У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк

- Понимаю. - Горджа слегка откинулся назад на своем троне, пальцы его правой руки слегка барабанили по мягкому подлокотнику, когда он пристально смотрел на Макгригейра.

- Должен ли я тогда понимать, отец, - сказал он через несколько секунд, - что причина вашего визита в первую очередь в том, чтобы предупредить меня? Чтобы предупредить меня о проблемах Церкви, чтобы я не пошел по стопам Хааралда, если он все-таки пересечет эту черту?

- Это, действительно, основная причина моего визита, ваше величество, - согласился Макгригейр, слегка, но серьезно поклонившись. - И я верю, что не расстроил бы канцлера, если добавлю, что другие князья и правители будут получать те же самые... предупреждения.

Глаза Горджи заметно блеснули при этих словах, и Макгригейр спрятал удовлетворенную улыбку.

- Я, конечно, глубоко огорчен, узнав, что правитель и королевство, с которыми я был так тесно связан, стали причиной такого беспокойства Божьих пастырей, - сказал король. - Очевидно, учитывая, сколько лет Таро и Чарис были союзниками, мне трудно поверить, что Хааралд мог настолько забыть о своем долге перед Богом. Но я благодарю вас и викария Замсина за предупреждение. Как бы это ни было неприятно, гораздо лучше быть предупрежденным заранее. Боюсь, мне придется очень серьезно пересмотреть свои отношения с Чарисом в свете того, что вы мне рассказали.

- Вы должны, конечно, действовать так, как требует ваше собственное чувство ответственности перед Богом и вашим царством, - серьезно сказал Макгригейр. - Я всего лишь посланник викария Замсина, и с моей стороны было бы неуместно навязывать вам какой-либо конкретный курс действий без соответствующих инструкций канцлера. Однако я скажу, говоря строго за себя, что, по моему мнению, действительно было бы разумно самым тщательным образом пересмотреть ваши отношения с Чарисом и ваши договорные обязательства.

- Ценю такой мудрый совет, - сказал Горджа с соответствующей серьезностью. - Пожалуйста, передайте канцлеру, что я очень благодарен за его своевременное предупреждение и что я очень серьезно подумаю обо всем, что вы сказали мне сегодня утром.

- Уверен, что ничто не могло бы порадовать викария Замсина больше, чем услышать это, ваше величество, - сказал Макгригейр с еще одним поклоном. - А теперь, выполнив мои инструкции от канцлера, я попрощаюсь с вами и позволю вам вернуть свое внимание к насущным вопросам, от которых мой визит, несомненно, должен был вас отвлечь. С вашего позволения, ваше величество?

- Конечно, отец. - Горджа взмахнул правой рукой в изящном жесте разрешения. - Спасибо.

- Всегда пожалуйста, ваше величество, - пробормотал Макгригейр с еще одним поклоном и вышел из зала для аудиенций.

II

Галеон "Блессэд Лэнгхорн",

Марковское море

- Добрый день, ваше преосвященство.

- Добрый день, капитан Бронинг. - Архиепископ Эрейк Диннис приятно улыбнулся Эллису Бронингу, капитану галеона "Блессэд Лэнгхорн", хотя сам он чувствовал себя не особенно приятно.

Это была не вина капитана Бронинга и не вина погоды. Хотя Марковское море могло быть таким же бурным и коварным, как и любой водоем в мире, особенно поздней весной и ранним летом, оно было добрым к ним во время этого путешествия - по крайней мере, пока. Вода была глубокого, искрящегося синего цвета; небеса представляли собой хрустальный свод светло-голубого цвета, окаймленный волнами белых облаков; и солнце сияло с удивительным теплом, когда свежий северо-западный ветер, достаточно прохладный, чтобы кусаться, быстро налетал на правый борт "Блессэд Лэнгхорн".

К сожалению, у Динниса было гораздо больше причин для беспокойства, чем текущая погода.

Он покинул Порт-Харбор в бухте Темпл на борту одной из курьерских галер викария Аллейна почти целый месяц назад, как только лед достаточно растаял, и быстро пересек проход Син-ву. На таких судах были очень большие экипажи для их размера, так что они могли регулярно менять гребцов и поддерживать высокую скорость. Но их неглубокие, легкие корпуса плохо подходили для открытой воды, и пять дней назад архиепископ пересел на более медленный, но более мореходный галеон. Это означало, что он был всего в пяти или шести пятидневках плавания от Теллесберга.

