Мужики что надо - Александр Колин

О, он будет вести поединок честно, даст парню шанс... Все, кто лично знал Веньяминова и видел его в деле, а тем более имел возможность встретиться с ним на ринге или на татами, могли бы сказать, чего реально стоит этот шанс Особенно последние, если они ещё не утратили способности говорить...

Налетевший порыв ветра сорвал с ветки большое красное яблоко. Затем второе - поменьше.

"Вот так", - Веньяминов усмехнулся.

* * *

Омар сел за руль, Копайгоре капитан велел занять правое переднее кресло "девятки", а сам, втолкнув на заднее сиденье Рачкова, разместился рядом с ним.

- А теперь, голубок, расскажи мне подробно все, что ты знаешь об этом парне, Жулыбине, или как его там? - обратился Коновалов, когда машина тронулась, к хлюпавшему разбитым носом Славе, которому даже не позволили сменить испачканную кровью рубашку.

- Да чего рассказывать? Парень как парень, - вновь шмыгнув носом, Рачков полез в карман за носовым платком.

- Что ручками сучишь, козел?! - зарычал капитан.

- Платок хочу достать, ты мне все лицо изуродовал... - жалобно прогнусавил "ясновельможный пан".

- Тебе так больше идет, - заверил собеседника Вася. - Меньше на пидора смахиваешь!

Могу тебе для профилактики каждую неделю так рожу подправлять А дергаться станешь, я теб действительно изуродую, это была только разминка. Ты знал, что она несовершеннолетняя, а?

- Да нет же! Нет!!! Она мне сама на шею вешалась, врала, что ей девятнадцать! Трахалась так, что дым шел! "Ханку", жрала, как лошадь! "Колеса" увидит - дай! "Травку" - дай! - отчаянно завопил Рачков.

- А этот Жулыбин, зачем она ему понадобилась?

- Зачем? Ты что, вчера родился?.. К нему же друганы собирались! По кругу небось пустили..

Маркиз, сидевший за рулем, повернулся и укоризненно посмотрел на компаньона. Тот в ответ лишь недовольно стрельнул глазами. Ему тоже было очень неприятно, что весь этот разговор происходит при старом друге отца девочки.

Иван Копайгора сидел неподвижно, вцепившись руками в ремень безопасности. Глаза старика, спрятанные под смешными круглыми очками, Омар разглядеть не мог, но ему тем не менее показалось, что в них застыли слезы.

Вскоре "девятка" Маркиза остановилась возле дома, где снимал "хату" Жулыбин. Очень уж просто все получалось. Раз-два, и в дамки. Чем дольше капитан анализировал ответы Рачкова, тем глубже проникался уверенностью, что Жанна Голубева, по всей видимости, попала в какую-то очень неприятную историю.

Уверенность эта необъяснимым образом крепла по мере того, как компаньоны и оба их спутника, добровольный и подневольный, поднимались в медленно двигавшемся лифте на шестой этаж обычной панельной двенадцатиэтажки.

- Вот эта "хата", - мрачно проговорил Рачков, указывая в темноту коридора на одну из обитых дерматином стальных, так называемых сейфовых, дверей.

- Тут что-то не то, капитан, - тревожно проговорил Маркиз, который входил в лифт последним, а следовательно, вышел первым и теперь возглавлял процессию из четырех мужчин, так и не проронивших ни слова с того самого момента, когда, выйдя из машины, они направились к подъезду. Казалось, всех их вдруг поразила немота. Было что-то очень зловещее в этом молчании. Омар внимательно посмотрел на Коновалова и добавил: - Посмотри, дверь не заперта...

Коновалов посмотрел на так называемую сейфовую дверь, которая в отличие от большинства подобных ей открывалась внутрь квартиры, а не наружу, и обвел взглядом всех своих спутников, задержавшись на Рачкове. Они смотрели на капитана вопросительно, ожидая, что он скажет.

- Ты не перепутал? - с подозрением спросил бывший оперативник своего пленника, который за время, проведенное в обществе Василия Андреевича, успел уже хорошо усвоить, насколько небезопасно для здоровья вести с капитаном беседы на повышенных тонах.

- Нет, - коротко ответил, а точнее, прогнусавил Рачков. - Стальная дверь... без номера.

Все точно.

- Смотри мне, - пригрозил ему Вася на всякий случай и сказал, обращаясь к Копайгоре: - Вы останетесь здесь с этим, если что, можете ему врезать. - А ты, Маркиз, - за мной!

Хафизов молча кивнул, и они оба, достав оружие, стали по разные стороны дверной коробки.

