Музыкальный приворот. На волнах оригами - Анна Джейн

– А ты помнишь, когда я впервые взяла тебя за руку? – чуть лукаво спросила я, наслаждаясь и шумом никогда не спящей реки, и рассыпавшимися на черном непрозрачном пластике ночного неба звездами-стразами, и нашей странной близостью, и блеском в его глазах, которые сейчас казались темно-серыми, и даже своим чуть учащенным сердцебиением.

– Клуб, – быстро ответил он. – Когда тебя понесло в эпицентр драки.

– А вот и нет, – отвечала я, широко улыбаясь. Голос мой был почти торжественным. – Я взяла тебе за руку у нас дома. В тот день, когда ты делал вид, что чуть не попал под машину!

Кажется, Тропинин едва сдержался от смеха.

– Ах да, машина. Ты сама это решила, Катя, – вполне корректно напомнил он мягким, обволакивающим голосом.

Я была слишком наивной.

И сейчас недалеко ушла. Хватит таять от его голоса и взгляда.

Как бы я не пыталась – не получалось.

Еще часа полтора мы просто сидели и разговаривали. Обо всем. О моих мечтах и его планах. О прошлом, о будущем. О наших жизнях, которые вдруг переплелись. Просто так общаться с Антоном оказалось довольно комфортно – глупым он не был, и беседу умел поддержать на уровне, к тому же умел слушать, как тот самый мой невзрачный одногруппник-одиночка в очках и в бесформенной одежде. Изредка, правда, в нем просыпалось что-то от надменного Кея – упрямство или сарказм, и, честно говоря, это было довольно забавно.

Все шло хорошо ровно до того момента, как мы не отправились на прогулку по открытой верхней палубе. Сначала я встретила старого знакомого, что, честно говоря, не очень обрадовало Антона, но меня изрядно позабавило.

На верхнюю палубу из отдельно арендованного банкетного зала, где праздновался с размахом чей-то день рождения, вышла толпа гостей – преимущественно женщин среднего возраста в дорогих платьях, обильно украшенных и в меру нетрезвых, а потому очень радостных. Кажется, почтенные дамы решили вспомнить молодость, были веселы и много смеялись, на ходу опустошая бокалы. Одну из них, невысокую и подвижную, сопровождал симпатичный молодой человек весьма приятной внешности, которого легко можно было принять за ее сына. Однако я точно знала, что никаких родственных отношений между ними нет – это был Влад, тот самый парень с кукольной холодной внешностью, которого Нинка нанимала в специальном агентстве для моего сопровождения на день рождения дочки нашего любимого бессменного мэра. Он был не только хорош на лицо, но и оказался весьма эрудированным и приятным в общении. Этот Влад умел, кажется, подстраиваться под любого человека, потому что даже капризной Нинке умудрился понравиться. По крайней мере, она осталась вполне довольна его услугами.

Влад тоже заметил меня и поприветствовал вежливым кивком головы, не отпуская локоток своей взрослой спутницы. Выглядел он отлично и вполне вписывался в светскую тусовку: высокий, стильный, интеллигентный, умеющий себя подать. На нем был графитно-серый жилет, а пиджак покоился на плечах его замерзшей, видимо, спутницы.

Он улыбался и внимательно слушал, что говорит очередная клиентка. Только лицо его оставалось все таким же равнодушным, а глаза – холодными и безразличными.

Я довольно искренне улыбнулась Владу – несмотря на выбранную им профессию, о причинах которой во время нашего не слишком длинного знакомства я не поинтересовалась, он вызвал во мне симпатию и, кажется, на какой-то миг его кукольно-фарфоровая маска потрескалась и я увидела живого человека.

– Кто это? – одарил Влада весьма нелестным взглядом Тропинин. Честно говоря, они были одного типажа – я бессознательно выбрала человека, похожего на него.

– Знакомый, – улыбнулась я. Так мало времени прошло с тех событий в особняке мэра, а кажется, минула целая вечность.

Влад вернул мне улыбку. Его серые глаза задержались на Кее, и тот не стал отводить взгляд – это было не в привычках Тропинина. В тяжести взора он, конечно, выигрывал. Было что-то в нем угрожающее и довольно-таки собственническое, что меня не только порадовало, но и посмешило. Его ладонь, покоящаяся на моем плече, чуть сильнее сжала его. Какой он все-таки ревнивый. Не скажу, что ревность – это здорово, ведь это вопрос веры второй половинке, но в умеренных количествах она не может не вызывать умиления.

Влад, кажется, усмехнулся и первым прервал странный зрительный контакт, склонившись к уху женщины, которая что-то сказала ему.

– Я вспомнил, – не слишком приятным тоном произнес Антон. – Он был с тобой и Демоницей на той вечеринке, куда мы были приглашены. И мне он не нравится. Кто он тебе?

