Клуб любителей Го - Игорь Гришин

— Что Вы говорите? Мюллер? А он будет?

— Господа! — привлёк внимание к своей персоне высокий господин. — Позвольте начать заседание. У нас не хватает одного… двух членов, но я думаю, что они с минуты на минуту подтянутся. Мы позвали вас в необычное пространство!

— Это станция натуралистов, хе–хе?

— Прошу сосредоточиться! Информация, которую я собираюсь передать, спасёт чью–то жизнь, и эта жизнь может оказаться Вашей. Мы собрались в необычном месте. Это Палеонтологический музей Ран. Со вчерашнего дня музей закрыт на ремонт. В этом же здании располагается одноимённый институт. По соображениям безопасности мы закрыли и его. Территория комплекса охраняется круглосуточно, ближайший сосед — здание Газторга.

— Я же говорил, хе–хе.

Ведущий нацелил на обладателя пижамы очки белого золота.

— С Вашего разрешения я продолжу, — значительно произнёс он.

— Э–э–э! Пока мы не начали разговор. У нас будет возможность поужинать? Я, к сожалению, не успел! — вопрос принадлежал человеку в фиолетовой куртке «Бирюли».

— После того, как мы закончим, будут предложены еда и напитки. Стол будет накрыт в Позднем Палеозое.

— Где?

— В помещении древнейших позвоночных.

— А где мы сейчас?

— В зале Мезозоя. Вокруг нас члены водоёмов Юры и Мела. А в зале Позднего Палеозоя, сотрудники устанавливают столы для ужина в стиле «Лабиринтодонт». Есть ещё вопросы, на которые я могу ответить сразу, чтобы потом не отвлекаться?

— Водка будет? — спросил «фиолетовый» человек.

— «Зверюга».

— Золотая, платиновая?

— Платиновая.

— У меня вопрос! Здесь есть туалет? — реплика принадлежала невысокому подвижному человеку, похожему на одного из известных депутатов.

— Туалет на первом этаже. Вы пойдёте сейчас? Охрана проводит!

— Нет, я подожду.

— Хорошо. Я могу продолжить?

— Продолжайте, Маэстро! — «разрешил» фиолетовый.

К «Маэстро» бесшумно подошёл сотрудник в чёрном костюме и что–то сказал на ухо.

— Господа, Мюллер уже в здании и сейчас присоединится к нам!

— Наверное, пошёл в туалет на первом этаже, хе–хе.

— После приёма новых членов появилась необходимость заново рассказать о Клубе и Игре, — Ведущий вооружился тонкой сигаретой и, чиркнув золотой зажигалкой, взял её на отлёт. — Наш Клуб является клубом клубов, а Игру можно смело назвать игрой игр, так как мы обладаем особыми артефактами, не имеющими аналогов в пределах цивилизации. История появления этих артефактов в современном мире окутана тайной. Я буду говорить лишь о том, что стало доподлинно известно благодаря исследовательской работе Инструкторов и Волонтёров Клуба.

Человек в незаметном костюме и едва заметном галстуке тихо вошёл в зал и занял один из свободных стульев. Несколько присутствующих оглянулись, кто–то кивнул.

— Готовясь ко Второй мировой войне, — продолжил Ведущий, — вожди Третьего рейха организовали уникальные операции по поиску и сбору великих артефактов человечества. Непосредственное руководство экспедициями осуществляло «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», известное как Ahnenerbe. Широкую огласку получили копьё Лонгина, которым римский центурион нанёс смертельную рану Иисусу Христу, и котёл скифского царя, сплавленный из наконечников стрел лучших воинов. Однако артефакты более ранних эпох остались в тени. Как вы знаете, ставка фюрера была захвачена бойцами ГУКР СМЕРШ в мае сорок пятого года. Группа, зачищавшая бункер, подчинялась лично товарищу Абакумову. Всё, что было найдено в пределах фюрер–бункера, было тщательно собрано и отправлено в СССР. После перестройки режим абсолютной секретности на какое–то время оказался нарушен, и некоторые артефакты исчезли из спецхрана. Я бы не хотел сейчас углубляться в детали, доказывая подлинность предметов, которыми располагает Клуб, ибо лучшим доказательством подлинности является сам артефакт. Но, тем не менее, пару слов я всё–таки скажу. Артефакты, о которых идёт речь, были изъяты бойцами СМЕРШ непосредственно у вождей Третьего рейха. Они оказались в сожжённом теле Адольфа Шикльгрубера, Евы Браун, доктора и фрау Геббельс, и даже у мёртвых детей четы Геббельс. Артефакты, представляющие собой пирамидки из окаменевшей кости, находились в задних проходах обозначенных особ.

