Остров Дронов 3. Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ) - Александр Иванов

— Не могу в это поверить, — через минуту размышления произнёс начальник СБ Военного Сектора Острова дронов.

— Во что? — быстро спросил Василий Васильевич.

— В то, что за этим ничего не стоит, — уточнил Николай Николаевич.

Василий Васильевич улыбнулся.

— Ну-у, я тоже не верю. Только вот, ЧТО за этим стоит?

В кабинете наступила настороженная тишина. Два скромных серых робота, дистанционно управляемые двумя удалёнными от Острова людьми, задумчиво стояли перед окном, сосредоточенно наблюдая туманные голубые дали низкорослой тайги под долгим северным летним рассветом…

А за окном, по просторному бетонному плацу в направление Клуба, где располагался музей Боевой Славы Полигона, робко протопала небольшая группа экскурсантов в невзрачных корпусах, ведомая импозантной Ниночкой Царенко, младшим сотрудником отдела Общественных Связей, в образе изящного, тонкой эксклюзивной выделки дрона выставочного образца. Экскурсанты явно чувствовали себя неважно в своём нынешнем электронно-механическом виде — не к месту взмахивали манипуляторами, не по делу вертели головами, смешно подпрыгивали при ходьбе, постоянно сталкивались друг с другом и часто спотыкались на ровном месте — далеко не каждому удаётся правильно рулить модулем с первого раза. Василий Васильевич непроизвольно пересчитал посетителей. Семеро. Всего семеро. А ведь совсем недавно их было много больше, и менее десяти человек группы не водили. И шляющиеся повсюду толпы завсегдатаев полигонных тусовок заполняли общественные места и заведения круглые сутки. Невзирая на непогоду и неблагоприятные сезонные условия. А теперь на всём обозреваемом им в данный момент пространстве можно насчитать от силы с пару десятков передвигающихся объектов. И то многие из них являются представителями сервисных служб или сотрудниками различных ведомств, занимающихся здесь разработкой и тестированием образцов новой робототехники. Правда, наполняемость учебных групп пока по-прежнему находится на достаточном уровне, но… Видимо это действительно «пока». Тенденция спада ощущается уже и там.

— Как обстоят дела в реале, Николай Николаевич? У него дома, э… были?

Начальник островной СБ отошёл от окна к столу и вновь принялся бесцельно рассматривать интерактивную карту Северного Полигона. Некоторое время он молчал, затем удручённо вздохнул.

— И были, и… И не только дома. Нет его нигде. Мать отвечает, что он под конец зимы уехал в гости к своей подружке, в Закарпатье. Несколько раз звонил оттуда по скайпу, выслал свои фотографии — вместе с девушкой на природе в горах. Сообщил, что домой не торопится, ещё не нагулялся, достаточно не отдохнул и не до конца поправил здоровье. В общем, его мать ничем не встревожена, наоборот очень довольна — потенциальная невеста ей понравилась. За судьбу сына она теперь спокойна и уверена, что тот в скором времени женится и останется жить на Украине. Кстати, с работы на авиапредприятии он уволился. Друзья и коллеги не в курсе его возможных планов и в недоумении от такого резкого поступка. И ничего не знают о его возможном местонахождении теперь. Даже не догадываются. По Комсомольску-на-Амуре это всё. По Ивано-Франковску. Гелена Полонски, «Снеж», проживает с родителями (мать, отец) и с младшей сестрой в пригороде, в частном доме. С объектом провела две недели в поездках по Карпатам. Особой цели для отдыха не имели — пешие и конные прогулки по горам, ночёвки в приютах и гостиницах, посещения минеральных источников, катания на лыжах — обычный недорогой набор неорганизованных туристов. Выглядит она как совершенно счастливый человек, хотя на осторожные расспросы о дальнейших отношениях с объектом отвечает уклончиво. Где он теперь находится, так же не знает, но думает, что у матери в Комсомольске. Связь с ним поддерживает постоянно, хотя на Остров больше не ходит — боится. Но, как и через что держит связь? Ничего вразумительного не говорит, а самим нам выяснить не удалось. Наблюдение ни с неё, ни с его матери не снимаем, но результат пока нулевой… Не надо забывать, что наши возможности вне Игры весьма ограничены. Это всё. А у вас? Как дела в Карчме?

Василий Васильевич, продолжая изучать занимательный вид из окна своего кабинета, вздохнул не менее удручённо.

— Да, никак… Э… То есть, всё уже в порядке. Страсти немного улеглись. Алекс работает, учится. Собирается взять к себе в гости домой своего электронного друга. Если, конечно, мы разрешим. А мы ведь разрешим, да? Далее. Эти новенькие ребята, Дмитрий и Николай… Хорошие ребята, перспективные и э… усердные. Миша ими доволен… Николай Николаевич, а вы не думаете, что уже пришла пора подключить э… — он похлопал щётками-очистителями оптики и задрал глаза в гору, — соответствующие уровни?

— Уже, уже, — усмехнулся Николай Николаевич, — и не по моей инициативе. Вчера был вызван на ковёр, выслушан, распят и препарирован. Разложен по полочкам, высушен и поставлен на вид. Вкратце — наша работа признана неудовлетворительной. Сам сказал, что мы заигрались в детские игрушки, расслабились и допустили преступную халатность. Нас пристыдили, что мы до сих пор не смогли создать даже предварительную внятную версию понимания того, каким именно образом у дронов образуется разум. И чем им в этом способствуют такие люди, как Алекс. Снова припомнили нам Корнея. А уж уход его из «Карчмы»… Мне было высочайше указано, что я потерял чутьё и утратил контроль над событиями. Что в теперешней ситуации непростительно выпускать инициативу из рук. Что подготовке оперативного и аналитического персонала я не уделяю должного внимания. Что структуры возглавляемой мной службы поросли мхом, а рычаги управления проржавели насквозь. И что старые заслуги не бесконечно могут покрывать мои нынешние промахи. Надеюсь, не мне вам объяснять, что всё это может означать. И не только для меня.

— Да-а уж, — понимающе протянул начальник СБ Полигона, — не надо ничего объяснять… Оргвыводы?

— Пока никаких. Потому что, во-первых, все ресурсы брошены, сами знаете куда, и нами пока никто заниматься не может. Так что, во-вторых, приказано выкручиваться своим силами, и в средствах не стесняться. В разумных пределах, естественно. И, в-четвёртых, это последнее китайское предупреждение.

Василий Васильевич слушал его, изображая спиной полное внимание.

— Ага, — сказал он с удовлетворением, — казнь откладывается до лучших времён. Э… в-третьих?

— Эх, — горестно вздохнул Николай Николаевич, — а когда они бывают, лучшие времена? В-третьих… Приказано выделить ряд конкретных агентов для конкретной работы в Большом Мире.