Второе Установление - Айзек Азимов

свежий пирог. Я же пойду, чтобы приветствовать этих могущественных людей из внешнего космоса…

и… и… – он остановился, сбил свою огромную шапку набекрень и задумчиво почесал затылок. – Да, я

еще принесу мой кувшин бражки. Хорошая выпивка – вещь приятная.

На протяжении этой речи женщина только хватала ртом воздух, не в силах выговорить что-

нибудь. Когда же эта стадия миновала, раздался протестующий вопль.

Нарови приподнял палец.

– Старуха, а что говорили деревенские Старейшины минувшей ночью? А? Поройся в памяти.

Старейшины ходили от фермы к ферме – сами! представь только, как это, значит, важно, – попросить

нас, что если только приземлятся какие-нибудь корабли из внешнего космоса, по приказу губернатора

об этом следует уведомить незамедлительно. И разве теперь я не должен ухватиться за эту

возможность завоевать благосклонность власть имущих? Погляди на этот корабль. Видела ли ты

когда-нибудь нечто похожее? Эти люди из внешнего космоса – они богаты, могучи. Губернатор

самолично рассылал срочные сообщения насчет них; Старейшины ходят от фермы к ферме в эту

холодную погоду. Может быть, по всему Россему уже разослано известие, что Властители Ределла

очень желают видеть этих людей – и вот пожалуйста, они садятся именно около моей фермы.

Он буквально подпрыгивал от нетерпения.

– Надлежащее гостеприимство сейчас – и мое имя будет упомянуто у губернатора – и тогда

любые наши мечты сбудутся!

Его жена внезапно ощутила, как холод покусывает ее сквозь домашнюю одежду. Она шагнула

к двери, бросив через плечо:

– Тогда беги скорее.

Слова эти были посланы вдогонку человеку, уже поспешавшему к той части горизонта, за

которой скрылся корабль.

Ни холод этого мира, ни суровые, пустынные просторы не беспокоили генерала Хэна

Притчера. Ни окружающая бедность, ни сам потный крестьянин.

Беспокоил его только один вопрос: действительно ли избранная ими тактика была

правильной? Он и Чаннис были здесь одни.

При обычных обстоятельствах корабль, оставленный в космосе, мог позаботиться о себе, но

сам Притчер не чувствовал себя в безопасности. Конечно, ответственность за этот шаг нес Чаннис.

Притчер глянул на молодого человека и заметил, что тот ободряюще подмигивает щели в меховой

занавеске, в которой на миг показались подсматривающий женский глаз и приоткрытый рот.

Чаннис, по крайней мере, чувствовал себя как дома. Этот факт Притчер смаковал с кислым

удовлетворением. Игре Чанниса недолго оставалось развиваться в точном соответствии с его

замыслами. Но пока что их единственной связью с кораблем оставались наручные ультраволновые

рации.

И тут гостеприимный хозяин улыбнулся до ушей, несколько раз мотнул головой и сказал

голосом, масляным от почтения:

– Благородные Владыки, я взываю о дозволении сказать вам, что мой старший сын – хороший,

достойный парень, которому лишь моя бедность не позволяет получить соответствующее уму

образование – сообщил мне о скором прибытии Старейшин. Я смею надеяться, что ваше пребывание

здесь было настолько приятным, насколько мое убогое обиталище могло это позволить – ибо я

бедный, хотя и трудолюбивый, честный и смиренный фермер, о чем здесь вам может сказать любой.

– Старейшины? – весело спросил Чаннис. – Главные люди здешнего района?

– Это они и есть, Благородные Владыки, и все они – честные, достойные люди, ибо наша

деревня известна всему Россему как мирное и законопослушное место – хотя и живущее тяжким

трудом, на скудных дарах полей и лесов. Может быть, вы замолвите словечко перед Старейшинами,

Благородные Владыки, о моем уважении и почете к путешественникам; может, случится так, что они

вытребуют новый тягач для нашего хозяйства, потому что старый едва ползет, а наша жизнь прямо

зависит от этой рухляди.

Он выглядел покорно-нетерпеливым, и Хэн Притчер кивнул с той равнодушной

снисходительностью, которая как нельзя лучше соответствовала роли"Благородных Владык".

– Сообщение о вашем гостеприимстве достигнет ушей ваших Старейшин.

Улучив пару секунд, когда они остались наедине, Притчер сказал полусонному на вид

Чаннису:

– Я не очень-то в восторге от этой встречи со Старейшинами. У вас есть по этому поводу

какие-нибудь соображения?

Чаннис выглядел озадаченно.

– Нет. Что вас беспокоит?

– Кажется, у нас есть более серьезные дела, чем привлекать к себе внимание здешнего

населения.

Чаннис заговорил поспешно, тихим, монотонным голосом:

– Возможно, нам нужно будет пойти на риск, обратив на себя внимание, чтобы суметь сделать

следующий ход. Просто сунув руку в темный мешок и шаря наугад, Притчер, мы не найдем нужных

нам людей. Люди, что правят с помощью всяких фокусов чужими сознаниями, вовсе не обязательно

должны выглядеть как люди, облеченные властью. Прежде всего следует помнить, что психологи

Второго Установления, вероятно, составляют очень незначительное меньшинство среди всего

населения, точно так же, как среди жителей вашего собственного Первого Установления не так уж

много техников и ученых. Обычные жители, скорее всего, и есть обычные жители. Психологи же

должны уметь хорошо маскироваться, и люди, которым внешне принадлежит власть, могут искренне

считать, что они и являются подлинными господами. Возможно, нашу проблему мы решим как раз

здесь, на этой жалкой, замерзшей планете.

– Этого я вообще не понимаю.

– Да поглядите же, ведь все и так ясно. Ределл, вероятно, огромный мир – там живут миллионы

или сотни миллионов. Как мы сможем распознать среди них психологов и с достоверностью

сообщить Мулу, что мы отыскали Второе Установление? Но здесь, в этом крошечном крестьянском

мире, на вассальной планете, все руководство с Ределла сконцентрировано в их главной деревне

Джентри, как о том информировал наш хозяин. Их там в крайнем случае несколько сот человек,

Притчер, и среди них обязательно должны быть люди Второго Установления – один или больше. Мы

в конце концов доберемся и туда – но сначала поглядим на Старейшин. Это логичный шаг на нашем

пути.

Когда их чернобородый хозяин, явно возбужденный, опять ввалился в комнату, они отпрянули

друг от друга.

– Благородные Владыки, Старейшины уже прибывают. Я взываю о позволении еще раз

попросить вас замолвить словечко о моем отношении… – в приступе низкопоклонства он согнулся

почти вдвое.

– Мы обязательно поговорим о вас, – сказал Чаннис. – Это и есть ваши Старейшины?