Поющие люди - Александр Образцов

Поэтому тренируйте в себе весь год шампанское настроение.

Это настроение беззаботности, удали и бескорыстия.

Тогда гул курантов, соединенный со звоном бокалов и прозрачным смехом барышни полностью примирит вас с понесенными затратами.

Ура.

Новое о России

Я случайно прочел книгу, которая решила почти все мои вопросы о происхождении и предназначении России. Спешу поделиться.

Теория Третьего Рима меня не устраивала никогда. Гумилевское сращивание бледнолицых и желтых тем более. Чего-то не хватало, какого-то основного компонента. И первая же великолепная статья Дмитрия Мачинского «Русско-шведский пра-Петербург», открывающая книгу «Шведы на берегах Невы», буквально ослепила меня светом простоты истории, ее соразмерности. История предстает иногда архитектурным чудом. Хотя я прекрасно понимаю тех, кто бывает завален ею случайно или по неосторожности.

Итак, первой столицей Руси была Ладога, нынешнее село Старая Ладога. Петр Первый, не зная об этом, лишил ее статуса города именно в год провозглашения столицей России Петербурга – в 1704 году.

Ладога (шведский Альдейгьюборг) был населен с самого своего возникновения в 750 году РУСЬЮ – именно так называли финны проникающих сюда шведов, то есть викингов, то есть варягов. В той Ладоге мирно сосуществовали своеобразные северные казаки (колбяги по нашим летописям), и казаки эти ходили от Скандинавиии до Византии и Персии. И ходили они по этим маршрутам почти пятьсот лет.

Почти пятьсот лет в Ладоге шведы, финны и русские играли в одной команде. Собственно говоря, если Восточная Римская империя была нашей мамой, то суровый северный Викинг был папой.

У нас хорошие родители, ребята! Мы совсем не безродные азиатские пришельцы! Мы восточное крыло великой цивилизации и нам не стоит дичиться. Потому что западным крылом этой цивилизации является Англия, папой которой был все тот же суровый северный Викинг в лице англов, датчан и норвежцев, а мамой – Западная Римская империя. И наши пути, разошедшиеся при Александре Невском, пригласившем монголов для мести, и породили все наши беды, закончившиеся катастрофой большевизма.

Вот так. А шведы, кстати, считали свою Швецию Малой Швецией, страной людей, а страной богов называли Швецию Великую, от Урала до Дона.

Хочется сказать в этой связи королю Швеции: здравствуй, папа. Боюсь только, что не так поймет, очень много воды утекло.

(опубликовано в газете «Вечерний Петербург»)

P.S. Редко мне приходилось садиться в лужу при всем честном народе. Всегда я надеялся на интуицию. А здесь – сел. Но меня извиняет неинформированность о фальсификациях в истории. Можно было бы вычеркнуть этот текст как недоразумение: мало ли их было в прошлом. Ведь и детская вера в разумный и добрый мир взрослых, и школьная вера во всё печатное (тогда как верить стоило бы непечатному), и вера в традиционную медицину (а от рака вылечился нетрадиционной), и, наконец, такая уютная всеобщая вера в Римскую империю и Александра Македонского, в древних китайцев и фразу о «труде, который создал человека», в проклевывание громадного народа славян из точки на карте и многое, многое другое, столь же нелепое – всё заканчивалось напряженной работой ума с привлечением здравого смысла. И что же? Где те древние шумеры, где город Рим, где Палестина? Всё рухнуло, чтобы возродиться если не в окончательном и единственном знании, то хотя бы в знании, освобожденном от шарлатанов и злонамеренных лжецов.

А в приведенном тексте правдиво то, что шведы, викинги, варяги не владели Большой Швецией, а были там своими людьми. Это – их Родина. Как и для немцев, для всех славян. Потому и отношения русских и шведов в Ладоге были родственные, и завоевания – общие. И язык – древнерусский, которым говорила тогда вся Европа, Азия, Северная Америка и Северная Африка.

Еще хочу предсказать ближайший круг чтения (вначале в России, а потом и в остальном мире). Культурные люди станут читать взахлеб книги об истории и языкознании – новой истории (вместе с новой хронологией) и новом языкознании (вместе с долгожданными этимологическими словарями).

Новое старое время

1.

Я не вижу никакой разницы между старым и новым временем. Даже великий беспредел 1917 года никого не научил и ничего в жизни не изменил. Те, кто потеряли собственность, а иногда и жизнь, – приобрели мудрость обнищания и забвения. Те, кто сумел вовремя перескочить в другой поезд – приобрели власть и острое чувство риска.

