Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали

Когда мы стоим друг перед другом с кулаками наготове, Деклан, наконец, встает и отпихивает нас обоих, создавая между нами необходимое пространство. — Черт возьми, Синклер, хватит. Ты же знаешь, что никто из нас не понимает в этом дерьме так, как он, и не настолько хорош. Дай ему передохнуть. — Затем он поворачивается в мою сторону. — А ты знаешь, что эта принцесса, — показывает пальцем в сторону Сина, — слишком нетерпеливое отродье, желающее получить ответы. Мы все хотим получить ответы. Но если будем строить из себя кичливых хуесосов, мы ничего не добьемся.

— Хуесососов, — хмыкаю я, а затем начинаю хохотать во весь голос, как тупая шестилетняя девчонка, что заставляет других идиотов делать то же самое.

— Извини, мужик, — говорит Син сквозь смех. — Я знаю, что это нелегко, и у меня уж точно не хватит на это терпения. Так что все в твоих руках, дружище.

— Да, да. Все в порядке.

— Недоростки.

— Отвали, Дек. Ты самый большой недоросток из нас троих, и ты это знаешь, придурок.

Он пожимает плечами и ухмыляется. — Ну, один из нас должен быть безумно красивым и веселым, в отличие от вас двоих, страшил и ворчунов.

— Отвали, — говорим мы оба в унисон.

С очередной ухмылкой он поворачивается к двери. — Обувайтесь. Мы идем на небольшое задание.

И снова синхронно мы с Синклером спрашиваем: — Куда?

— Ну, один из нас не полный профан, когда дело доходит до компьютеров. Я взломал твое приложение для слежения. Телефон Бетани все еще в здании хранилища. Так что надевай темные треники и давай проверим, почему ее телефон не двигается уже… — он смотрит на свой телефон, — четыре часа и двадцать две минуты. — Затем он уходит, дверь в его комнату открывается и закрывается, оставляя Синклера и меня ошеломленными.

— Когда ты успел научиться обращаться с этим дерьмом, придурок? — Синклер кричит на Деклана, за которым быстро следует мой собственный рокочущий голос. — Подожди… Ты взломал мою программу со своего телефона? Какого хрена?!

Смех Деклана издалека — единственный ответ на наши вопросы

— Сукин сын, — бормочет Син, направляясь в свою комнату переодеться и оставляя меня делать то же самое.

Найдя черные треники и кроссовки «Найк», я ищу в ящике стола порезанную футболку от «Блэквел». Надеваю ее, беру телефон, бумажник и ключи и направляюсь к лифту, где меня уже ждут. Пока лифт спускается на первый этаж, наши телефоны одновременно пикают, вызывая взгляды и стоны у всех нас.

Вытаскиваю телефон, чтобы просмотреть сообщение, и уже знаю, что меня ждет.

Неизвестный: «У вас есть время до полуночи, чтобы быть на обычном месте встреч».

— Господи Боже. Такое ощущение, что каждый раз, когда нам надо что-то сделать, они тут как тут.

Я вздыхаю. — Ага. Но у нас хотя бы есть время увидеть Бетани и разобраться с этим дерьмом до того, как нам придется вернуться.

— Сколько ты хочешь поставить на то, что это как-то связано с нашими браками по расчету, которые эти ублюдки пытаются нам навязать? — выдавил из себя Син, затем ударил головой о стену лифта.

Дек бормочет: — Наверное, все.

— Все равно. У нас еще семь часов, хватит, чтоб во всем разобраться, вернуться и принарядится для встречи возле врат ада и прихода трех демонов, — подчеркиваю я. — Так что давайте просто доберемся до здания хранилища, а после разберемся с тупорылами.

Парни кивнули в знак согласия, и мы молчали, пока лифт спускался из нашего пентхауса на главный этаж. Затем мы двинулись по кампусу к зданию хранилища. Многие студенты не обращали на нас внимания из-за страха, вызванного нашей фамилией, высоким ростом и наших постоянно злобных рож, синдрома стервозного лица, как некоторые любят это называть. Другие не присоединялись к нам или не замечали потому, что были членами «Трезубца», хотя и всего лишь подчиненными. Мы обычно не собираемся вместе в общественных местах, если только это не санкционировано старейшинами. Большая группа нас «просто тусующихся» может вызвать подозрения.

