Наследники предтеч. Поиск пристанища - Софья Непейвода

— Мне вот что интересно, — пригладил бороду Маркус. — Если, пытаясь отколоть кусочек, мы не только потерпели неудачу, но и даже уменьшили уже существующее повреждение… то откуда оно появилось? Раз у этого камня был отломан кусочек, это значит, что в принципе такого результата достичь возможно. Но явно не за счёт ударов. Может, попробуем раскалить, а потом резко остудить?

Новую идею восприняли на ура. Чтобы не ждать, мы просто выгребли на край костра несколько небольших раскалённых камней и полили их речной водой из папортофельной кожуры. Естественно, от них пошёл пар, но совсем немного, исчезнув гораздо быстрее, чем я ожидала.

Физик взъерошил и без того встрёпанные волосы.

— Не понимаю, — признался он. — Не мог же камень так быстро остыть?

Илья поплевал себе на палец и осторожно прикоснулся к объекту исследования. Ещё раз. Осмелев, взял камень в руку.

— Тёплый, но не горячий, — подтвердил очевидное он и дал остальным пощупать.

— Хм… — потянул Сева. — Что-то мне это напоминает.

Выкатив из огня ещё два камня, мужчина положил один на песок, а другой бросил в плошку с водой. Как и в прошлый раз пар перестал идти почти сразу, но инженер подождал около минуты, прежде чем коснуться воды и камня. Подумал, передал плошку физику и осторожно капнул на тот голыш, который оставил на песке. Потом взял его в руку.

Трое мужчин обменялись понимающими взглядами.

— И что мы раньше не подумали? — вздохнул Маркус. — Выходит, не было никакой надобности насыпать под кострище такой слой земли.

— Почему? — заинтересованно спросила агроном.

— По крайней мере, те камни, с которыми мы сейчас экспериментируем, обладают очень низкой теплопроводностью, — пояснил Илья. — В результате изоляторы из них хорошие, а вот… — химик рассмеялся. — Может, и к счастью, что никому из нас в голову не пришло пытаться сготовить пищу, бросая в посуду раскалённые камни — всё равно ничего дельного бы не вышло.

— Это точно, — хмуро кивнул физик. — И если «глина» хотя бы в половину такая же, то запечь её не удастся.

Сева посмотрел на прогревающиеся в костре «колбаски» и упрямо подкинул в него хвороста.

— Вера, а почему ты думаешь, что и глина ненормальная? — чуть позже поинтересовалась я.

— Есть причины, — нерадостно улыбнулась геолог. — Признаков, которые заставляют сомневаться, довольно много, но некоторые будут понятны только специалисту. Хотя кое-что легко проверить кому угодно. Например, попробовать её на вкус и пожевать.

От неожиданности я фыркнула. Раньше мне казалось, что только мы, биологи, с точки зрения остальных отличаемся извращёнными пристрастиями и тянем в рот что попало. Ан нет, выходит, геологи ничем не лучше. С любопытством посмотрела на глину: никогда раньше её не пробовала. Смогу ли отличить от нормальной? Покосилась на остальных, пожала плечами и, убедившись в неядовитости рыжей массы, отщипнула немного.

На пробу глина оказалась странной. Почти безвкусной, но как будто слегка бархатистой. И на зубах ощущения оставляла совсем не такие, как раньше, на Земле, попавшая на бутерброд почва. Хотя кто знает, какой должна быть правильная глина? Может, именно такой?

Заметив, что Вера ожидает моей оценки, отплевалась, прополоскала рот и виновато развела руками:

— Нет, я пас. На вкус не смогу отличить.

Геолог понимающе улыбнулась.

— Все в порядке, бывает. Честно говоря, я сама сначала в шоке была. Особенно, когда поняла, что почти все мои знания здесь ничего не стоят. Честно говоря, совсем этого не ожидала. По крайней мере, раньше, в прошлой жизни, я была убеждена, что и на других планетах действуют те же законы.

— Может, они и действуют, — вздохнул Маркус. — Но кто сказал, что Земная цивилизация знала уже основы, а не просто смотрела поверхностно? Или что эта планета не является аномальной? Или, — голос физика окреп, а на лице появилось ехидное выражение, — что Земля и Солнечная система не были чем-то аномальным по сравнению с остальной галактикой?

— Ты сам-то в это веришь? — нерадостно рассмеялся Сева.

— Нет, не верю, — честно развел руками Маркус. — Но исключить такой вариант тоже нельзя. Ведь о других мирах мы судили по косвенным признакам.

Несмотря на первоначальную неудачу, физик ещё несколько десятков раз нагревал камень, а потом поливал его водой в надежде, что поверхность всё-таки повредится, но так и не достиг успеха.

Сева, подумав, обстучал ещё несколько каменных обломков и продемонстрировал нам, как бывшие не острыми, но грубыми грани от ударной нагрузки скруглились и даже как будто слегка оплавились.

— В общем, так, каменных топоров нам не видать как собственных ушей, — констатировал он очевидную истину. — Как и другого инструмента. Особенно ударного. Да и камень так не обработать…

— Ну, молотки, наверное, получилось бы делать, — попыталась утешить Вера.

— Ага. Упругие молотки, — криво усмехнулся инженер. — Хотя, если всё-таки научиться работать с этим материалом, то режущий инструмент получить ещё есть шанс. Но как — другой вопрос.

— А всё-таки, ведь каким-то образом они разламываются, иначе нормальных угловатых камней мы бы не находили, а встречались бы только округлые, — указал Маркус. — Но их разрушали явно не ударным способом и не нагреванием. Как тогда?

— Будем искать, — пожал плечами Илья.

Кроме прочего, физик с геологом решили измерить плотность разных песков. Для этого они насыпали их в колбы до половины, прогрели на огне до полного высушивания, остудили, взвесили, а потом долили воды до метки по объёму, тщательно перемешали, подождали, пока не выйдет весь воздух, и снова взвесили. Таким способом им удалось вычислить не только массу, но и объём песка (как разницу между объёмом колбы и количеством долитой воды). Эти опыты были мне менее интересны, но краем уха услышала, что Вера опять оказалась права — песок легче, чем должен был бы быть, являйся он кремниевым.

— А знаете, мне кажется, в том, старом, предположении Ильи что-то есть, — признал Сева за ужином. — Минералы действительно не похожи на нормальные: слишком упругие, да и реагируют на удары очень странно. А вот органику чем-то напоминают.

— Я бы не сказал, что очень напоминают, — не согласился физик. — Если это органические соединения, то всё равно необычные. В огне не обугливаются, да и свойства у них очень специфичные.

— Да тут всё необычное, — вздохнула Вера. — Так что ничего удивительного.

Народ замолчал, сосредоточенно жуя и выбирая косточки из дичи.

Уже перед самым сном физик решил, что кусочки глины достаточно запеклись, и попытался вытащить колбаски из костра. Но стоило прикоснуться к ним палкой, как все фигурки рассыпались: не в пепел, но в пыль.