Ветер истории - Владимир Шилкин

— Господин фельдфебель, — нарочито официально обратился он ко мне. — А вино когда можно будет употребить? Или его тоже только после боя?

— За ужином. Только не светить. Хоть оно и от начальства, но императорский приказ никто не отменял. Так что по-тихому.

Замерший на секунду народ бодро зашевелился вновь, а Клим дернул Огурцова за рукав и пристроил к делу. Ну вот, теперь порядок.

Вечером прибыл ездовой и вручил мне бутылку коньяка от профессора и записку с благодарностью и обещанием непременно приложить все силы. Я строго глянул на народ и убрал бутылку в свой ящик под замок.

— Для особого случая пусть полежит.

И случай не заставил себя ждать.

На следующий день нас посетил Петухов с Симоненко и вручил кресты остальным участникам великой битвы с самолетом. Сыпченко и Огурцову достались премии в 10 рублей, похвала и похлопывание по плечу. К ужину коньяк пришлось достать и поздравлять свежих кавалеров.

Утром поехал в госпиталь. Не хотел, но швы пора было снимать еще вчера. Впрочем, выехав за пределы села, я изменил отношение к поездке. Впервые за неделю я ехал спокойно. Ни тряски, ни тарахтения двигателя, ни вони, только копыта глухо топают по земле, упряжь поскрипывает и птички поют вокруг. Благодать. Я уже и забыл как это бывает. Сидел, и тихо млел, пока не нагнали телегу с парой раненых. Посадил их к себе и поехал дальше блаженно жмурясь на солнце. Правда, недолго, уж очень интересный спор вели солдаты. Шел он явно уже давно, а я был в кожанке и не видя погон, солдаты приняли меня за ровню. А за кого меня еще принимать, если я вместо приказа сказал ездовому "Саня, давай раненых возьмем, а то растрясет их", а Саня согласился, назвав меня по имени-отчеству. Спорили, собственно о войне. Кто затеял, да за что воюем. Дело обычное, в общем-то я даже не слушал поначалу, наши после Осетии тоже спорили, а до нее спорили про Чеченские войны, но один из солдат упомянул листовки. Как выяснилось, они тут ходят в товарных количествах. С ними боролись. Одни офицеры яростно, другие чисто формально, а некоторые и сами почитывали, особенно младшие. Листовки были разные. Одни призывали дезертировать, другие убивать офицеров, а третьи создавать солдатские комитеты и бастовать. Были и вовсе нелепые. Похоже, забрасывали солдат агитацией разные партии, а может и немцы участвовали. Однако, все листовки утверждали, что война идет ради наживы богатых. Вот солдаты и спорили. Даже ездовые в спор втянулись. Мой Саня-то еще ладно, так, кинет фразу иногда через плечо, а санитарный ехал рядом и убежденно доказывал, что хотя война и не нужна, но идет она не по злому умыслу фабрикантов и банкиров, а по глупости. Даже аргументы приводил, мол если бы они войну устроили, то и товар к ней подготовили, а то в 15-м году ни за какие деньги снарядов не найти было и вообще они такие дела не решают, а решает царь. Раненые на это отвечали, что Николашка – дурачок и слушает министров, а министры все давно с потрохами продались. Наконец, один из разошедшихся спорщиков толкнул меня и спросил

— Слышь, браток, а ты как думаешь? Кто войну устроил?

— Разбудили-таки ироды, — буркнул я. — Англичане ее устроили.

— Э, постой! Как это англичане, если начали австрияки с германцами?! Не знаешь ты ничего, так молчи!

— Ну молчи, так молчи, — проворчал я и опять отвернулся, но солдат уже передумал и опять стал меня тормошить

— Нет, ты скажи, при чем тут англичанка.

Поняв, что отмахнуться не выйдет, я сел прямо и выдал политинформацию

— Англичане давно войну готовили. Подкупали нужных людей, чтобы на чужие правительства влиять и другие уловки использовали. Нужно им это потому, что Германия и Россия быстро силу набирать начали, заводы строить. Германия вообще английских купцов подвинула в мире своей заводской продукцией. Вот англичанам и нужно, чтобы Россия и Германия взаимоубились и в долги влезли. Тогда банкиры британские обе страны досуха высосут. Германия тоже планы строила нашей землей разжиться. Им в своей Германии уже тесно, — я старался подбирать слова попроще и из-за этого сбивался с мысли, так что получалось как-то коряво – а нам эта война уже ни к чему. Вначале не дали германцам сходу французов снести и завязывать надо было. Пусть сами там толкались бы.

— Ишь ты, хитро закрутил. Ну чего же наши министры думают тогда, почему войну не прекращают, раз она России уже не нужна? Чай не дурней тебя там люди сидят.

— Не дурней, но не нужно России – не значит еще не нужно министрам. Да и министры, наверное, не все войны хотят. Решает-то царь, а на него союзники давят, да и долгами страна обросла. Не просто так все, там много разных интересов перепутано. Кому война, а кому мать родна.

