Полное собрание сочинений - Евгений Боратынский

Январь 1826

103

Есть грот: наяда там в полдневные часыДремоте предает усталые красы,И часто вижу я, как нимфа молодаяНа ложе лиственном покоится нагая,На руку белую, под говор ключевой,Склоняяся челом, венчанным осокой.

Конец, 1826

104. ОНА

Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,Что говорит не с чувствами – с душой;Есть что-то в ней над сердцем самовластнейЗемной любви и прелести земной.

Как сладкое душе воспоминанье,Как милый свет родной звезды твоей,Какое-то влечёт очарованьеК её ногам и под защиту к ней.

Когда ты с ней, мечты твоей неяснойНеясною владычицей она:Не мыслишь ты – и только лишь прекраснойПрисутствием душа твоя полна.

Бредёшь ли ты дорогою возвратной,С ней разлучась, в пустынный угол твой –Ты полон весь мечтою необъятной,Ты полон весь таинственной тоской.

{1827}

105

Не бойся едких осуждений,Но упоительных похвал:Не раз в чаду их мощный генийСном расслабленья засыпал.

Когда, доверясь их измене,Уже готов у моды тыВзять на венок своей КаменеЕё тафтяные цветы,

Прости, я громко негодую;Прости, наставник и пророк, —Я с укоризной указуюТебе на лавровый венок.

Когда по рёбрам крепко стиснутПегас удалым седоком,Не горе, ежели прихлыстнутЕго критическим пером.

{1827}

106

Окогчённая летунья,Эпиграмма-хохотунья,Эпиграмма-егозаТрётся, вьётся средь народаИ завидит лишь урода –Разом вцепится в глаза.

{1827}

107

Перелетай к веселью от веселья,Как от цветка бежит к цветку дитя;Не успевай, за суетой безделья,Задуматься, подумать и шутя.Пускай тебя к Кориннам не причислят,Играй, мой друг, играй и верь мне в том,Что многие о милой Лизе мыслят,Когда она не мыслит ни о чём.

{1827}

108

Как сладить с глупостью глупца?Ему впопад не скажешь слова;Другого проще он с лица,Но мудрёней в житье другого.Он всем превратно поражён,И всё навыворот он видит;И бестолково любит он,И бестолково ненавидит.

{1827}

109

Когда б избрать возможно было мнеЛюбой удел, любое счастье в мире,Я б не хотел быть славным на войне,Я б не хотел играть на громкой лире,Я злата бы себе не пожелал;Но блага все единым именуя,То дайте мне, богам бы я сказал,Чем Д… понравиться могу я.

{1827}

110. ПОСЛЕДНЯЯ СМЕРТЬ

Есть бытие; но именем какимЕго назвать? Ни сон оно, ни бденье:Меж них оно, и в человеке имС безумием граничит разуменье.Он в полноте понятья своего,А между тем, как волны, на него,Одни других мятежней, своенравней,Видения бегут со всех сторон:Как будто бы своей отчизны давнейСтихийному смятенью отдан он.Но иногда, мечтой воспламененный,Он видит свет, другим не откровенный.

Созданье ли болезненной мечтыИль дерзкого ума соображенье,Во глубине полночной темнотыПредставшее очам моим виденье?Не ведаю; но предо мной тогдаРаскрылися грядущие года;События вставали, развивались,Волнуяся, подобно облакам,И полными эпохами являлисьОт времени до времени очам,И наконец я видел без покроваПоследнюю судьбу всего живого.

Сначала мир явил мне дивный сад;Везде искусств, обилия приметы;Близ веси весь и подле града град,Везде дворцы, театры, водометы,Везде народ, и хитрый свой законСтихии все признать заставил он.Уж он морей мятежные пучиныНа островах искусственных селил,Уж рассекал небесные равниныПо прихоти им вымышленных крил;Всё на земле движением дышало,Всё на земле как будто ликовало.

Исчезнули бесплодные года,Оратаи по воле призывалиВетра, дожди, жары и холода,И верною сторицей воздавалиПосевы им, и хищный зверь исчезВо тьме лесов, и в высоте небес,И в бездне вод, сражённый человеком,И царствовал повсюду светлый мир.Вот, мыслил я, прельщённый дивным веком,Вот разума великолепный пир!Врагам его и в стыд и в поученье,Вот до чего достигло просвещенье!

