Снежные комья - Ирина Бауэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Порой почту приходилось ждать долгое время, поскольку доставлялась она по особому накоплению. От этого и вышло, что лишь на второй день весны Анна радовалась, держа в руках письмо от Эдгорда. Она без излишних предвкушений вскрыла конверт и приступила к чтению. И чем дольше она читала, тем сильнее растягивалась ее прекрасная улыбка.
Письмо:
«Здравствуй, Анна!
Сейчас внутри меня будто множество мотыльков. И слетелись они на тот огонек, что был зажжен тобой в моем сердце. Спасибо за эти прекрасные чувства, теперь для меня каждый новый день, словно подарок судьбы. А эти мотыльки, что внутри меня, настоящее чудо. Ведь, порхая, они отрывают меня от земли и поднимают так высоко, что я могу коснуться солнца своей рукой. И эта любовь так сильна, что теперь для меня нет ничего невозможного. Ты единственный человек, которому я могу довериться и поделиться всем, что в моей душе.
Я много чего узнал о жизни своих родителей. Возможно, они бы все это рассказали сами. Но в том возрасте я бы вряд ли что понял. Ведь даже смысл слов Марты я начал понимать недавно, хотя в голове они звучали долгое время. Но поняв их, я начал понимать себя и эту жизнь. Когда за мной приехала бабушка, после их гибели, мы направились к ним на могилы, где бабушка рыдала так сильно и за все просила ее простить. За то, что была слепа на их счастье и любовь. И своей слепотой была лишена самого дорогого. Дом, в котором я жил, был домом отца, и это все, что у него было. А моя мать была из очень богатой семьи. Но ту любовь, что вспыхнула между ними, не захотел понимать никто. Вот матери и пришлось сделать выбор. Лишив себя роскоши и беззаботной жизни, она перебралась к отцу без единой монеты. Вскоре появился я. Но я рос в счастье и доброте и никогда не чувствовал себя лишенным чего-то. Мой отец тогда не смог вытащить мать из-под упавшего на нее дерева. Его руки были разодраны так сильно, что все, кому довелось их увидеть, ужасались и не могли понять, как он смог терпеть такую боль. Но теперь я знаю, что намного больнее ему было оттого, что он не мог помочь матери. Когда их нашли, то, чтобы достать мать, помогали более пятнадцати человек, и еще пришлось отрубить часть дерева. Кора этого дерева была вся в крови и кусках кожи от содранных рук отца. Он дергал это дерево с такой нечеловеческой силой, что с костей слезла плоть. А когда его силы иссякли, он снял с себя вещи и укутал ими мать как смог. А сам лег рядом, положив ее голову себе на грудь. Я помню, как дома она часто прижималась к его груди, чтобы послушать, как стучит его сердце. И это успокаивало ее всегда от любой тревоги и боли. Он был рядом и остался с ней до последнего стука своего сердца. Наверное, в жизни каждого человека наступает тот день, когда судьба ставит перед выбором. И этот выбор становится смыслом всей твоей жизни. Ведь тобой выбран путь, по которому пойдешь до конца. Когда-то мать сделала свой выбор и ушла с ним, покинув свой дом. Также и он оставался с ней до конца, хотя мог остаться в живых. Он ушел с ней, как когда-то она ушла с ним. Наверное, она слушала, как стучит его сердце, и ей не было больно и страшно, хотя понимала, что слышит этот стук последний раз в жизни. Теперь бабуля знает, как сильна была их любовь и что сильнее и важнее быть ничего не может. И она знает, как сильно люблю тебя я. Она взяла с меня обещание, чтобы я поступал так, как говорит мне мое сердце и душа. Но также знает, что и то и другое для меня — это ты. Она очень сильно хочет тебя увидеть. И этим летом мы приедем к вам, Анна, я буду рядом с тобой всегда, до последнего стука сердца, что бьется в моей груди. Порой я размышляю над тем, что же это такое судьба? Наверное, это то, что можно благодарить и ненавидеть одинаково. Но сейчас я благодарю ее за то, что ты есть у меня. У судьбы много путей, одни ведут к богатству, другие к приобретению духовных ценностей жизни. Но лишь на одном из них ты обретаешь свет и тепло, что освещает и согревает душу.
С любовью, Эдгорд».
И вот когда сошел снег и прогрелась земля, от дома бабули тронулась карета, запряженная шестью резвыми жеребцами, поверх которой сидел седой извозчик, а внутри Эдгорд, бабуля и нанятый ею для сопровождения на время поездки доктор, так как самочувствие бабули уже не шло на поправку, а лишь ухудшалось. Извозчик уже знал эту дорогу, так как однажды уже ездил вместе с бабулей в эту даль забирать Эдгорда. Так, через три дня своего пути они остановились напротив дома Стенли. По дому забегала Анна в не зная, за что хвататься и как сделать так, чтобы не валилось ничего из рук, которые начали жить сами по себе — захотели взяли, захотели выронили. А в это время Стенли стоял перед зеркалом, подбирая под эту долгожданную встречу выражение своего лица. От этого корченья гримас его самого разбирал смех. И он уже был готов выйти встречать гостей с любым лицом, лишь бы победить в себе этот смех.