— Так может, пусть министры с банкирами и воюют, раз им война нужна, а мы по домам пойдем.

— Тише ты, думай, что говоришь! — осадил пацифиста второй солдат. — За такое под трибунал отдать могут, если узнают.

— А-а! — отмахнулся тот. — Я такого навидался, что трибуналом не напугаешь. Надоело все, домой хочу.

— Не нужна-то война не нужна, да только куда ты от нее теперь денешься, когда германец на нашей земле и сам уходить не собирается? — вернул я его в реальность.

— Это да, землю по доброй воле никто не отдаст, — согласился тот и задумался.

Остальные тоже приумолкли.

— А вот скажи мне, браток, раз грамотный, долго еще война идти будет?

— Не знаю, как идти будет.

— А вот умные люди говорят, что надо с солдатами германскими мириться и царя скидывать надо идти и по справедливости жизнь строить, а германцы пусть кайзера своего гонят. И будет всем мир и благодать.

Солдат явно нервничал и даже пару раз оглянулся, хотя кроме нас на дороге никого не было. Я задумался. С одной стороны, я знал, что победят большевики и получить авторитет агитатора-революционера заранее полезно, с другой гораздо вероятнее получить смертный приговор.

— Я тебе так скажу. Царя многие скинуть хотят. Много недовольных. Одни хотят царя посильнее, чтобы гайки закрутил, другие вообще без царя хотят, чтобы воли взять. Только воля у каждого своя. Тем же буржуям воля нужна, чтобы из народа еще больше соков давить. Но дело даже не в этом, а в том, что скинуть-то даже не пол-дела. Пока есть царь, вроде как все недовольны, но ворчат тихо, а как не станет его, то каждый за власть драться будет и никто вторым-третьим быть не согласится. Война будет по всей России и крови прольется в разы больше, чем до сих пор пролилось на этой войне.

— Так что же, значит, не скидывать?

— Так я тебе говорю: скидывателей и без тебя толпа. Усидит он – поживем, а скинут, так хочешь, не хочешь, а впрягаться придется. Так что я лично хочу, чтобы без усобицы обошлось, войну закончить побыстрее и нормальную жизнь налаживать. С землей вопрос решить и законы справедливые.

— Ага, дождешься от них законов справедливых! — зло прошипел солдат.

— Это да, — грустно согласился я. — Главное, если скинут, то буржуев к власти не пустить. Они еще хуже царей с дворянами.

— Куда уж хуже-то? — пожал боец плечами. — Все на нашей шее сидят, ноги свесив.

— Ну не скажи… аристократ свое имеет от положения, а положение к стране привязано. У буржуев все на деньги завязано, а их можно с собой за границу увести, а страну выпотрошенную оставить. Так что, если аристократы доят без жалости, то эти резать на мясо будут.

— Подъезжаем.

Все сразу замолкли и задумались. Я задумался сильнее всех. Вот какой черт меня за язык тянул? Расслабился, блин, на солнышке, разомлел. Разболтался как на форуме интернетовском, а здесь не интернет, здесь не на йух пошлют, а на виселицу. Вот кто этих солдат знает. Ну, Саня, допустим, свой человек, спорщик сам смутьян и сдавать не побежит, а остальные двое? Да уж, дурак дураком, подставился по полной. И что теперь делать? А похоже ничего не сделать. Услышанного не расслышать и остается только надеяться, что никто не сдаст. М-да, дела-а-а.

В госпитале нашел профессора, уж очень интересно было узнать как он аппарат Илизарова воспринял. Профессор нашелся у себя. На фронте было относительное затишье и раненых было мало.

— А-а-а, Сергей Алексеевич, если не ошибаюсь. Швы прибыли снимать? Садитесь.

Я уселся на указанное место и профессор, достав из шкафа металлический контейнер с инструментами, принялся снимать швы. Мог бы конечно и кому попроще поручить, но время свободное было, а он видимо хотел поговорить.

— Показала мне Александра Александровна ваше изобретение. Недурно, скажу я вам. Интересное решение. Только вы, не будучи медиком, упустили из виду некоторые важные нюансы, знаете ли. Боюсь, что использование его будет чревато заражением с крайне опасными последствиями. При самой-то операции мы стерильность обеспечим, а вот после… Вы сами представьте – лежит пациент в палате несколько недель, а в конечности у него открытые раны. Ну не совсем открытые, конечно, спицы их отчасти закрывают, но микробам ведь любой щелки достаточно, а это, знаете ли, молодой человек, гангрена! Так что попытка вытянуть пострадавшую конечность в ее нормальную длину может привести к полной потере оной. Так-то вот. Но сама по себе мысль великолепна! Честное слово, жаль, что невозможно ее использовать! У вас, определенно, есть технический талант!