Операция Карантин - Виталий Забирко

— Могу говорить мой версия передача вируса, — наконец решился Никита на многоходовую комбинацию. Как в шахматах двинул первую пешку: «е2 — е4».

— Да? — удивился доктор Киллигру. — Будет очень интересно.

Но по тому, как он подмигнул Сан Санычу, мол, что нового может сказать санитар в присутствии двух врачей, Никита не поверил в его «интерес». Ну и черт с ним, пусть потешится. Лишь бы в разговор ввязался.

— Все дело разврат, вседозволенность сексуальный отношений. Понятно?

— Нет, — замотал головой американец. — Ничего не понял.

— Сан Саныч, — обратился к Малахову Никита, — не возражаете быть переводчиком?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Сан Саныч. — Любопытно услышать мнение молодежи.

— Тогда переводите. То, о чем я сейчас буду говорить, практически не касается эпидемий и пандемий известных болезней. Поговорим о новых, ранее человечеству не известных. С расширением ареала человеческой деятельности их становится все больше. Это и сифилис, завезенный из Америки после ее открытия, и малярия из тропиков, и энцефалит с Дальнего Востока, и сонная болезнь, а теперь еще СПИД, Эбола, «тофити»… Общеизвестно, что девяносто девять процентов болезней, которыми болеют животные, человеку не свойственны, и ни бактерии, ни вирусы, вызывающие эти болезни, человеческому организму не страшны даже при их прямом введении в кровь. Вызывает опасение лишь тот самый один процент, когда возбудитель, существуя в теле животного без всякого для него вреда, на организм человека оказывает губительное действие. Это относится к малярийным плазмодиям, для которых малярийный комар всего лишь промежуточный хозяин, это относится к трипаносомам, переносчиком которых является муха цеце, то же самое можно сказать и об энцефалите и энцефалитном клеще…

— Спасибо, Никита, — с улыбкой перебил его доктор Киллигру. — Но все это истины, известные даже школьнику. Причем здесь, простите, разврат и вседозволенность сексуальных отношений? Или я неправильно понял?

— Все вы правильно поняли. Если малярия, сонная болезнь, энцефалит есть та цена, которую платит человечество за свою экспансию в природу, то сифилис, СПИД, Эбола и, как я думаю, «тофити» есть цена за сексуальное любопытство, а точнее, за самые извращенные его формы. Я имею в виду педерастию и близкий к ней «animal sex*». Ни для кого не секрет, что восемьдесят процентов геев, да чего там, все мы медики и будем говорить прямо — педерастов, наркоманы, а сорок процентов из них — носители вируса СПИДа. А в своих разнузданных мечтах многие из них не против «трахнуть» и какое-нибудь экзотическое животное. Отсюда и результат.

Никита специально говорил грубо и жестко, чтобы вызвать ответную реакцию. Высказывайся он мягче, сглаживая углы, мог бы получить уклончивый ответ. А ему нужно было раззадорить собеседника, вызвать его на откровенность.

Сан Саныч перевел.

— Нет, ну зачем же прямо так… — не согласился доктор Киллигру. — Надо быть цивилизованным человеком и не валить все грехи мира на людей с другой сексуальной ориентацией. У меня нормальная сексуальная ориентация, но психологию геев я понимаю и не собираюсь их ни в чем обвинять. Что же касается «animal sex», то случаи его проявления известны с ветхозаветных времен. Еще в Древней Элладе многие пастухи «пользовали» своих коз. И, как видите, ничего страшного для человечества не произошло.

— А вот этого вы как раз наверняка утверждать не можете, поскольку, имея исторические данные о «козопользовании» древних извращенцев, у вас нет данных о «использованных» козах как вирусоносителях. И этот факт сильно завышает вероятность того, что многие эпидемии в древности вызваны именно сексуальными межвидовыми извращениями.

Доктор Киллигру рассмеялся.

— Простите, Никита, но ваши сентенции выходят за рамки научного спора. У вас данных по вирусологии древнего мира тоже нет. Поэтому обсуждать причины возникновения эпидемий в древности именно с этой точки зрения абсолютно бесперспективно и, скажем, ненаучно.

Никита чуть улыбнулся. Как легко американец заглотнул наживку! Теперь бы только не сорвался…

— Зато у меня есть данные по эпидемии лихорадки Эбола. Вы же не будете отрицать, что вирус Эбола испокон веков дремал в крови зеленых мартышек в лизогенной форме? И уж никуда вы не денетесь, а вынуждены будете признать, что «подарил» этот вирус человечеству некий старатель, два месяца впустую искавший в горах алмазы и от сексуальной тоски, будем говорить прямо, «трахнувший» зеленую мартышку? Так почему этого не могло случиться с гориллой?