Еще одна вещь, о которой не думают такие идиоты, как Канир, которые считают, что я должен проводить больше времени в Чарисе, - сердито подумал он. - При моем "месячном" пасторском визите четыре месяца уходит только на транзитное время! Я провожу полгода либо в Теллесберге, либо путешествую туда-сюда между ним и Храмом.

По крайней мере, цепь семафоров вдоль берега прохода Син-ву позволила ему оставаться на связи с Храмом, пока он не вышел в открытое море. Но это вряд ли было то же самое, что иметь возможность лично заниматься делами своего архиепископства. Семафорные сообщения по самой своей природе были короткими и лаконичными, и всегда существовал риск, что любой используемый шифр может быть взломан кем-то, кто желает ему зла.

Он был вполне уверен, что может положиться на Матейо Брауна в том, что тот правильно интерпретирует даже самые краткие семафорные сообщения и управляет его делами не хуже любого человека ниже ранга епископа, но все же он не мог чувствовать себя полностью комфортно по этому поводу. Он, безусловно, достаточно тщательно обучал верховного священника, и у него не было сомнений в уме или компетентности Брауна. Но отношение совета к Чарису за зиму стало еще более подозрительным и враждебным, и если бы храмовая четверка решила, что необходимо принять меры против Чариса, собственное положение Динниса в иерархии Храма было бы, по меньшей мере, серьезно подорвано. Браун знал об этом так же хорошо, как и все остальные, а это означало, что любой из соперников Динниса мог почуять возможность склонить его помощника к предательству.

Все это помогло объяснить его невеселое настроение, несмотря на сильный бодрящий бриз и свежий морской воздух, когда он опирался на свою трость из железного дерева с серебряным набалдашником.

- Я надеюсь, обед был удовлетворительным, ваше преосвященство? - продолжил Бронинг, и Диннис спрятал невольную улыбку. Капитан ощущал себя... неудобно. Очевидно, он понял, что Диннис чувствует себя не очень бодро, но у него не было другого выбора, кроме как предложить хотя бы какую-нибудь светскую беседу. Капитан храмового галеона не мог просто проигнорировать архиепископа, который прибыл на его кормовую палубу для послеполуденной церемонии.

- На самом деле, ваш повар справляется на удивление хорошо, капитан, - сказал Диннис, сжалившись над мужчиной. - Однако должен признаться, что из меня никогда не вышел бы хороший моряк. Для этого я слишком сильно скучаю по свежим овощам!

- Ценю комплимент, ваше преосвященство, и с вашего разрешения передам его повару. Что касается свежих овощей, - Бронинг с улыбкой пожал плечами, - могу только искренне согласиться с вами. На самом деле, первое, что я делаю, когда возвращаюсь в Порт-Харбор, - это веду свою жену в один из наших любимых ресторанов и сажусь за самый большой и свежий салат, который только могу найти.

- Пожалуйста, капитан! - Диннис слегка рассмеялся. - Не заставляйте меня начинать с того, что мне не хватает свежего салата!

- Простите меня, ваше преосвященство. - Бронинг склонил голову в полупоклоне, явно испытывая облегчение от неподдельного юмора в ответе архиепископа. Затем он выпрямился, и выражение его лица стало гораздо серьезнее.

- И все же, ваше преосвященство, какой бы скучной ни была наша диета в море, по крайней мере, она поддерживает наше здоровье, спасибо Паскуале. - Он коснулся своего сердца, а затем губ, и Диннис повторил этот жест. - Мне неприятно думать, каким было бы состояние моих людей без учений Паскуале.

- Безусловно, согласен с вами в этом, капитан, - сказал Диннис с полной искренностью. Диетические законы архангела Паскуале были особенно жесткими для тех - например, для людей, которые проводили пятидневки подряд в море, - у кого не было свободного доступа к свежей провизии. В тех случаях, когда эти законы были непреднамеренно или неизбежно нарушены, последствия были такими... уродливыми.