, «разбирал на запчасти». На том его хирургическая практика не прекратилась — одна из комнат подвала была оборудована под операционную. Мерзкие обряды происходили не только вокруг алтаря, ими был обставлен и бизнес. Я увидел шайку в темных хламидах, сгрудившуюся вокруг хирургического стола и пожиравшую взглядами из-под капюшонов вивисекцию. Жертва извивалась под скальпелем, кровь хлестала из перерезанных сосудов, покрывая волосатые руки Вурца. Он извлекал органы и погружал в специальные емкости с синим раствором. А Селеста стояла рядом, распевая какую-то ритуальную чушь.

Мясник никогда не усыплял жертвы. Не потому, что жалел наркоз, — чужая боль была его страстью. В этом они с Селестой нашли друг друга.

Я оставил его и прошел к кровати. Вытряхнул из наволочки подушку и переложил туда деньги. Книги с полки перекочевали туда же — они принадлежали Культу и могли быть интересны.

Проделав все это, я вернулся обратно.

— Вы обещали меня не убивать… — захныкал Вурц.

Рыхлое лицо толстяка посерело от страха, его мясистые губы и жирный подбородок тряслись. От патрицианской мины хозяина жизни не осталось и следа.

Селеста же судорожно кривила губы, силясь изобразить презрительную усмешку:

— Я умру, но Темные боги меня воскресят! О, я уже вижу этот день — когда вместо воды в ручьях потечет лава, и дым от жилищ мелких людишек заволочет солнце, и пепел от сожженных тел покроет землю! И вкусит каждый Освобожденный крови и плоти человеческой, и возляжет отец с дочерью…

Я навел излучатель ей в голову и выстрелил. Затем перевел оружие на Вурца, оборвал его тонкие вопли и пошел к выходу.

Виски ломило от боли — драка с Алимом не прошла даром.

Ева по-прежнему находилась в камере, когда я вышел в тюремный коридор.

— Наконец-то! — воскликнула она. — Выпустите меня!

Я остановился. За моей спиной лежала куча трупов. Еще несколько были наверху. Смерть была правилом этой игры и одновременно ее ставкой. Я не мог оставлять свидетелей.

— Чего же вы медлите? — спросила Ева.

«Решение принято, — напомнила мне вторая половина. — Рубикон перейден, и умирать в этой войне будут не только виновные. Есть цель».

Действительно, у меня была цель. Но вместо того чтобы стрелять, я чертыхнулся и сказал:

— Отойди от двери.

Лазерный луч вспыхнул, перерезая замок.

— Идем, — протянул я ей руку. — Посидишь в машине, пока я закончу тут работу. Затем я отвезу тебя в город.

…Все взлетело на воздух, когда мы отъехали достаточно далеко. Земля дрогнула под колесами «Урала», над деревьями поднялось огненное зарево. Затем до нас докатился грохот. Я затащил в подвал тридцать килограммов пластида, и наверху было неизвестно сколько тонн горючего…

— Bay! — захлопала в ладоши Ева. — Как в кино!

Я покосился в ее сторону.

— Знаешь, а я тебя знаю, — объявила она, когда «Урал» уже мчал по трассе на форсаже. — Ты — тот самый парень, которого вчера пригласила к себе хозяйка! Я приносила тебе коньяк, ты помнишь?

Я не стал отвечать.

— Помнишь-помнишь! У меня отличная память, особенно на таких красавчиков! И уж взгляд, которым ты меня ощупывал, мне точно не забыть… — прищурившись, она заглянула мне в лицо. — Скажи, а почему ты приехал меня спасать? Ты ведь не из полиции, не так ли?

Я промолчал.

— Все мужчины одинаковы! — рассмеялась она. — Даже идя ради девушки на смерть, они скрывают свои чувства! Ты такой молодой и красивый…

Она подалась вперед, провела ладонью по набедреннику и чмокнула в щеку.

— Не стоит расслабляться, — сказал я, убирая ее руку. — Изверги не такие-то и простые. У них куча филиалов, целая организация. Индустрия смертельной порнографии. Знаешь про таких любителей?

— Конечно, знаю…

— Тогда взгляни на это, — я показал ей запись на компе. — Мишель.

