Чуть не треснуло очко! - Евгений Алдаев

— Всё, слазь, — скомандовал он.

Я соскочил с коня, от непривычного сидения и возбуждения в паху и ногах ныло. Я боялся, что будет видно мокрое пятно на штанах, и он его заметит. Поэтому, как бы случайно, споткнулся и упал на задницу, сжав ноги. Быстро глянул вниз, на ширинку. Но она была сухая. Я облегчённо вздохнул и встал на ноги. Внутри штанов было, конечно, ещё мокро, но этого не было видно. Хотя запах от меня был эротический, и только свежий воздух проветривал его. Дима, не слезая с коня, посмотрел на меня и засмеялся то ли от моей неуклюжести, то ли моему замученному возбуждением виду.

— Пошли!

Я сел на немного хромого Ковыля, так как Ганнибалу было тяжело в такую жару таскать двоих, да и люди, увидев такую нелепую картину, могли засмеяться, какой уж тут порядок.

Он ударил своего коня по бокам, и мы потихоньку двинулись. Мои ноги вошли в норму, и внутри стало подсыхать. Ковыль шёл ровно, как будто вылечился в дороге. А какой был пейзаж тогда! До сих пор помню. Мы шли вдоль берега, вода в озере была тихая и прозрачная. Стайка мелкой серебристой рыбёшки с любопытством сопровождала нас вдоль кромки берега, бриллианты росы радужно светились на молодой изумрудной траве. Из травы выглядывали мелкие цветы: жёлтые, белые, розовые, голубые, создавая своеобразный узор на ковре земли. В такие минуты радость входит в человека. Я что-то замычал себе под нос, он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. Шли по берегу, по мокрой траве и вдруг Дима неожиданно привстал на стременах, поглядел вдаль и резко сказал. — Ну вот, начинается!

Невдалеке стояла серебристая легковая машина без тонированных стёкол, и было видно, что в ней кто-то находится под большой накидкой. Она качалась на рессорах и скрипела — в ней занимались любовью. Мы подошли к автомобилю, Дима постучал дубинкой по крыше. Внутри затихли, и накидка приоткрылась, и высунулась голова парня. Парень мутно посмотрел на нас. Дима поманил его пальцем. Накидка опять закрылась, и под ней началось шевеление и шептание. Было видно, что парень надевает трусы, второе тело смутно проглядывалось, но оно лежало животом вниз. Парень выскользнул из-под накидки, открыл переднюю правую дверь и вывалился на землю. Пока он всё это проделывал, я успел разглядеть его. На вид ему было лет двадцать, хорошее слаженное тело, короткие каштановые волосы, карие глаза. Взгляд был непонимающий. Он стоял перед нами почти голый, только в белых плавках, но там просматривался неплохой сервелат! Ещё не остывший и не упавший. Я внутренне застонал и тут же отметил, что вокруг его ствола было побрито. Наша ментовская форма его смутила.

— Ваши документы, — жёстко сказал Дима.

— Ребята, может, договоримся?

— Договаривайся, — согласился мой напарник.

Парень полез в бардачок машины доставать бумажник. Он встал к нам спиной и нагнулся. Плавки натянулись, и показалась полоска белого тела выше резинки. Было эротично. Я не мог оторвать взгляда от него, опять возбудил свою фантазию и чувствовал, как поднялся мой отросток. Вскоре парень выпрямился и протянул деньги.

— И это всё? — пренебрежительно спросил Дима.

— Ребята, у меня больше нет, — униженно проговорил он.

— Не, мы так не играем. Показывай документы на себя и на девушку, — Дима стал давить.

Парень умоляюще смотрел на нас.

— Нет у меня больше, поверьте. Я ж простой студент, а тачку у отца взял покататься.

— А это твои проблемы, — жёстко отрезал Дима.

Я видел, что Димка играет, но не мог понять почему. Случайно я посмотрел на его ширинку и удивился, увидев, как его бугорок здорово увеличился. Мне стало забавно: мы втроём стояли с увеличенными сервелатами, но каждый старался это скрыть.

Дима вдруг заглянул в машину и полностью содрал накидку. Под ней на разложенных сидениях на животе лежал парень без лишней одежды. На вид ему было лет девятнадцать, светлые короткие волосы, небесно-голубые глаза, алые пухлые губы, лёгкий пушок на подбородке и обалденное гладкое тело с шелковистой нежной кожей, покрытое ровным слоем светло-шоколадного загара. Даже там, где должны быть плавки, не было другого цвета. От него ещё резко пахло сексом. Димка удивлённо свистнул и сказал:

— Ну, пацаны, вы влипли по полной программе. Папа Ваш знает, что в машине происходит?

Парнишка в машине посмотрел прямо мне в глаза. Он смотрел так доверчиво, искренне. Взгляд нельзя было отвести. Между нами пролетела невидимая молния. Я почувствовал его мысли и состояние. «Помоги!» — просил он. Медлить нельзя было.

— Серёга, привет! — радостно сказал я. «А может он и не Серёга, лишь бы врубился», — подумал я.