– Так, Нинкин знакомый, – не стала вдаваться я в подробности нашего знакомства.

– Даже ей лучше не иметь таких знакомых. Альфонс, – вынес суровый вердикт Тропинин.

– Почему ты так решил, Антош? – удивилась я. Отчасти парень прав.

– Кто еще будет крутиться вокруг богатой женщины, у которой трое детей его возраста, – отозвался он и, видя мой непонимающий взгляд, пояснил: – Она из тусовки матери. Вдова. Наследница большого и очень прибыльного бизнеса. Мать одно время хотела, чтобы я общался с ее старшей дочерью, – усмехнулся он, видимо, что-то вспомнив.

Теперь уже меня кольнула ревность – очень осторожно, тонкой серебряной иголкой.

– И что, вы общались?

Тут Тропинин весело рассмеялся.

– Обошлось. Она никогда не нравилась мне, а я – ей. Впрочем, – добавил он, – ей не нравился не только я, но и вообще все мужчины.

– Скажи, а твоя мама… – несмело начала я.

– Что – моя мама?

– Она не будет против наших отношений? – все же задала я волнующий вопрос и хмыкнула. – Я-то не наследница прибыльного бизнеса.

– Мне все равно, против она будет или за, – отрезал бескомпромиссно блондин. – Не думай о глупостях. Думай обо мне, – добавил он. – Я думаю о тебе и хочу, чтобы это было взаимно. Я, знаешь ли, эгоист.

Мы зашагали дальше.

– Смотри, как похож на солиста НК! – вдруг раздалось неподалеку. Я резко повернулась, а вот Антон, хвала ему и его выдержке, даже бровью не повел. На нас смотрели три юных создания, которые, видимо, попали на борт элитного ресторана-теплохода вместе с родителями, а после сбежали из-под их опеки на верхнюю палубу. Созданиям было не слишком много лет, и все они выглядели довольно пристойно для поклонников творчества рок-группы «На краю», популярность которой, кажется, росла в геометрической прогрессии. Впрочем, у одного создания был проколот нос, а второе имело выбритый висок. Вполне возможно, что эти детки, как и Нинка, вечерами облачаются в совершенно другую одежду и бегают по концертам и клубам, в которых тусуются любители тяжелой музыки.

– Да ну, это не он. Это мажор какой-то.

Губы Антона тронула легкая улыбочка.

– Но похож же!

– В их официальной группе писали, что парни уже в Москве, – возразили в ответ. – Готовятся к выступлению.

Кто-то, может, и готовится, а кто-то сидит в родном городе, не желая расставаться со мной.

– Я попаду на это шоу, – гордо возвестило одно из созданий. – Билеты уже при мне. В фан-зону.

И ребята удалились прочь.

Я с задорной улыбкой взглянула на Антона, которому разговор не слишком понравился.

– Значит, к выступлению готовишься? – поинтересовалась я ангельским голосом.

– Чертовы фанаты, – проворчал он. Мне стало смешно.

Антон крепко и уже, наверное, почти привычно держал меня за руку, изредка касаясь губами моей щеки, а я смотрела на него сияющими, как подозреваю, глазами, желая, чтобы это продолжалось вечно. Казалось, мы стояли на месте, застыли друг напротив друга, и нам навстречу плыл город, обряженный в шаль из тысяч огней.

Антон вдруг взял меня за руки, слегка сжимая чуть выше запястий, притянул к себе и без предупреждения поцеловал в губы. Я замерла – не от неожиданности, а от того, как стало вдруг тепло в груди. А когда ответила на поцелуй, нежно и медленно, он вдруг отстранился на мгновение, словно пытаясь успокоиться, почти отчаянно взглянул мне в глаза, перевел жадный взгляд на мои губы и не выдержал – запустил одну руку в волосы и вновь начал целовать. Сначала мягко, а затем все более и более уверенно, с напором и…

И поцелуй закончился, не успев толком начаться – нам помешал банальный телефонный звонок. Он был таким настойчивым и долгим, что мы не смогли сопротивляться ему.

– Прости, – выдохнул Антон, нехотя выпуская меня из объятий. Он достал из кармана джинсов телефон и, сердито сдвинув брови, поднес его к уху.

– Андрей, – шепнул музыкант мне перед тем, как ответить. Я только кивнула. Менеджер группы «На краю» был не тем человеком, звонком которого можно было пренебречь.

– У тебя есть ровно минута, – весьма недовольно, со своими царскими нотками произнес парень. Судя по всему, менеджер стал вещать о каких-то весьма важных вещах, потому как Антон слушал его внимательно, однако связь на реке оказалась не слишком хорошей, да и из-за шума воды и поднявшегося ветра слышно было не очень хорошо, поэтому Тропинин, шепнув, что сейчас вернется, спустился на нижнюю палубу.