Ева вскрикнула и прикрыла рот ладонью.

— Тебе была уготована та же участь. И если остальные узнают, кто разнес это место… Не вздумай кому-либо рассказывать о том, где ты была этой ночью. Теперь ты свидетель, а у секты везде уши. Никуда не убежишь, нигде не скроешься. И меня убьют. Понимаешь меня?

— Конечно! — испуганно заверила Ева.

— Это означает, что никому ни слова. Ни лучшей подружке, ни любимой мамочке. Договорились?

— Нема, как могила, — она сложила пальцы крестом и приложила их к губам.

— Надеюсь на это.

— А ты заберешь меня сегодня с собой?

— Придется, — ответил я. — Не высажу же я тебя голой в одном из этих мертвых секторов, на поживу каким-нибудь падальщикам…

Проснувшись, я увидел, что еще темно. Закурив, отправился в ванную, чтобы умыться холодной водой. Идя по коридору, заглянул в соседнюю комнату.

Полная луна застыла в небе, вливая в комнату свет сквозь окно. Падая вниз, он серебрил разметавшиеся по подушке волосы Евы. Прикоснувшись к ней в ментальном пространстве, я увидел сон.

«Нетрудно было бы и угадать, кто ей приснится сегодня, — усмехнулся внутренний голос. — А вот узнать, кто приснится завтра, — под силу только Кассандре».

Хмыкнув, я вернулся из ванной в постель и услышал, как жужжит комп. По его экрану я понял, почему пробудился всего через час после того, как заснул, — меня будили вызовы с неизвестного номера.

Я опустил ноги на холодный пол и нажал кнопку ответа.

— Проводник, это я.

Знакомый старческий голос Ордена.

— Да, Приор.

За полтора года службы я ни разу его не видел. Он редко мне звонил, предпочитая присылать электронные послания. Их можно было открыть специальными программами, которые часто менялись. Ключи к ним, а также все остальное, например батареи для излучателя, мне оставляли в тайниках. А деньги просто приходили на один из моих электронных счетов — пять тысяч раз в месяц.

— Собирайтесь, — распорядился Приор. — Нам нужно увидеться.

До сих пор Орден был далеким призраком. И вот сейчас он рывком приблизился — вызывал к себе. Я был готов к этому, глупо было бы надеяться, что моя деятельность останется незамеченной. Но было странно, что они проведали о ней так рано.

Постоянно висели на хвосте?

И что теперь? Выговор? Трибунал? Я бы не удивился и последнему. Дестабилизация дел, ситуация, вышедшая из-под контроля по вине зарвавшегося Проводника… Я был лишь мелкой шестеренкой в гигантском механизме мирового масштаба. Ничего не значащей, временной и легкозаменяемой деталью.

— Я…

— Знаю, — прервал Приор. — Уж простите, что звоню не совсем вовремя, вытаскиваю вас из дома, когда у вас там такая красотка… Но она все равно спит, чем и мне стоило бы заниматься в такой час. Собирайтесь и приезжайте, настало время познакомиться поближе. Не мешкайте. И не забудьте предметы, которые прихватили в логове «Освобожденных».

Посмотрев в угол, где стоял рюкзак с книгами, я хотел ответить, но Приор прервал связь.

Я задумался над решением. Комп тем временем вздрогнул — пришло письмо. Прогнав послание через дешифровальную программу, я прочел адрес, по которому должен был явиться.

Тогда я встал и опять пошел в ванную. Там меня едва не стошнило. Сотрясение мозга было налицо…

Я долго держал голову под холодной струей. Уже застегнув плащ, вернулся в спальню, взял лист бумаги и написал:

«Ева, я ушел по делам. Еды в холодильнике достаточно, воды в баке тоже. Подыщи себе в шкафу одежду. Никуда не выходи, это будет стоить тебе жизни. Нужно отсидеться несколько дней. Если я не появлюсь через неделю — считай записку завещанием. Открывай стол, там несколько десятков тысяч золотом, серебром и купюрами. Забирай все и сразу же уезжай как можно дальше — туда, где тебя никто не знает и никто не сможет найти.