Американский вирусолог только развел руками.

— Вынужден признать, что не ожидал от российского санитара таких познаний. Да, действительно, патологоанатомические исследования останков злополучного старателя показали следы его сексуального контакта с зеленой мартышкой. Не очень чистоплотным был старатель, даже не помылся… — Доктор Киллигру брезгливо поморщился и вдруг неожиданно хохотнул. — Но, честно говоря, если все это экстраполировать на «тофити», то я не представляю себе того человека, который бы отважился… гм… с гориллой.

— Голь на выдумки хитра! — усмехнулся Никита и наконец задал один из тех вопросов, ради которых и затеял беседу: — По-моему в этот ряд можно поставить и всем известный вирус СПИДа. Насколько мне известно, такой вирус выделен из крови макаки-резус, не правда ли?

Вирусолог ответил не сразу. Он долго крутил в руках мензурку, задумчиво глядя в никуда, и только вздыхал.

— Знаете, Никита… — наконец медленно проговорил он. — У меня на этот счет имеется собственное мнение. Впрочем, эту версию в свое время выдвигали на страницах газет. Вирус, выделенный из крови макаки-резуса, очень похож на вирус СПИДа, но все-таки не тот. Мне кажется, что без вмешательства биоинженерии здесь не обошлось, слишком уж… А, да ладно. Не люблю домыслов, не подтвержденных фактами. Давайте лучше выпьем!

— Давайте! — с удовольствием согласился Никита. Еще одного вопроса о искусственном происхождении вируса не понадобилось. Доктор Киллигру оказался даже честнее, чем он ожидал. — Оставим мартышек и горилл извращенцам!

Все рассмеялись.

Далее вечеринка покатилась по привычному руслу: с шутками, анекдотами, рассказами из жизни… И Никита с удовольствием принял в ней участие. Главное он выяснил. Последней точкой в его расследовании был разговор с доктором Киллигру, спланированный как шахматная задача: «Белые начинают и делают ничью».

Теперь можно было смело констатировать, что вирус «тофити» имеет естественное происхождение.

Проводив поздно вечером изрядно подвыпившего американского вирусолога до госпиталя, Никита вернулся в бунгало в весьма благодушном состоянии. Сан Саныч уже спал. Никита умылся под рукомойником и, завидуя храпу старого доктора, сел писать ответное письмо своей «зазнобе». Настрочив две страницы пустой похабщины влюбленного придурка, он закончил: «Надоела мне эта Африка до чертиков. Скучаю без тебя». А затем добавил условную фразу: «Тоскую, тоскую, тоскую..» С двумя точками, а не с тремя. Расписался и заклеил конверт.

Все. Его миссия закончена. Максимум через неделю Никиты Артемовича Полынова в Центральной Африке не будет. Отзовут.

Глава вторая

Но все получилось по-другому, и письмо с условной фразой оказалось ненужным.

Утром, едва только взошло солнце, из деревни прибежал мальчуган и принес телеграмму. Принял ее Сан Саныч, встававший по привычке ни свет ни заря. Прочитал, вздохнул и пошел будить Никиту.

— Никита! — потряс он санитара за плечо. — Вставайте!

— Что? — вскинулся на гамаке Никита. — Пациента привезли?

— Вставайте. — Сан Саныч не объяснил причины. — Умывайтесь, одевайтесь…

И только когда Никита, побрившись и с удовольствием поплескавшись под рукомойником, натянул шорты, надел рубашку, кроссовки, Сан Саныч отдал ему телеграмму.

ТЕТЯ АСЯ ПОГИБЛА АВТОМОБИЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ ТЧК ПОХОРОНЫ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОГО ТЧК ВЫЕЗЖАЙТЕ ТЧК

Для Никиты эта телеграмма была что гром среди ясного неба. «Тетя Ася», это не «дядя Коля». Что ж такого должно было случиться у Дерезницкого, чтобы Никита бросал все и немедленно возвращался в Москву? Причем в гораздо более срочном порядке, чем если бы «дядя Коля скончался от инфаркта».

— Да… Такие дела… — тяжело вздохнул он. — Надо ехать, Сан Саныч.

— Естественно, поезжайте, — сказал Сан Саныч и внимательно посмотрел в глаза Никите. — Хотя, как мне кажется, смерть тетки вас не очень расстроила.

— Если по правде сказать, — на ходу плел небылицы Никита, мечась по бунгало и собирая в сумку вещи, — то с теткой у меня были не больно-то хорошие отношения. Вот дядю Колю… дядю Колю жалко. Хороший мужик. Одно непонятно — за что он тетку так любил? Мегера еще та…