Роковой подарок - Устинова Татьяна

– Да мы и не поедем никуда! Сейчас на дороге они будут, олени!

Маня посмотрела на него подозрительно.

– Откуда вы знаете?

– Знаю.

– Вы в курсе их расписания? Когда они из леса выходят на дорогу?

– А может, и в курсе!

– Вы что? Лесник?

– И лесник, и речник, и пасечник. – Водитель захохотал. – И рыбак, и охотник, и повар, и плотник!..

Маня не хотела улыбаться, но почему-то улыбнулась.

Машина катила не торопясь, словно водитель и вправду ждал, что на дорогу вот-вот выйдут олени.

– А вы где живете?

– В Тургиново.

Маня подумала немного и сообразила.

– А, это на той стороне, за мостом, да?

– Так и есть.

– Там берег красивый, я только один раз была. От нас на велосипеде далековато.

– Я тебя на машине свожу.

Маня опять ощетинилась – по столичной привычке.

– Спасибо, не надо, – сказала она холодно. – Я замужем.

– Так я вас с мужем и свожу! – Водитель засмеялся. – Машина большая, места для всех хватит! И для мужа, и для детей!.. Да не бойся ты меня, я смирный! И вообще толковый!

– Хотелось бы верить, – пробормотала Маня.

Он вдруг притормозил и показал загорелой рукой куда-то влево:

– Во-он они, гляди! Во-он семейка целая! Сейчас будут переходить.

Маня носом уткнулась в стекло.

И правда! Среди молодых берёз показались пятнистые бока и ровные спины – такие красивые! Олени, их было довольно много, большие и маленькие, по одному выходили на шоссе, неторопливо оглядывались и переходили на другую сторону.

Маня смотрела затаив дыхание.

Машина остановилась в паре метров от них.

Вот малыш взбрыкнул тонкими ножками словно в белых носочках, сделал усилие, перепрыгнул канаву, наполненную стоячей тёмной водой, и поскакал за матерью. Вот перебежала элегантная красавица, должно быть, совсем молодая, Мане показалось, что она любуется собой. А вон пожилая матрона, ещё не до конца перелинявшая, очень недовольная, Маня подумала, что её раздражает резвый молодняк, путается под ногами!

Наконец все перешли и понемногу затерялись между деревьями на той стороне.

– Ну? – спросил водитель и тронул машину. – Что я говорил?

– Откуда вы знали?! Что они пойдут?! И вот прямо сейчас?!

– Так я здесь живу и всё знаю! Я дядька-лесовик, лесной человек!

– Нет, ну, правда!

– Да правда!

– И какие красивые, – сказала Маня с чувством. – Такие… настоящие! И у них дивные белые попы!

– Так и есть. Попы белые, чтоб оленёнок взрослых не потерял. А так он видит пятно и бежит за ним.

– Да ладно!

– Точно тебе говорю, так и есть.

– А здесь можно охотиться? – вдруг спросила Маня, подумав о плохом и страшном.

– Во! Ты что, охотница? Какая тебе охота, заповедник тут! Только санитарный отстрел, а с лицензиями – пожалуйте за территорию!

– Это хорошо, – моментально успокоилась Маня. – Отлично просто.

– Слушай, я заеду в сельпо? На пять минул! Тебе ничего не нужно?

После оленей Маня с радостью согласилась заезжать в сельпо!..

Они миновали второй пост, пропуска у обоих проверили тщательно, и въехали в деревню.

Магазинчик располагался прямо у дороги, на пятачке сидели три тётки, перед каждой стояло ведёрко прошлогодней картошки, немного пожухшей даже на вид, а у средней тётки еще какие-то ранние грибы в корзинке.

– Женскому совету привет! – провозгласил водитель, выпрыгнув из джипа. – Сидите, девчонки?! Много высидели?! Или без толку?!

– Покупай, вот и будет толк, – ответила самая бойкая. – Сам-то, небось, за сегодня много наторговал! А, Никитос?

– Ой, наторговал! Ой, много!

Махнул рукой и скрылся в избе, переделанной под магазин.

Маня выбралась из машины и поздоровалась с тётками:

– Здрасьте, будь здорова, – вразнобой заговорили они, рассматривая её без всякого стеснения. – Купи картошечки, вот, не надо тебе?

Маня сказала, что ей не надо, спасибо большое, и вбежала в магазин.

Никитос покупал колбасу.

– Машина открыта, – сказала Маня ему в спину.