Если кто-то бесил нас, пытаясь подхалимничать, мы просто избивали его до полусмерти. Наша репутация безжалостных и иногда садистских ублюдков была недалека от истины. И вот мы здесь, пробираемся по территории, как будто нам снова по четырнадцать лет, и пытаемся выбраться из закрытой родительской территории, чтобы потусоваться с более нормальными детьми, чем те, с которыми мы имели дело каждый день. К счастью, мы преодолели уже три четверти пути. Капюшоны накинуты, солнцезащитные очки закрывают глаза, придавая нам типичный вид идиотов с похмелья в субботний день.

— Как мы попадем в здание? Я ни хрена не могу вспомнить, — прошептал Синклер полушепотом, стараясь, чтобы никто не услышал.

Деклан сдавленно рассмеялся. — У меня рост больше шести с половиной футов, идиот. Я могу достать до окон, если понадобится. Но на всякий случай захватил свой набор для взлома замков.

— А я взял с собой телефон с программой скана замков, если они электронные, — ответил я, когда мы подошли к гряде деревьев, достаточной большой, чтобы спрятать наши задницы, но в то же время дающей нам возможность видеть, есть ли кто-нибудь поблизости. — Здесь и в здании нет камер.

С лукавым блеском в глазах Деклан ухмыльнулся и в последний раз огляделся вокруг. Затем зашагал к зданию. — Идемте, детишки! Нам нужно вляпаться в дерьмо, — сказал он, закончив маниакальным смехом.

— Господи Боже! — пробормотал Синклер.

Я фыркаю на то, что Синклеру явно не нравится отсутствие плана у Деклана и его веселое отношение к делу. Всегда методичный мазохист.

— В отличие от кое-кого, кого мы все знаем, не всем нужно семьдесят гребаных планов для простого взлома, — говорю я.

— Отвали, — огрызается он. — Пошли, лучше проследим, чтобы он не начал бить стекла или что-нибудь поджигать.

Когда направляемся в след за Деком, мы слышим, как он зовет с противоположной стороны здания: — Нашел! Шевелите булками!

Мы резко меняем направление, идя на звук его голоса. Свернув за угол, мы застаем его за заросшей живой изгородью. Подходим к нему ближе, ругательства, льющиеся из уст Деклана, становятся все более вульгарными, как и тон. Чем ближе мы подходим, тем больше он выходит из себя.

— Какого черта ты делаешь? — спрашиваю я, обнаружив, что он топает по веткам кустарника, пытаясь сделать проход к двери больше.

— Вот здесь она вошла, следы ее маленькой задницы привели к двери, остановились, потом отступили назад, когда она открывала дверь, чтобы войти внутрь. Черт! — изрыгает он наряду с другими проклятиями, когда мы начинаем помогать прокладывать дорогу.

Наконец, после примерно пяти минут топанья и ругательств, раздающихся от каждого из нас, мы достаточно утрамбовали землю, чтобы сделать вход более реальным.

— Срань господня, как, черт возьми, она добралась до этой двери? — удивляюсь я вслух.

Деклан замечает небольшую бетонную дорожку рядом со зданием, ведущую к двери. — Тут достаточно срезанных или обломанных ветвей, чтобы обычный человек мог пройти, просто не нашего размера. Отсюда и моя злость на это дерьмовое чертово дьявольское растение. — Поворачивается обратно к двери и достает свои инструменты. — А теперь перейдем к делу.

Когда он быстро взламывает замок и открывает дверь, мы все задыхаемся от затхлого запаха

— Фу, что за вонь нашего любимого дома престарелых с шариками от моли и дешевыми бабушкиными духами? — спрашиваю я, пытаясь удержаться, чтобы не выплеснуть свое дерьмо, восстав против запаха. — Как там вообще кто-то живет?

— Не надо… — Дек издает рвотный звук, — я знаю… — Еще один рвотный звук слышится от Деклана, который пытается взять себя в руки.

Смотрю на Синклера, он держится лучше нас, хотя и не намного. Наконец он приходит в себя и выкрикивает, как обычно, приказ: — Давай спускайся по ступенькам, Деклан, пока я не пнул тебя под зад и не забаррикадировал дверь. Ты тоже, Джи. Покончим с этим дерьмом, чтобы я мог сжечь свою одежду и искупаться в отбеливателе.