Москва Иная - Хеллфайр Файр

отметила разницу, когда прижалась ко стальной двери относительно (длинной мордочки) плоским лицом.

За дверью стоял обычный, с первого взгляда, человек: тёмные волосы, серые глаза, рост немного ниже среднего, и только коварная, многозначительная полуулыбка оживляла портрет в круглой раме глазка. Мужчина будто знал или чувствовал, в какой момент на него посмотрят: сразу после этого он вынул из кармана корочку и развернул документ перед собой. Фотография, вероятно, совпадала с оригиналом (даже больше, чем бывает обычно — ведь люди немного меняются с момента, как отснят фотокадр), остальное не различить через мутноватое стёклышко даже с хорошим зрением, которым обладал каждый демон из клана мантикор.

— Откройте, полиция, — бодро, но с лёгкой накуренной хрипотцой подгонял следователь зазевавшуюся хозяйку жилплощади.

Что поделать — пришлось открыть, по ходу стараясь сделать личико как можно более невинным. Остальные оборотницы, как ни странно, не захотели прятаться по углам, напротив, всей гурьбой высыпали в прихожую.

— Подполковник Марин, — служитель закона огласил содержание своего удостоверения работника МВД, перешагивая через порог. — Обо мне предупреждали? О том, что я вас посещу.

Нармэла только отрицательно покачала головой. Она бы успела достойно подготовиться, сложись обстоятельства иначе. В квартире куча оружия, целый арсенал, а денег, как назло, ни копейки. Или пихнуть взятку патронами?

— Жаль, я надеялся почаёвничать, — совсем по-хозяйски, уверенно и бесцеремонно, полицейский прошёл на кухню. Как знал, где именно она располагается не в самой маленькой квартире! — Надо же, как повезло, — увидев на столе натюрморт прерванного чаепития, инспектор налил в чистую чашку чая, сел за стол перед опешившими девушками и прихлебнул почти чистой заварки. «Ещё бы ноги на стол положил», — мрачно вообразила Раэнорэ.

— По какому делу? — Едко, но вежливо отвлекла Акулина незваного гостя от столь приятного времяпровождения.

— По серьёзному, очень серьёзному… — Марин отложил чашку и облокотился о спинку стула. — Вам, Акулина Громова, и вашим сообщникам вменяется двойное покушение на убийство. Понимаю, безосновательные обвинения никого не интересуют. Презумпция невиновности: не пойман — не вор, даже если шапка горит. Однако, — из внутреннего кармана мужчина выложил диктофон и положил на покрытую крошками скатерть, — убийцы разговаривали вашими голосами, вот запись, если не верите. Разумеется, это копия…

Диктофон щёлкнул и принялся воспроизводить звуки вечерней улицы. Особенно отчётливо среди них проступил требовательный голос русой демоницы:

— Здрасте, а можно взять автограф?

— Что-о? — Возмущённо и удивлённо пробасил другой голос — депутата, которого Акулине заказали грохнуть. — У Киркорова бери! У меня дела.

Депутат подал неслышный знак охране, та скрутила Лину и принялась её вежливо выпроваживать. Та такого обращения с собой в качестве хрупкой девушки не потерпела, потому сменила ипостась:

— Руки уберрРРРЭА!

Сразу же раздались выстрелы перепуганных охранников… и истошный вопль Нармэлы:

— Их до хрена! Валим всех!

Мантикору начал раздражать этот полподковник… Ррр, подполковник, мысли уже в полном хаосе от этого выскочки! Он ведёт себя совсем по-хамски, забыв о всякой вежливости пьёт чужой чай, который ему даже не разрешали трогать, и при этом ещё смело обвиняет в так и не состоявшихся нападениях… Всё потому, что он ощущает себя в безопасности, чувствует свою безнаказанность. А что он скажет в ответ на острые клыки перед его глазами и злобный утробный рык⁈

— Превосходно, — сама Акулина больше расплылась в удивлении от такой реакции на страшного неизвестного монстра, чем страж порядка. Ни пугается, ни протирает глаза, ни зарекается больше никогда не пить лишнего! — Теперь ещё одно доказательство — та же внешность, что и у преступника согласно камерам наблюдения. Не советую убивать меня и отягчать вину. Если я не доложу о результатах вышестоящим, то причина этому могла быть лишь одна — моя недееспособность. На ваше задержание вышлют хоть дивизию омоновцев и эскадрон вертолётов. Плюс, дополнительно к нарушению Уголовного Кодекса Российской Федерации, вы пренебрегли Чертой. Если вы не знали или забыли о ней, напомню: это закон не показываться иным на глаза человеку, чтобы не вызвать вторую волну охоты на ведьм.

— Обычная полиция не знает о Черте, — Раэ заметила. Она была спокойнее подруги и продолжала выглядеть человеческой женщиной.

— Мы и не обычная полиция, — подтвердил опасение Марин. — Я прокурор Мандилиона. И вас посетил потому, что драконы стали подозрительно опасны для людей. За последний год прямо волна убийств, совершённых драконами! Мандилион разрешал остаться драконам на Земле при том условии, что вы сами будете наказывать своих маньяков…

— Что-то не помню ничего похожего, — Нармэла почесала себе макушку. Было очевидно, что это не сарказм, а честные замешательство и растерянность.

— Тем не менее. Мы готовы вам простить эти убогие попытки душегубства и позволить начать новую, мирную жизнь, если вы поможете следствию, — прокурор, даже раскрывшись, продолжал играть «полицейского». — Например, в нашем городе поздним вечером семеро мужчин лишились жизней… вместе с душами. Свидетели и судмедэкспертиза указывают, что убийца принадлежал вашему виду.

— Кто были эти люди? — Арвера, пускай не имела никакого отношения к киллерской конторе, подала голос. — И не будет ли помощь вам предательством сородичей?

— Банда интернет-мошенников. Не лучшие представители человечества, но, по крайней мере, убитыми душами не питаются. Поймав и отдав в соответствующие органы их убийцу, вы только поможете своему виду, избавив его от маньяка и сущности невообразимой Тьмы. Заодно обеспечив себе безопасность и положительную репутацию. Помните, наконец, что это наша планета, а вы — гости, не хозяева.

* * *

Браться за расследование Лине было Лень. Нарке — так тем более. В прорицаниях или экстрасенсорике воинственная демоница не секла, наёмникам это без нужды: они получают цель и убивают её. Если уж возникала необходимость выяснить какие-то данные о заказанном, глобальным информационным полем с успехом служила всемирная паутина. Которая сейчас не поможет найти убийцу: опричники его вспугнули и он со страху мог затаиться в любой дыре. Но выбор был скудным: либо Мандилион обвинит бывших работников киллерской конторы во всех «зверюжьих глухарях», либо она найдёт, на кого спихнуть разработку подозреваемого. Такого проще найти с помощью Интернета. Один