Но те, кому было чужим время старое, не признали за свое новое время.

Мне совершенно не интересно моё время, время жизни. Мне оно любопытно.

Сейчас я постараюсь показать, как новое время остается старым. У меня не очень богатая жизнь. События её ничтожны. Более того, события моей жизни имеют отрицательные значения. То есть время не обогащало меня материально. Оно ликвидировало одну за другой мои мечты.

Правда, моё упорство в нежелании преклониться перед новым принесло мне в конце концов некоторое уважение бойцов. Чем я и пользуюсь при покупке круп, макарон и других излишеств пищевого рациона. Меня кормят за мою стойкость. Мне, возможно, даже завидуют. У меня есть стол, компьютер и, с января 2004 года, отдельная комната, где я могу включать настольную лампу, когда мне заблагорассудиться. Когда мне вдруг клюнет в голову необходимость что-то зафиксировать для вечности. Я верю в это понятие. Мне оно нравится. Я желаю там быть.

Как пьяный русский подмастерье, который чувствует силу ремесла. Когда кожа готова соответствовать ступне, а ткань телу. Когда Гоголь заказывает ему жилетку, надеясь на его ощущение Гоголя.

Так.

Ненавижу шулеров. Не презираю, а именно ненавижу. Хочу вернуть словам их значения.

Например, слово «долг».

Или слово «самоуважение». Это основное слово нашего скучного и кипучего времени.

Вот ты, читатель, дочитавший до сих. Пойми, что «самоуважение» больше, чем «деньги». И ты проснешься в сияющем мире.

Да – господи! Я расскажу тебе, как чист зрачок, озирающий сливы. Как жадно движется кадык, пьющий воду из колодца. Как слепа и доверчива рука ребенка.

2.

Все истории социалистического прошлого одинаковы. Но они временны. Они и задумывались, как временные истории, за которыми последуют истории настоящие, коммунистического будущего.

Что же это за истории коммунистического будущего? Чем они сильны в привлечении сторонников во всем мире?

Ведь совершенно очевидно: жадные звери наживы неинтересны. Жадные звери наживы любят поесть. Они едят вкусное: семгу, колбасы, сметану, коньяк. Они жиреют и теряют вкусовые рецепторы. Они путешествуют ради прибыли. Они любят ради содрогания. Совсем как люди.

И что же? Соблазнить от семги и кокаина коммунистическим вымыслом? Который никто даже не описал вкусно? Который и зацепился в памяти доступностью любой сочной женщины и подливкой из замечательного ресторана общепита? Что там сводящего с ума половину человечества?

Я скажу, что там. Я знаю ответы на все вопросы.

Чехов говорил о том, что самое важное – задать вопросы.

Я знаю ответы на все его вопросы.

И он знал. Он кокетничал. Или боялся.

Чехов имел ахиллесову пяту – веру в науку. Я её не имею. Поэтому знаю все ответы. Но если я знаю ответы, то знаю и вопросы.

3.

Загнанная в угол Европы часть человечества сначала закричала от боли, потом сжалось в клубок, в комок, и заорала, застонала. И породила систему. Система согласия порабощенных – масонов, загнанных в угол, – породила круговую поруку. Круговая порука породила новую историю.

Маленькая ладья Европы вначале обеспечила внутренний мир на условиях остроты клинка, то есть региональных войн, а затем сунулась в океаны.

Хищно, безжалостно Европа кусала Африку, Азию и Америку.

Она создала мир наживы от бессилия. И не может выпрыгнуть из него.

Так может быть, России суждено вырваться из ловушки нового старого времени? И вывести народы из лабиринта конкуренции в просторы сотрудничества?

Новые руки, ноги и хвост

Жизнь кажется сложной и ужасной до тех пор, пока не появляется некая метафора, объясняющая ее.

Наполеон предоставил французам чертеж великой Франции, и те в упоении завоевали Европу. То же с Гитлером, Сталиным, Ф. Д. Рузвельтом и пр. В стране начинают работать правила уличного движения, прекращается галдеж. Избыточная энергия направляется для наведения порядка в остальном мире.

Хорошо, если в этот момент кто-то даст по зубам. Тогда страна успокаивается, начинается мирное строительство и реформы.

Сегодня мы наблюдаем стремительное американское поумнение после ужасной и ослепительной с художественной точки зрения атаки «Боингов» на Манхэттен. По времени это совпало с нашими, не менее эпохальными, трудностями. Хотя наше ужасное всегда кажется окончательным хаосом, не поддающимся разумению.