Прошли века. Яснеть очам моимВидение другое начинало:Что человек? Что вновь открыто им?Я гордо мнил, и что же мне предстало?Наставшую эпоху я с трудомПостигнуть мог смутившимся умом.Глаза мои людей не узнавали;Привыкшие к обилью дольных благ,На всё они спокойные взирали,Что суеты рождало в их отцах,Что мысли их, что страсти их, бывало,Влечением всесильным увлекало.

Желания земные позабыв,Чуждаяся их грубого влеченья,Душевных снов, высоких снов призывИм заменил другие побужденья,И в полное владение своеФантазия взяла их бытие,И умственной природе уступилаТелесная природа между них:Их в эмпирей и хаос уносилаЖивая мысль на крылиях своих,Но по земле с трудом они ступали,И браки их бесплодны пребывали.

Прошли века, и тут моим очамОткрылася ужасная картина:Ходила смерть по суше, по водам,Свершалася живущего судьбина.Где люди? где? Скрывалися в гробах!Как древние столпы на рубежах,Последние семейства истлевали;В развалинах стояли города,По пажитям заглохнувшим блуждалиБез пастырей безумные стада;С людьми для них исчезло пропитанье;Мне слышалось их гладное блеянье.

И тишина глубокая воследТоржественно повсюду воцарилась,И в дикую порфиру древних летДержавная природа облачилась.Величествен и грустен был позорПустынных вод, лесов, долин и гор.По-прежнему животворя природу,На небосклон светило дня взошло,Но на земле ничто его восходуПроизнести привета не могло.Один туман над ней, синея, вилсяИ жертвою чистительной дымился.

{1827}

111

Судьбой наложенные цепиУпали с рук моих, и вновьЯ вижу вас, родные степи,Моя начальная любовь.

Степного неба свод желанный,Степного воздуха струи,На вас я в неге бездыханнойОстановил глаза мои.

Но мне увидеть было слащеЛес на покате двух холмовИ скромный дом в садовой чаще –Приют младенческих годов.

Промчалось ты, златое время!С тех пор по свету я бродилИ наблюдал людское племяИ, наблюдая, восскорбил.

Ко благу пылкое стремленьеОт неба было мне дано;Но обрело ли разделенье,Но принесло ли плод оно?..

Я братьев знал; но сны младыеСоединили нас на миг:Далече бедствуют иныеИ в мире нет уже других.

Я твой, родимая дуброва!Но от насильственных судьбинМолить хранительного кроваК тебе пришёл я не один.

Привёл под сень твою святуюЯ соучастницу в мольбах:Мою супругу молодуюС младенцем тихим на руках.

Пускай, пускай в глуши смиренной,С ней, милой, быт мой утая,Других урочищей вселеннойНе буду помнить бытия.

Пускай, о свете не тоскуя,Предав забвению людей,Кумиры сердцас берегу яОдни, одни в любви моей.

Весна 1827

112. СМЕРТЬ

Смерть дщерью тьмы не назову яИ, раболепною мечтойГробовый остов ей даруя,Не ополчу её косой.

О дочь верховного Эфира!О светозарная краса!В руке твоей олива мира,А не губящая коса.

Когда возникнул мир цветущийИз равновесья диких сил,В твоё храненье всемогущийЕго устройство поручил.

И ты летаешь над твореньем,Согласье прям его лияИ в нём прохладным дуновеньемСмиряя буйство бытия.

Ты укрощаешь восстающийВ безумной силе ураган,Ты, на брега свои бегущий,Вспять возвращаешь океан.

Даёшь пределы ты растенью,Чтоб не покрыл гигантский лесЗемли губительною тенью,Злак не восстал бы до небес.

А человек! Святая дева!Перед тобой с его ланитМгновенно сходят пятна гнева,Жар любострастия бежит.

Дружится праведной тобоюЛюдей недружная судьба:Ласкаешь тою же рукоюТы властелина и раба.

Недоуменье, принужденье –Условье смутных наших дней,Ты всех загадок разрешенье,Ты разрешенье всех цепей.

{1828}

113. ИЗ А. ШЕНЬЕ

Под бурею судеб, унылый, часто я,Скучая тягостной неволей бытия,Нести ярмо моё утрачивая силу,Гляжу с отрадою на близкую могилу,Приветствую её, покой её люблю,И цепи отряхнуть я сам себя молю.Но вскоре мнимая решимость позабытаИ томной слабости душа моя открыта:Страшна могила мне; и ближние, друзья,Мое грядущее, и молодость моя,И обещания в груди сокрытой музы –Всё обольстительно скрепляет жизни узы,И далеко ищу, как жребий мой ни строг,Я жить и бедствовать услужливый предлог.

{1828}