У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк

В противном случае единственным вариантом, который он видел, было убедить их, что их ужасная интерпретация событий в Чарисе была ошибочной. Если бы их можно было убедить в том, что они слишком остро отреагировали, что сообщения из таких мест, как Эмерэлд и Корисанда, на самом деле были сильно преувеличены, тогда они вполне могли бы отказаться от активных действий против королевства. По крайней мере, они, безусловно, знали о том, сколько десятины Чарис ежегодно вносил в церковную казну. Конечно, они не решились бы уничтожить этот источник дохода, если бы не чувствовали, что это абсолютно необходимо!

Он надеялся, что они это сделают, по крайней мере, потому что, если Церковь или даже "просто" совет викариев, действующий в своей светской роли, решит, что Чарис должен быть уничтожен, Чарис погибнет. И если бы Чарис погиб, карьера архиепископа, который был ответственен за его ортодоксальность, внезапно и сокрушительно остановилась бы. Эрейк Диннис потеряет свое архиепископство, богатство, которое оно представляло, и, по крайней мере, две трети своей власти и престижа, и он внезапно обнаружил, что по сравнению с этим взятка, которую он получил от Гектора, была бессмысленной.

Как они могут так поступить со мной? - резко потребовал его разум. - В течение многих лет я был их архиепископом, заботился о них, защищал их от инквизиции и тех в совете, кто автоматически с подозрением относится к любым изменениям. И чем они мне отплачивают? Приняв все эти их проклятые новые понятия! Отправившись прямо в логово дракона - и взяв меня с собой - потому что они слишком глупы, чтобы видеть, что они делают!

Он смотрел на бурлящую голубую воду Марковского моря и в глубине души возмущался несправедливостью мира, в котором Бог позволил этому случиться с ним.

III

Королевский дворец,

город Горэт,

королевство Долар

- Итак, отец Албирт, - сказал Сэмил Какрейн, герцог Ферн, Албирту Харису, когда дворцовый лакей проводил молодого священника в его личный кабинет в королевском дворце. - Что могу для вас сделать сегодня?

- Во-первых, ваша светлость, позвольте мне поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной, - сказал Харис. - Знаю вашу занятость как первого советника королевства, а я, увы, всего лишь младший священник. - Он очаровательно улыбнулся. - Поверьте мне, я слишком хорошо осознаю, какой мелкой рыбешкой это меня делает!

- Чепуха, отец! - Ферн значительно шире улыбнулся ему в ответ. - Вы служите совету викариев. На самом деле, ваши рекомендательные письма подписаны самим канцлером. Это делает вас гораздо более крупной рыбой, чем вы можете себе представить.

- Во всяком случае, это любезно с вашей стороны, ваша светлость, - ответил Харис. На самом деле, как они оба прекрасно понимали, это делало его действительно очень крупной рыбой. Но оба они знали, как ведется игра, и поэтому оба они также знали, что его младший статус позволял ему быть неофициальной крупной рыбой. Единственное различие между ними заключалось в том, что Харис знал, почему это было важно.

- Письмо канцлера подразумевало, что вы здесь, чтобы обсудить какой-то дипломатический вопрос, отец?

- На самом деле, ваша светлость, было бы точнее сказать, что я здесь в качестве консультанта. Викарий Замсин весьма обеспокоен определенными событиями - не здесь, в Доларе, конечно, - которые могут иметь печальные последствия для Божьего плана, и мне поручено поделиться с вами его опасениями.

Ферн слушал с серьезной улыбкой. Эта улыбка исчезла с последними словами Хариса, и он немного резко выпрямился в своем кресле.

- Это звучит зловеще, отец, - сказал герцог через минуту тишины, которую позволил себе Харис, и его тон был осторожным.

- Всегда возможно, что опасения канцлера неуместны, - сказал Харис с точно отмеренной уверенностью. - И, конечно, я сам не так опытен, как он, в подобных вопросах. Возможно, мое понимание этих проблем далеко не идеально. Возможно, я слишком остро реагирую на то, что он сказал мне, когда инструктировал меня перед этим путешествием.