Бывший оперативник, пнув башмаком в дерматиновую поверхность, распахнул дверь и, пригнувшись, влетел внутрь, поводя взведенным "Макаровым" то влево, то вправо. Выждав несколько секунд, Омар последовал за товарищем, тоже держа оружие наготове. Опустив пистолет, капитан нашарил на стене выключатель и зажег свет. Компаньоны оказались в довольно большой комнате. Василий Андреевич и Маркиз быстро осмотрелись и, убедившись, что никто не спрятался за мебелью или за шторами, двинулись - один на кухню, а другой в соседнюю комнату. Впрочем, Коновалов чувствовал, что все предосторожности напрасны и квартира пуста...

Омару досталась кухня, и он немедленно убедился в том, что ни единой души там нет. Вокруг царил жуткий хаос и было видно, что хозяин изрядно повеселился. Кругом стояли или лежали в несметном множестве и разнообразии пустые или полупустые бутылки, всюду валялись окурки от "Мальборо", "Винстона" и каких-то дамских сигарет с ментолом, сохли остатки пищи на тарелках и блюдцах, недоеденный торт в картонной коробке превратился в месиво, на которое, казалось, ко всему прочему кто-то опустил внушительных размеров зад. Раковина была завалена немытой посудой. Маркиз брезгливо поморщился. Как же он ненавидел вот такой бардак!

Особенно на кухне. Он сразу же почувствовал инстинктивное отвращение к хозяину.

- Эй, Омар, что-нибудь есть там? - услышал он голос Коновалова.

Маркиз вышел из кухни, увидел Василия, стоявшего на пороге второй комнаты, и направился к нему.

- Посмотри, что я тут нашел, - бросил капитан.

Хафизов проследовал за ним и увидел лежавшего возле дивана человека лет тридцати, одетого в одни лишь полурасстегнутые джинсы. Ростом он был, пожалуй, немного ниже среднего, а по тому, как выглядел его торс, нельзя было сказать, что он чересчур изнурял себя гимнастическими упражнениями.

Но самое главное заключалось в том, что лежал он в засохшей луже собственной крови, которая вытекла из глубокой раны, длинной полосой пересекавшей его шею. Голова парня была неестественно запрокинута, отчего рана эта казалась особенно живописной и не оставляла сомнений в том, что он мертв, причем, судя по всему, уже довольно давно.

- Мертв, - констатировал Омар, отворачиваясь, чтобы не видеть безжизненного, точно посыпанного мукой, лица и остекленевших глаз лежавшего.

- Мертвее не бывает, - согласился с ним Коновалов. - Приведи сюда этого подонка, хотя мне и без него уже понятно, кто это здесь разлегся.

Рачкова стошнило прямо на ковер.

- Это Жулик... то есть Серега, - подтвердил побледневший парень. Немного придя в себя и как-то странно усмехнувшись, неожиданно бодро закончил: - Когда я его видел в прошлый раз, он выглядел намного лучше.

- Он и сейчас великолепен, - не согласилс с ним бывший оперативник. Казалось, его совершенно не трогает отвратительное зрелище, которое являл собой покойник.

- Кто его так?.. - растерянно произнес Копайгора, содрогаясь от омерзения.

- Мне самому страшно интересно узнать, - сознался Коновалов. - Хотя я и догадываюсь, что это не убийство на почве ревности и уж тем более не неудачная попытка побриться. - Он нахмурился и закончил уже отнюдь не так оптимистично: - Ясно одно, девушки тут нет.

- Надо бы обыскать всю квартиру, - неуверенно предложил Маркиз, - может быть, удастся что-то обнаружить?

Они занялись обыском. В последние часы своей земной жизни покойный успел повеселиться с размахом. Об этом, помимо пустых бутылок и стаканов, красноречиво говорили остатки "козьих ножек" с анашой. Веселье его, несомненно, разделяла женщина, о чем можно было догадаться по следам губной помады на краях некоторых стаканов.

Пока компаньоны осматривали помещение, стараясь оставить все, как есть, чтобы не создавать дополнительных трудностей милиции, Копайгора и Рачков стояли молча, в каком-то жутком оцепенении уставившись на покойника.

- Посмотри, что это? - В голосе Хафизова прозвучало волнение, он дулом "марголина"

подцепил за ручки и поднял вверх вытащенную им из-за спинки дивана аккуратненькую сумкурюкзачок из кожзаменителя.

Вопрос этот предназначался, по всей видимости, капитану, но ответил на него неожиданно оживившийся толстяк.

- Это же её сумочка! - взволнованно сказал он. - Точно, ее! Она её недавно купила. Андрей премию получил, ну и почитай всю на дочку потратил... Значит, Жанночка была здесь, - добавил он, глядя то на капитана, то на Маркиза. - Где же она, ведь теперь её здесь нет?

- Очень хорошо, что её здесь нет, - ответил Коновалов. - Потому что если бы она здесь была... - Он не закончил фразу, выразительно взглянув на старика.

- Значит, она жива? - спросил старик с надеждой. - Значит, она жива, правда, Василий Андреич?