— Так и думал, достали, хе–хе, из задницы.

— Скажите, а с какой целью вожди Третьего рейха засунули их себе… э–э–э, в очко? — осведомился человек с красным лицом и запоминающейся лысиной.

— Для того, чтобы вызвать мистические «сумерки богов».

— Нам покажут эти знаменитые кости? Или на них нельзя даже посмотреть? — реплика принадлежала высокому скуластому человеку, в фигуре которого застыло профессиональное спортивное прошлое.

Ведущий, казалось, ждал этого вопроса. Он прервался на полуслове, щёлкнул пальцами и обратился к кому–то на галерее.

— Позовите нашего академика!

— Профессора? — уточнил помощник.

— Да–да, профессора. Господа! Сейчас вы всё увидите собственными глазами!

Одна из дверей зала открылась, и из неё выбежал седой подвижный старичок. Он подслеповато щурился, пытаясь осмотреться.

— Добрый вечер, — обронил он.

— Здравствуйте! — поздоровался Ведущий. — Скажите, уважаемый профессор, из какого материала изготовлены эти предметы?

Я слышал, что они из рога носорога. Каково Ваше мнение? — взяв из рук помощника футляр, он передал его учёному.

— Это не носорог! — моментально ответил старичок.

— Не может быть! А что же это?

— Я бы сказал, что это рог титанотерия, если бы был уверен в этом.

— А кто такой титанотерий? — спросили из зала.

— Титанотерий? — вскинулся старичок–учёный. — Это древний двурогий носорог! Постойте, постойте! Сейчас я одену очки. Эти странные предметы, как Вы их называете, просверлены очень тонким сверлом почти на полную… нет, не до конца, — было видно, как учёный что–то переворачивает пальцем в футляре. — Но это сверление сделано давно! Видимо, тогда, когда кость не была окаменевшей. Вы знаете, кто просверлил эти предметы?

— К сожалению, нет.

— Я могу взять это для детального анализа?

— К сожалению, нет.

— Но эти изделия могут представлять ценнейший научный материал!

— Спасибо, уважаемый профессор, нам было очень важно услышать Ваше мнение, до свидания!

— Но!

— Ещё раз огромное спасибо. Сейчас Вас проводят и отвезут домой! — помощник в чёрном костюме приблизился вплотную к учёному.

— Ну вот, — Ведущий победно оглядел зал. — Вы собственными глазами видели игровые фишки Клуба, а также то, какое впечатление они производят на светил. На чём я остановился? Ах, да. Задний проход — это место наиболее приближенное, географически, так сказать, к самому мощному энергетическому центру нашего организма — первой чакре.

Ведущий поправил фишки и передал футляр помощнику. Глаза присутствующих проводили артефакт, и снова обратились к выступающему.

— Мы храним костяшки в специальных условиях, — продолжил он, обращаясь к залу. — Эти условия исключают изменение температурного режима и влажности. Итак, — он потёр пальцем переносицу, — йоги называют первую чакру muladhara.

— Муда…? — переспросила «пижама».

— Не муда, а мула. Муладхара.

— О, извините!

— Ничего, я понимаю Вас. Поэтому мы называем её ПЕЧь. Это сокращение слов «первая чакра». Вообще, встретив незнакомое слово, мы должны разбираться с ним до тех пор, пока не поймём его значения. Все неудачи в области обучения были совершены людьми, которые пропускали непонятные им слова, — Ведущий закурил новую сигарету, сильно затянулся, и продолжил, выпустив дым в потолок. — ПЕЧь принадлежит стихии «Земля» и располагается в основании позвоночного столба между половыми органами и анусом, — сигарета весьма кстати символизировала работу печи, установленную внутри самого Ведущего. — Йоговские авторитеты утверждают, что тот, кто проник в ПЕЧь, приобретает способность к левитации и не боится физической смерти.

Несколько человек в зале переглянулись, а один из присутствующих, который до этого момента тихо говорил по телефону, сложил трубку и убрал её в карман пиджака.

— Он также приобретает способность контролировать дыхание, ум, семяизвержение, постигает прошлое, настоящее и будущее, наслаждается состоянием превосходства. Но, что означает «проникнуть в печь»? Появилось множество описаний работы с чакрами. Люди ринулись раскрывать их с целью подчинения себе других. Всё это вполне понятно, кому же не хочется тихонько парить над землей, посматривая с высоты на жалких смертных, суетящихся внизу подобно муравьям? Но методики, доступные простым гражданам, приводят либо к физическим, либо к психическим заболеваниям, а часто к тем и другим одновременно. Человек созревает к работе с силами после сорока пяти, да и то, если он достоин этого!