– Да и шут с ней. – Он обернулся. – Бери, чего тебе надо, у меня позиций много!

Маня подумала и попросила пакет муки и гречку.

Продавщица плюхнула перед ней два пакета, Маня расплатилась и вышла, хотя в избе-магазине было очень интересно! Тут продавалось всё и сразу: водка, селёдка, пиво, сало, огурцы, хозяйственное и земляничное мыло, стиральный порошок, коса, обёрнутая в промасленную бумагу, утюг в коробке, резиновые сапоги, вёдра, лейки, грабли, хлеб, редиска, игральные карты, сосиски и мочёные яблоки в мутном белёсом рассоле.

Маня поставила пакеты в джип, себе в ноги, и, помедлив, подошла к тёткам, ей было неловко.

– Сама-то с Юрьева?

– Из Щеглова, – сказала Маня.

– А Никитос чего? От поста тебя везёт?

– Да, да. Дядя Николай куда-то делся, вот… Никита и подвозит.

– Бери картошку-то, пока все остатки не поели! Через десять дён уж погреба начнём сушить, никакой тебе картошки!

– Да мне пока не нужно, спасибо. – Маня заглянула в корзинку и спросила с изумлением: – А это что?! Сморчки?!

– Как есть они, – согласилась средняя тётка. – Бери хоть сморчки!

Маня точно знала, что вкуснее ранних сморчков нет ничего не свете, что купить их трудно, дорогие и не везде продаются, а тут – на дороге возле сельпо!

– Я возьму, – сказала она, воодушевившись, – конечно, возьму! Сколько?

– Давай триста рублей.

– У нас их не особо едят, – заметила первая тётка ревниво. – Говорят, на мозги похожи, ешь непонятно что!

– Да что вы, они такие вкусные!

– А ты что, умеешь приготовить?

– Умею, – выпалила Маня и достала пятисотрублевую бумажку. – С макаронами! Восторг!

– У меня и сдачи-то нету.

– Да не нужно мне сдачи!

– И как ты готовишь?

– Как это без сдачи?! Погоди, я к Любе забегу, у неё наверняка размен есть!

– Ну, заливаю водой, промываю, чтоб песок сошёл, варю, воду подсаливаю обязательно. Потом на сковородку, в сливочное масло. Обжариваю, не сильно, добавляю белое вино, полстакана.

– Ну?! – удивились тетки. – Прям в грибы вино льёшь?!

– Прям в грибы! Петрушкой рубленой засыпаю. Перчу, солю, а потом сверху на макароны выкладываю. Так вкусно получается! Но нужны именно сморчки!

Одна из тёток толкнула товарку локтем в бок.

– Шур, твой-то если с вином, так и без сморчков макароны стрескает, а?

И они засмеялись.

Из магазина выбежала та, что продавала сморчки, и стала совать Мане двести рублей сдачи. Маня отказывалась и не брала.

– Вы мне лучше скажите, где бы дров купить, только не сырых. Я сырыми топить совсем не умею.

– Дорого встанут, сухие-то!

– И сколько тебе надо? Три куба, пять?

Маня понятия не имела, сколько ей надо, и что это за единица измерения дров – кубы!..

– Дак у Никитоса и возьми!

– Он что, дровами торгует? – удивилась Маня.

– И дровами, и лесом торгует, – дружно заговорили тётки. – У него ж пилорама, да не одна! Он тебе привезёт, и по-свойски сторгуетесь! Везде по четыре двести за куб просят, а он тебе, может, по четыре продаст!

– Кому чего продать? – зычно спросил Никита, загружая в джип покупки. – Щас продам!

– Да вот твоей-то дрова нужны, Никитос! А она не знает, где взять! Чего ж ты ей не подскажешь?

– Моей? Это которой?

– Мне, – призналась Маня и откашлялась хриплым басом.

– Что за вопрос, договоримся! Садись, поехали! Доброго здоровьица, девушки!

Тётки помахали им вслед.

– Тебе вправду дров привезти, что ли?

– А вы можете?

– Чего ж не могу, я всё могу!.. Сколько тебе? Три куба? Пять?

Маня вдруг рассердилась:

– Да что это за кубы?!

– Ну, кубометры! Не на весах же дрова вешать и килограммами продавать! Их кубометрами продают.

– Откуда я знаю, сколько мне нужно! – проговорила Маня, уставившись в окно. – Печку топить.

– У тебя голландка?

– Обычная русская печь у меня!