Пламя Десяти - Рия Райд

– Конгресс разрушен, но не меньше его Нозерфилд и его люди боятся союза Диспенсеров и повстанцев. Объединиться – не просто наш единственный шанс предотвратить очередное кровопролитие, – сказала Изабель. – Очень вероятно, что для наших домов это единственная возможность выстоять в будущей войне.

– В этих списках нет Брея, – наконец хрипло заметил Андрей.

Лицо Кристиана перекосило.

– Земли Бреев всегда были частью Кристании, – холодно сказал он. – Так останется и впредь.

Андрей ничего не ответил, мертвенным взглядом глядя перед собой в пустоту.

– Полагаю, вам есть что обсудить, – заключил Кристиан, поднимаясь со своего места вместе с Изабель. – Я дам вам время.

Как только они удалились из гостиной вслед за операционками, оставив нас одних, я тут же оглянулась на Андрея.

– Я согласна.

– Нет, – тут же отозвался он. – Исключено.

– Ты сошел с ума. Это и правда невероятно щедрое предложение. Ты получишь то, на что положил жизнь, не пролив ни капли крови!

Андрей встал и сделал несколько шагов по комнате, зарывшись пальцами в волосы.

– Не такой ценой, – прошептал он. Его зеленые глаза пылали, когда он наконец оглянулся в мою сторону и задержал взгляд на моем лице, – не ценой тебя.

– Меня? – переспросила я, чувствуя, как сердце забилось быстрее. – Дело во мне или в землях Понтешен? Потому что если первое, поддержка Кристиана может спасти мне жизнь. Он прав – этот союз выгоден нам обоим, а ты говоришь так, будто я продаюсь ему в рабство.

Андрей сглотнул. Мои слова явно укололи его больнее, чем я ожидала.

– Я не верю ему, – безжизненно сказал он. – Все это может быть очередной подставой.

– Не после того, как ты вытащил его из Конгресса. Кристиан не просто протягивает тебе руку. Считай, это предложение дружбы, раз он готов пойти на такие уступки.

– Дружбы? – скривившись, переспросил Андрей. – Речь не об ужине, Мария, а о миллиардах людей. О государствах. А у них нет друзей. Есть только союзники, выгодные им здесь и сейчас!

– Значит, сейчас тебе как никогда выгоден союз с Диспенсерами! Нейк Брей согласился бы, даже не моргнув глазом. Он был бы счастлив, получив такое предложение…

– Но я не Нейк Брей! – ощетинился Андрей.

Я подскочила и, почти приблизившись к нему, остановилась в самый последний момент.

– Если не ради себя, согласись на перемирие ради других. Хейзеров, Багговут, Бренвеллов, Рекардо, Адлербергов – сделай это ради них и миллиардов людей, что пошли за тобой! Нозерфилд и его секта дышат нам в спину, – тише добавила я. – Мы не знаем, какой будет их следующий шаг, но отказавшись от этого союза и ввергнув своих людей в войну, нам точно не победить. Кристиан прекрасно это понимает. Он правильно сказал – еще вчера у тебя вообще ничего не было, а сегодня тебе предлагают половину бывшей Рианской империи и корону, которую Деванширские потеряли полтора века назад. Откажешься, пойдешь на поводу у слепой гордости и тщеславия – и в итоге потеряешь все.

Мы стояли в метре друг от друга. От пронизывающего, тяжелого взгляда Андрея мне вдруг стало так холодно, что я обняла себя за плечи.

– Половина моих людей будут вынуждены не только остаться в составе Кристанской империи, но и принести клятву Гальдена, – глухо сказал он. – Лишиться возможности выйти из его состава на две сотни лет!

– Кристиану нужны гарантии, что, уступив тебе сейчас, он не останется в дураках. Однажды ты уже подставил его в его собственном доме, а пару месяцев назад обманом ввел войска в Данлийскую систему. У него нет поводов доверять ни тебе, ни Брею, ни вашим людям, и ты прекрасно это осознаешь! Тем не менее он пытается найти способ договориться.

