Лерой. Обещаю забыть - Алиса Гордеева

и сонным выражением лица охранника. Бугай ростом, наверно, под два с половиной метра, лениво подходит к нам и прокуренным голосом требует снять все украшения и сдать телефоны. Поля покорно выполняет его указания, а я недоумеваю.

– Зачем? –  Я понимаю, что наши украшения могут помешать рекламировать товар ювелирного салона «Самсонов», но чем не угодили телефоны?

– Положено, – зевает охранник и выжидающе смотрит на меня.

– Арин, не ерепенься, заберёшь потом. –  Подруга толкает в бок, поторапливая с решением. А я не могу, не хочу его отдавать, но опять иду на поводу у других, не прислушиваясь к истошному крику интуиции, и покорно выкладываю смартфон, а затем снимаю серьги и цепочку с крестиком, получая взамен маленький ключик с номером ячейки для хранения.

– Фамилии, – монотонно сипит охранник, перелистывая какие-то списки на помятых бумажках.

– Солнцева и Кшинская, – пищит Поля, явно волнуясь не меньше меня.

– Так, Солнцева есть, а вторая какая? –  Бугай водит неровным грязным ногтем по белоснежной бумажке, уточняя мою фамилию.

– Кши...

– Ладыгина, – перебиваю Полю. Она не в курсе, что Кир устроил меня моделью на аукцион ювелирных изделий под своей фамилией; всё потому, что мне в отличие от Поли нет восемнадцати, а здесь это одно из основных требований.

– Так, сейчас идёте прямо, до двери с надписью «Служебное помещение»,– ничего не заподозрив, бурчит охранник, даже не глядя в нашу сторону.– Там Анжелика проведёт с вами инструктаж.

 Беру Полю за руку, как маленькая, и иду за ней в указанном направлении. Чувствую, как по телу предательски расползается нервный озноб, как увлажняются ладони, а сердце отбивает дикий ритм, но руку подруги не отпускаю.

 В небольшой подсобке нас встречает необъятных размеров женщина с недоверчивым взглядом. Осматривает нас, будто товар на рынке, только что руками не трогает, а потом недовольно заявляет:

– Девочки, вы точно к нам?

 Нам бы покачать головами и бежать пока не поздно, но нет...

– Я Солнцева, – кичится Поля. – Что, недостаточно хороша для ваших бирюлек?

Женщина неприятно так хмыкает и начинает что-то выискивать в телефоне.

– К тебе, Солнцева, вопросов нет, проходи. Катя! – кричит куда-то в сторону толстуха.– Этой – зелёное платье под изумрудное колье, ну и макияж поярче.

 Тут же в подсобке появляется ещё одна сотрудница лет двадцати, но шибко потрёпанного вида. Наверно, спроси меня, как выглядит девушка лёгкого поведения, я бы в точности описала внешность этой Кати, даже не видя её.

– За мной иди, – бурчит та и, виляя пятой точкой, уводит Полю, которая, не замечая ничего подозрительного, тут же бежит следом, бросив на меня извиняющийся взгляд.

– Не выглядишь на восемнадцать! – фыркает Анжелика, возвращая своё внимание ко мне.

 Знаю... Я маленькая и тощая. Со стороны можно подумать, что мне нет и пятнадцати. Но, тут же вспомнив, как могу преобразиться, стоит мне позволить себе яркий макияж и откровенное платье, в котором лучше многих страстно исполняю румбу и ча-ча-ча, сразу выпрямляю плечи и горделиво задираю нос.

– И всё же я совершеннолетняя, – без тени сомнения отвечаю женщине.– Арина Ладыгина.

– Дура или припёрло? – начиная, видимо, и меня искать в своём телефоне, с издевкой спрашивает Анжелика.

– Мне деньги нужны, почему сразу «дура»? – Меня задевают её слова, но я всё ещё держу вздёрнутым нос.

– Деньги любой ценой, – бормочет недовольно толстуха, а потом поднимает на меня сочувствующий взгляд, словно я не моделью пришла работать, а собираюсь душу дьяволу продать. – Лот номер 14: нить чёрного жемчуга. Пошли, провожу в гримёрную.

– Так, девочки, сначала все дружно выходим в холл! Для новеньких повторяю. – Анжелика стреляет взглядом в мою сторону. – От того, как вы покажете себя на публике, зависит, насколько успешно с аукциона потом уйдёт ваш лот. Надеюсь, это понятно?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Маленькое помещение, напоминающее очередную подсобку, правда, с огромным зеркалом в половину стены, забито под завязку: только моделей я насчитала четырнадцать человек, да плюс необъятная Анжелика, сама по себе занимающая треть комнаты. Все девушки разные, и далеко не все с журнальными параметрами: высокие и не очень, худые и с формами, блондинки и брюнетки, юные и постарше – прямо какой-то винегрет из разношерстных моделей! Никакой гармонии, никакого баланса. А если представить, какова стоимость украшений, то невольно задаёшься вопросом: неужели нельзя было и девушек подобрать соответствующих?

– Ладыгина, я понимаю – дебют! – надрывается Анжелика.– Но ты хоть сделай вид, что слушаешь меня!

– Простите, – шепчу  я и тут же заливаюсь краской: четырнадцать пар глаз в упор смотрят на меня.

– Ладыгина, твой лот – последний! Самый дорого́й на сегодня! Имей в виду: на сцену выходишь после всех, поняла?

– Поняла, – киваю в ответ. Я не тупая! Хотя Анжелика явно уверена в обратном: который раз смотрит на меня невыносимо пристально, словно подозревает в чём-то.

– Так, – наконец, отпускает меня из плена своих глаз организатор и обращается ко всем: – Лоты с первого по восьмой идут с Катей на причёску и макияж, остальные ждут здесь. И повторяю: сидим спокойно.

 Полинка – «лот номер два», а потому нас вновь разлучают. Стоит рыжей копне её волос исчезнуть из виду, как я начинаю нервничать с новой силой.

– Жемчуг? – приторно улыбаясь, спрашивает соседка – грудастая блондинка, чем-то похожая на отцовскую Снеженьку.

– Не лезь к девчонке! – осаждает её другая, на сей раз брюнетка лет двадцати пяти.– Ей и без тебя тошно!

 Натянуто улыбаюсь и хочу спрятать взгляд, но куда там: повсюду натыкаюсь на любопытные взоры других моделей. Тоже, нашли себе экспонат! Видимо, завидуют, что моё украшение сегодня будет самым дорогим и желанным.

 Смотрю себе под ноги, а руки от волнения засовываю в задние карманы джинсов, где без труда нащупываю бархатистую картонку с давно потрёпанными краями. Визитку Амирова я постоянно таскаю с собой, так