Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки - Анна Князева

– Но у меня имеется долговая претензия.

– Ко мне? Что за вздор!

– Прошу вас, взгляните… – Дама развернула обе бумаги и, не выпуская из рук, показала их Ферапонтовой.

Это были два векселя, выданные покойным Петром Васильевичем на разные сроки вдове титулярного советника Марии Ивановне Бунчак-Высоковской. Всего на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей.

Наина Кузьминична сделала попытку взять векселя, но Бунчак-Высоковская отшатнулась.

Презрительная улыбка появилась на лице Ферапонтовой:

– Порочный образ жизни, избранный вами, отразился на ваших манерах.

Едкое замечание нисколько не расстроило нежданную визитершу. Сморщив носик, она деловито заметила:

– Вы можете взять бумаги только в присутствии присяжных поверенных.

– Тогда потрудитесь обозначить место и время.

– Хорошо, – подозрительно легко согласилась Бунчак-Высоковская. – Только уж тогда вы будете говорить не со мной.

– Почему же? – удивилась Наина Кузьминична.

– В случае проволочки я намерена продать векселя третьим лицам.

– Помилуйте… Тогда это щекотливое дело получит огласку.

– Меня это нисколько не беспокоит, – ответила дама. – Дело решенное.

– Вы не можете так поступить… – заволновалась вдова. – Вы и так сделали много плохого, нанесли мне моральную травму.

Бунчак-Высоковская повторно предъявила ей векселя, поднеся несколько ближе:

– Прошу ознакомиться. Узнаете руку вашего мужа?

Ферапонтова надела пенсне, висевшее до того на шнурке, и послушно приблизила лицо к документам. Внимательно прочитав, подтвердила:

– Да, узнаю его подпись.

– Изволите платить? – хладнокровно поинтересовалась Бунчак-Высоковская.

В попытке сохранить остатки достоинства Наина Кузьминична продолжила объяснения:

– Да что это за страсти такие? Конечно, я заплачу. Только сейчас у меня нет этих средств. Дела мужа расстроены после его смерти…

– Повторяю вам: если не заплатите сейчас же, завтра векселя будут проданы. – Дама раскрыла сумочку и, достав связку писем, спрятала в нее документы.

С этого момента Ферапонтова не отрывала взгляда от писем покойного мужа.

– Молю вас, – она заговорила грудным низким голосом. – Дайте отсрочку. Я соберу эти деньги в течение месяца.

– Так долго я ждать не могу.

– Пощадите. Не допустите, чтобы правда о вашей связи с Петром Васильевичем сделалась темой для общественных пересудов. Наш сын в прошлом месяце подал прошение о дворянстве. Дочери, Лидочке, представилась серьезная партия. Помолвка отсрочена по причине кончины Петра Васильевича. Из-за его испорченной репутации помолвка может расстроиться. Что скажет семья жениха, узнав, что отец невесты должник и… развратник. – Последнее слово Наина Кузьминична произнесла трагическим ше потом.

– Прошу заплатить по долговым обязательствам здесь и сейчас.

И как ни спокойно была произнесена эта фраза, вдова Ферапонтова во всей полноте представила, какими ужасными будут последствия. Казалось, у нее не было выхода.

Но тут снова заговорила Бунчак-Высоковская:

– Послушайте. Я готова пойти на уступки. – В ответ на полный надежды взгляд Ферапонтовой она предложила: – В счет оплаты я могу принять от вас «Le Noir De La Roche»[10].

Лицо Наины Кузьминичны приобрело непередаваемо-серый, землистый оттенок.

– Откуда вы знаете о его существовании? Покойный муж никогда…

Молодая дама с улыбкой прервала ее:

– Вы забыли, что мы с ним…

– Ах да… Простите… Я и правда все забываю. – Всплеснув руками, Ферапонтова на глазах одряхлела.

– Что ж, вы заплатите? – спросила Бунчак-Высоковская.

– Ожидайте меня здесь, – промолвила Наина Кузьминична и вышла из залы через дверь, ведущую во внутренние покои дома.

Минут через десять она вернулась с ювелирным футляром красного плюша и, поколебавшись, передала его гостье.

Бунчак-Высоковская открыла крышку футляра, подбитую белым шелком, заглянула в него и снова закрыла. Затем расщелкнула фермуар, вытащила из сумочки векселя и передала их вдове.

Наина Кузьминична указала на связку писем, которую Бунчак-Высоковская держала в руках:

– Их – тоже.

– Ну, разумеется. – Отдав письма, дама простилась и быстрым шагом покинула залу.

