Будни тёмного мага - Ольга Романовская

Ребёнка нашли. На кладбище. Фамильном кладбище Айбвигилей. С признаками насильственной смерти.

Крестьяне, безусловно, преувеличивали, но картинка вырисовывалась, что надо. Либо дикий зверь, либо… Версия «либо» присутствующим нравилась больше, да и признаки указывали на то, что кто-то пытался провести тёмный ритуал.

А теперь с двух раз — кого во всём обвиняли? Правильно, некроманта. И белобрысый баронет наверняка уже во всех подробностях описывал мою личность. Больше ведь некому — тёмный, был на кладбище, знаю некромантию. Остаётся надежда, что побоится соучастия, не признается, а то без вариантов — ожидайте, сеньор Лэрзен Азарх, весёлой команды во главе с сотрудниками Имперского сыскного управления.

Округа полнилась слухами и гудела, как переполненный улей.

Я заметил, что знавшие меня или догадывавшиеся, кто я есть, начали подозрительно коситься в мою сторону.

А тут ещё новое преступление — гибель целой семьи. Хорошо, что хоть ближе к границе наместничества, а не у меня под боком. Только тень всё равно падает — для бешеной собаки сотня миль — не крюк, особенно с порталами.

Жертв обескровили и вырезали сердца. Причём, после смерти. На это были способны только мои собратья по дару, только ума ни приложу, на кого так солнце подействовало, у кого так нервы сдали, чтобы сорваться и в открытую… Я понимаю, месть, сам мстил, сам, бывало, ножом грудную клетку вскрывал, но никогда у случайных прохожих, людей, которые просто подвернулись под руку. И не у детей, я никогда ни за что не трону ребёнка, пусть он будет хоть единственным наследником и средоточием силы Белого магистра. Это против правил, подло, низко и недостойно.

Ехал и пытался понять: кто? Кого так довели, что он решил прибегнуть к подобным ритуалам? Надеюсь, всё-таки они посвящались Тьхери, а не Каашеру.

Власти, только и ждавшие удобного момента, объявили облаву. На всех тёмных. Так что домой приходилось пробираться тайными тропами, постоянно выискивая мысленным взором солдат, питаться подножным кормом и напоминать себе, что сам являешься первым кандидатом для переезда в тюремные застенки.

Ладно, я, как-нибудь выпутаюсь, но ведь они нагрянут домой, заберут детей, Одану. Или поступят ещё проще и логичнее: выманят меня собственными домашними. И ведь выползу, не смогу бросить. Тут уж не собственная шкура дороже.

Всегда начеку, собранный, как дикий зверь, я периодически наведывался в зверином обличии послушать последние новости. Вроде бы, преступления прекратились, а те, что были, не совпадали с моим местоположением, но расслабляться было рано.

Кажется, уже кого-то схватили. Сочувствую — вину на них повесят. Но, простите, ребята, я этому рад — не хочется быть главным обвиняемым.

Но проблемы меня нашли. Куда ж без этого. Я ожидал, так что был готов.

Я уловил их присутствие, хотя они и старались подобраться незаметно. Выследили и решили пополнить мной свою коллекцию.

Что ж, меня вынудили, я лапки складывать не стану.

Неужели без светлого мага? Ребята, вы слишком самонадеянны! Я же всех ваших солдат уложу, дайте только пару минут. Норданы — удобная и эффективная вещь, коллективного использования, так сказать.

Один из таких голубоватых шариков, таивших в себе концентрат смерти, возник в моих руках при виде двоих с нагрудными знаками с двумя драконами. Сыскари, а официально — сотрудники Имперского сыскного управления. Серьёзные, собранные. Приятно, что уважают, неприятны арбалетные болты, щерящиеся из-за их спин. Сами оружия не обнажили, но пальцы лежат в правильной позиции, чтобы за один миг… Амулеты. Не дешёвые игрушки, которые впаривают торговцы и продают прихожанам жрецы, а настоящие, оберегающие от магии. Моей магии — в них сила Светоносного. Подготовились.

Эх, не нужно было шутить насчёт канавы! Боюсь, что меня даже туда не выбросят.

Бедная Одана, да и дети… Надеюсь, их не тронут, но не особо верю. Хоть бы у Стьефа хватило ума их увести, спрятать. Но ничего, у Оданы в случае опасности мозги работают правильно, она не будет ждать, сбежит. Тогда, с Наместником, по первым намёкам ведь поняла, не дала себя сцапать. А материнский инстинкт ещё сильнее инстинкта самосохранения — так что, если их сразу не схватили, в моём доме сыскари уже ничего не найдут.

Паршиво, конечно, что я далеко, что не смогу им помочь. Хотя, хребет дракона, я умирать не собираюсь, так что ещё увидимся, жёнушка.

— Сеньор Азарх?

Ба, да тут всё официально! Не просто «вонючее тьхерино отродье», а вежливо, по фамилии. А что, новый закон вышел?

Один из сыскарей вышел вперёд и сделал едва заметный знак рукой.

Кольцо вокруг меня сомкнулось. Спине стало сразу неуютно. Значит, что-то там есть.

Орочья печёнка, тшерка в зад этим тварям!

Но шутки шутками, а тёмный неудомок, то есть я, крупно попал. По уши в дерьме. Вот и не верь после этого, что дети повторяют судьбу родителей. Но, хадершет, я не кончу, как отец!

Светлого они притащили, и он злорадно ухмылялся, глядя на моё красноречиво отражавшее эмоции лицо.

— Я вас внимательно слушаю.

Нордан переливается в моих руках, наводя трепет на солдат. Нервишки-то у них не железные. Для усиления эффекта подбрасываю шарик и заставляю его повиснуть в воздухе, покачнуться и, сорвавшись с места, очертить невидимую глазу дугу в нескольких футах от сыскарей.

Я не нападаю, я предупреждаю. Один раз.

— Сеньор Азарх, мы хотим просто поговорить. Надеюсь, вы в состоянии?

— Зависит от вас, многоуважаемый судья. Отзовите ваших цепных псов и не прячьтесь за чужими спинами — я вас не трону. Не имею привычки убивать людей просто так.

— Это радует.

Судья Кадех вышел из-за спин сыскарей и попросил оставить нас наедине. Рискует, но тем самым показывает уважение. И, сам того не желая, сообщает, что моя душонка действительно нужна ему для разговоров, а не лечения скуки палача.

С Кадехом мы знакомы, хотя и не тесно. Он один из тех служителей правосудия, кто иногда пользуется услугами тёмных. Крайне редко и неохотно, но хотя бы допускает подобное сотрудничество. Был бы таким же идиотом, как предшественник нашего лендлорда, — не стоял бы сейчас здесь. Он ведь из Дажера, поневоле бы жизнь лбами столкнула.

— Начну без предисловий — вы должны проехать с нами.

— Зачем? Допрашивать собрались, сеньор Кадех? Вам ли не знать, что добровольно я с вами не поеду. Я предполагаю, чем вызван столь пристальный интерес к моей особе, — цвет дара подходящий. Так вот, клянусь Тьхери, что я не причастен к тем событиям. Мы напрасно потратим время и чужие жизни. Полагаю, не стоит объяснять, что у меня в руках?