- Это, конечно, всегда понятно, - пробормотал Ферн, но его проницательный взгляд сказал Харису, что он знает лучше. Что он прекрасно понял дипломатический камуфляж последних двух предложений священника, даже если он еще не знал причины этого.

- Но, сказав это, - продолжил Харис, - я боюсь, что постоянно поступают сообщения о тревожных изменениях и инициативах, исходящих от Чариса. На данном этапе, конечно, нет никаких конкретных доказательств того, что были нарушены какие-либо из Запретов. Если бы это было так, Мать-Церковь и инквизиция уже действовали бы. Тем не менее, растет уровень беспокойства, скажем так, по поводу того, что к Запретам подходят все ближе и ближе.

- Понимаю, - сказал Ферн, хотя Харису было ясно, что он этого не сделал - по крайней мере, пока.

- Мать-Церковь не может предпринимать действия, основанные на простом подозрении, - продолжил младший священник. - Это, как я знаю, вам известно, является фундаментальным принципом, который был установлен давным-давно. Но то, что обязывает Мать-Церковь в корпоративном и светском смысле, как помазанного хранителя Божьего плана, становится менее ограничительным, когда служители Церкви обнаруживают, что они должны действовать в более светской роли.

Ферн молча кивнул, на этот раз с искренним пониманием.

- В некотором смысле, - сказал Харис, просто чтобы убедиться, что они действительно поняли друг друга, - я здесь не столько на службе у викария Замсина в качестве канцлера совета викариев, сколько на службе у рыцарей земель Храма, поскольку они стремятся выполнить свою ответственность светской администрации земель Храма. Конечно, рыцари также входят в совет викариев, поэтому должна быть определенная общность между их обязанностями правителей в этом мире и мирской ответственностью Церкви за души людей в следующем. Тем не менее, то, что является обязательным для Матери-Церкви, не должно быть легко отброшено кем-либо из ее слуг, независимо от того, выступают ли они в светской или мирской роли.

- Я часто думал, что викариям, должно быть, чрезвычайно трудно выполнять все свои тяжелые обязанности, - заметил Ферн. - Очевидно, что как у первого советника короля Ранилда, мои собственные обязанности - лишь тень тех, которые ложатся на их плечи. Несмотря на это, бывают моменты, когда я разрываюсь между противоречивыми обязательствами, и это, должно быть, гораздо хуже для такого человека, как канцлер. С одной стороны, у него есть все обязанности любого светского правителя, но, с другой стороны, он должен быть вечно бдителен против даже намека на капризность в том, как он мог бы их выполнять, из-за его еще более серьезных обязанностей перед Богом и Матерью-Церковью.

- Это, к сожалению, слишком верно, ваша светлость, - сказал Харис с грустной улыбкой. - А в случае с Чарисом ситуация еще больше осложняется тем фактом, что ни Мать-Церковь, ни земли Храма не обладают какой-либо большой силой на море. Если бы случилось так, что потребовались бы прямые действия против Чариса, ни у Церкви, ни у земель Храма не было бы для этого средств.

- Считает ли канцлер, что такое развитие событий вероятно? - спросил Ферн, его голос был спокойным, просто задумчивым, но его глаза были очень прищуренными, и Харис пожал плечами.

- Опять же, ваша светлость, вы должны помнить о моей относительной молодости и неопытности. Вполне возможно, что я читаю в инструкциях канцлера больше, чем он намеревался. Однако моя собственная интерпретация заключается в том, что он действительно опасается, что может наступить такой день прямого конфликта. Насколько это вероятно, я не в состоянии сказать. Но канцлер нарушил бы свой долг, если бы случилось так, что возникла бы такая ужасная ситуация, несмотря на все его искренние молитвы, если бы он не предпринял никаких шагов, чтобы подготовиться к этому. Отсюда и мой визит в Горэт.