Ферапонтова поспешила к окну. Трясущимися пальцами она развязала ленту, которой были перевязаны письма. Выбрав одно, порывисто развернула.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что листок девственно чист. Осмотрев его оборот и убедившись, что и там ничего нет, Наина Кузьминична немедля развернула все остальные. Ни в одном из них она не нашла ни единого слова. Взглянув на векселя, которые до того оставила без внимания, Ферапонтова пронзительно вскрикнула. Здесь на свету ей многое стало ясно.

Несчастная вдова взглянула в окно и увидела, как недавняя визитерша села в коляску, извозчик взмахнул хлыстом, и пара гнедых умчала ее прочь.

Глава 11

Неслучайное совпадение

В воскресенье позвонил журналист Стас Успенский. Дуло спросил:

– Откуда у тебя мой телефон?

– Я мог позвонить вам на работу, но сегодня выходной, – сказал Стас.

Сергей усмехнулся:

– А где, по-твоему, я сейчас нахожусь?

– Неужели работаете?

– Откуда у тебя номер моего мобильника? – снова спросил Дуло.

– В ресторане вы направо и налево раздавали свои визитки на случай, если кто-нибудь что-то вспомнит.

– И что?

– В каком смысле?

– Что ты вспомнил?

– Об этом вы узнаете, если…

Сергей перебил журналиста:

– Условие ставишь?

– Нет, – ответил Успенский. – Просто лучше вам приехать в редакцию.

– Это еще зачем?

– Просто потому, что я тоже сегодня работаю.

– Ну, тогда назови хоть одну причину, чтобы мне захотелось туда поехать. – Сергей Дуло встал из-за стола, выпрямил уставшую спину и с удовольствием потянулся. Взяв со стола сигарету, снова спросил: – Ну, так что?

– Вы слышали про человека по фамилии Шешель?

Сергей притих:

– Ну, предположим.

– Слышали или нет?

– Слышал.

– Та информация, которая у меня есть, касается этого человека.

Сергей присел на край стола и закурил:

– Так ведь… был Шешель, да весь «вышель». Убили его, если тебе не известно.

– Приедете или нет? – напрямую спросил Успенский.

– Приеду, – неохотно согласился Сергей. – Куда?

– Редакция «Ночного дозора».

– Я и спрашиваю, где находится твоя выгребная яма.

– Эй-эй… Нельзя ли полегче?

– Давай адрес.

Здание редакции бульварной газеты было не таким, каким по дороге сюда его представлял Сергей Дуло, – огромное помещение в заводском корпусе, организованное по принципу «опен спейс»[11]. У Стаса Успенского был небольшой угол с обыкновенным серым столом, на котором стоял видавший виды компьютер.

Сергей с ходу уселся:

– Ну?..

– Во-первых, здравствуйте.

– В чем дело? Зачем позвал? – Сергей намеренно был груб. Его не оставляла мысль, что, приехав сюда, он свалял дурака. – Не заставляй меня думать, что я потерял время.

Успенский тихо спросил:

– Можем поговорить?

– А мы уже говорим.

– Точнее – договориться.

– Вот оно что… – Дуло встал и направился к выходу.

– Постойте! – Стас немного сконфузился. – Я просто хотел…

– Что ты хотел, мне понятно. Только я сюда не торговаться пришел.

– Ну хорошо. Давайте без дураков. Только почему бы не предоставить мне эксклюзивное право на информацию о взрыве в ресторане «Камилла»? Безусловно, по окончании следствия.

Дуло обернулся:

– А сам сказал – без дураков.

– Значит, нет?

– Нет, – твердо сказал Сергей.

– Это не конструктивно. И все-таки я расскажу…

Дуло вернулся и снова сел. Успенский же, напротив, встал, порылся на столе в каких-то бумагах и, разыскав нужную, протянул ее Дуло. Тот спросил:

– Что это?

– Прочитайте.

Сергей начал читать вслух, сначала без интереса, потом, вчитавшись, с паузами, осмысливая прочитанное:

– «Десятого сентября тысяча девятьсот девяносто пятого года в Москве был взорван автомобиль «Мерседес» шестисотой серии, в салоне которого находился знаменитый преступный авторитет Роман Шешель. В день своей гибели Шешель вышел из собственного дома со своим шофером. Взрыв произошел сразу, как только они сели в машину. По оценкам специалистов ФСБ, масса тротилового заряда, прикрепленного к днищу автомобиля, равнялась шестистам граммам. Предположительно, бомба могла быть заложена в машину, когда та находилась в мойке, поскольку все остальное время она была под наблюдением». – Прервавшись, Дуло поднял глаза. – Ну и что?

– Напрасно вы так долго читали. Самая важная информация заключена в первых двух строках.