— Привет! — кажется, он понял. «Дурачок, не называй имени», — думал я про себя и быстро полез к нему обниматься. Мы крепко обнялись.

— Меня зовут Игорь, — сказал я тихо ему на ухо.

Мне было приятно обнимать его гладкое тело, не хотелось отпускать. И он ко мне прижался крепенько. Я постукивал по спине, подавая сигнал: «Говори!».

— Игорь, как дела? — спросил он. «Фу, кажется, врубился!» — подумал я про себя. Димка и парень, застывшие в недоумении, расслабились. Я, отвечая на вопрос, начал нести какую-то ерунду, выигрывая время и давая парню врубиться. Он, кажется, понял и заулыбался. Только Дима стоял, нахмурившись, ведь срывались бабки.

Я с сожалением выпустил «Серёжу» из объятий, и он, надевая джинсовые рваные шорты, влюблено и благодарно глядел на меня.

— Ладно, Димон, отпустим их, это же мой друг, пускай и гей, ну вот такая сейчас нынче молодёжь, — попросил я и обратился к «Серёже».

— Пацаны, вы нам хоть немного отстегните, нам тоже неохота здесь даром ошиваться. Вам, дуракам, надо думать головой, а не другим местом, где и когда, — сказал я.

Парень достал мятые триста рублей и неуклюже протянул их Диме. Димка сразу же подобрел, когда получил деньги.

— Долго тут не задерживайтесь, хотя теперь можете делать что хотите, — строго посоветовал он. И тут меня осенило, что Дима тоже любит, наверное, в воинской части в сослуживца брызнуть, только как у него об этом узнать, прямо вопрос в лоб задать, так за это можно получить туда же массивным кулаком.

Я ещё раз обнял «Серёжу» на прощание. Правой рукой прижал к себе, а левая рука как бы сама собой легла на его ягодицы. Слегка их незаметно сжав, почувствовал, что как они напряглись. Спросил тихо:

— Где тебя найти, рассчитаться?

Он написал мне номер сотового телефона. Хотел меня поцеловать, но я быстро отстранился. Не при всех же!

Мы пошли дальше. Отойдя немного, я оглянулся. «Серёжа» и его бой-френд стояли рядом и улыбались, а меня на душе было светло.

— Сорвалось, — сказал Дима, — думал, баба будет.

«Так вот в чём причина его несговорчивости и страсти, бабу ему надо, бздит как дышит, со стояком у пацанов деньги выклянчивал, а ещё когда в часть приедем я про тебя всё узнаю, какая там у тебя баба, чей ты там рот на свой сервелат насаживаешь», — подумал я про себя.

Солнце поднималось выше, роса заметно исчезала и трава стала высыхать. Навстречу нам бежали две девчонки-спортсменки. Поравнявшись с нами, засмеялись и побежали дальше. Димка оглянулся им вслед и вздохнул.

— Неужели ничего сегодня не будет? День впустую пройдёт, — размышлял он.

И неожиданно спросил:

— А у тебя с ним что-то было? А то у вас рота вообще голубая, вся часть знает, как вы там духов долбите. Лучше бы я в вашей роте б служил, хоть спускал бы почаще.

— Вообще-то нет, — искренне ответил я. «Конечно, нет! Я этого «Серёжу» в первый раз видел!» — подумал я про себя.

Шли дальше. Цветная гамма менялась: серая тропинка, переходила в зелёную траву, коричневые и серебристые стволы, и выше, в зелёно-серые листья, мелированые уже жёлтыми, и голубое небо. На небе не было ни облака, природа замерла в ожидании жаркого дня. Даже птицы замолкли. Только назойливые мухи не отставали и окружали нас, особенно доставалось Ганнибалу. Становилось душно и влажно. Дима опять напрягся и смотрел вперёд. Примяв траву и цветы, на поляне стоял автомобиль марки «Мерседес». Стёкла на дверцах были наглухо подняты. Мы подошли к машине и остановились. Окно приоткрылось. Высунулась бритая голова, сросшаяся с шеей, и спросила:

— Че надо?

— Документы.

— Ты че охренел, Дима, уже своих не узнаёшь?

— Геннадий Саныч, не узнал, богатым будешь. Новая тачка?

Голова не ответила, а засунулась обратно. Через несколько мгновений из окна высунулась мохнатая лапа с золотым перстнем и протянула десять баксов.

— Это тебе на пиво.

— Спасибо, Саныч. Отдыхай.

Окно наглухо закрылось. В машине были слышны женские голоса и отборный мат.

В это время я пересел на рыжика Ковыля, так как Ганнибалу было сложно выдерживать двух людей в такую жару, и мы осторожно побрели дальше.

Позже я узнал у Димы, что это был вечный обитатель этих мест, несколько раз уже пойманный с занятиями долбильней в зад с мальчиками, да и с девочками тоже, ну что ж у обоих у нас оказались знакомые — пидовки в одном месте и в один день, только разного возраста и размеров. Мы продолжали двигаться по тропинке, она, изгибаясь и обходя деревья и кустарники, бежала вдоль берега.