– Даже если так, я не могу решать за тех, чьи юрисдикции не получат свободу, – упавшим голосом сказал Андрей.

– Так и не решай. Дай им возможность самим сделать выбор. Когда-то они пошли за тобой, доверив свою жизнь. Покажи, что ты доверяешь им и заботишься о них не меньше. Кристиан обещал выслушать все их условия и дать их юрисдикциям суверенный статус. Если их это устроит – все будут в выигрыше.

Андрей медленно выдохнул и, потерев глаза, отошел на несколько шагов. Его плечи чуть дернулись, когда дверь за спиной приоткрылась и Кристиан невозмутимо проследовал в зал. Изабель появилась через пару минут после него и выглядела даже более взволнованной, чем прежде.

– Сейчас я не готов дать ответ, – сказал Андрей, подняв уставшие глаза на Диспенсера, – решение касается моих людей, и я ничего не стану обещать, не посоветовавшись с ними.

Изабель коротко взглянула в его сторону, и от меня не укрылось, как в ее глазах промелькнула быстрая искра уважения.

– Это приемлемо, – кивнул Кристиан, переведя задумчивый взгляд на меня, – я готов дать неделю.

– Этого хватит, – подтвердил Андрей.

Кристиан хотел сказать что-то еще, но в последний момент вдруг передумал и лишь сдержанно кивнул в ответ. Оставшуюся часть ужина он говорил на отвлеченные темы. Время от времени Изабель вставляла редкие реплики, но большую часть времени молчала, искоса наблюдая за нашей с Андреем реакцией.

Андрей редко вступал в диалог. Он, казалось, совсем ушел в свои мысли и на все вопросы отвечал сухо и односложно, несмотря на то что впервые смотрел на Кристиана не с подозрительным ожесточением, а с осторожным интересом и легким недоумением. Однако напряжение, звенящее в воздухе, не исчезло вплоть до момента, когда Кристиан попросил проводить нас к кораблю.

Все казалось пугающе странным. Странно было видеть Андрея и Кристиана, сидящих напротив друг друга за столом после нескольких лет открытой вражды, говорить о наших с Кристианом силах, рассуждать о возможных планах Нозерфилда. Странным было даже просто сидеть в гостином зале резиденции и наблюдать за закатом огромной алой Данлии. Поэтому когда неловкий ужин наконец подошел к концу, все почувствовали очевидное облегчение.

Мы с Андреем были уже почти у трапа, когда Изабель окликнула нас. Я поняла, что, побоявшись нас упустить, она бежала от резиденции до самого корабля. От волнения на ее безупречной, словно фарфоровой коже выступили несколько еле заметных краснеющих пятен.

– Здесь нет подвоха, – с ходу сказала она, обратившись к Андрею. – Я догадываюсь, о чем вы думаете и почему не доверяете ни мне, ни Кристиану, но его предложение искреннее. Нет никаких подводных камней. Если вам нужно мое слово, я вам его дам.

– Все куда сложнее, мисс Кортнер, и вы это знаете, – отозвался Андрей. – Даже если ваше предложение поддержат мои люди, заключить мир и сесть за стол переговоров будет непросто. На то, чтобы согласовать условия перемирия, которые устроят всех, могут уйти месяцы. Конфликту между нашими семьями больше сотни лет, и вам прекрасно известно, что я не питаю ни к императорской семье, ни тем более к Его Величеству даже малейшую симпатию.

– Тогда зачем вы спасли ему жизнь? – спросила Изабель. – Почему не оставили умирать под завалами?

Ее вопрос прозвучал резко, но абсолютно беззлобно. В алеющих на горизонте лучах почти севшей Данлии ее рыжие кудри отливали медью, а вьющиеся пряди словно впитывали последний свет. У меня захватило дух, когда я еще раз внимательно оглядела Изабель с ног до головы. Она казалась такой юной и хрупкой, будто была не старше Кристиана. Ее истинный возраст и внутреннюю силу выдавали только совсем не детские глаза