Бабье царство. Возвращение… - Анатоль Нат

— С профессором говорил?

— Говорил, он подтвердил, что карта его вполне может врать. Никто её никогда не проверял.

— Ладно, тогда и я подумаю, — мрачно согласилась с ним Белла. — Поговорю с профессором. Как он скажет, так и сделаем. Но меня всё же сроки беспокоят. Можно ускориться?

— Ускориться не получится, — мрачно проворчал кузнец. — Людей катастрофически не хватает. Да и опыта нет. Дело то новое. А тут ещё и Митька со своими вечными придумками.

Ты не представляешь как он меня достал. Прибил бы паршивца с эго экспериментами.

Так что, делать нечего и от дальнего, лёгкого маршрута придётся отказываться. Иначе никак не успеваем на эту твою свадьбу. Сама же видишь. Совершенно новая конструкция баржи, никем до нас не обкатанная. Что и как устанавливать — никто не знает. Да и как она потом себя в дороге поведёт — одному Богу известно. Приходится раз по десять всё проверять и перепроверять. Оттого так и затянулось, — мрачно констатировал Глеб.

— Значит, отплытие точно уже на конец августа, — тихо проговорила Белла.

— Не раньше, — с мрачным видом кивнул кузнец. — Потому я и рассматриваю уже самый короткий маршрут.

— Ладно, — столь же мрачно согласилась с ним Белла. — Тогда не буду вам больше мешать. Халявщиков прогнала, теперь мне надо тут кое к кому в порту заглянуть, и всё, на сегодня — шабаш. Так что, если что будет надо, только свисни.

— Уже свищу. Людей надо, — тяжело вздохнул кузнец. — Лучше всего мастеров, но сойдут и любые другие подать-поднести.

— Десяток горшечников — хоть завтра, — выжидающе посмотрела на него Белла. — Я тут кое с кем из мастеров с Горшечного конца поговорила, и они согласны вернуть нам раньше времени двадцать человек. Но, при условии, что мы не будем требовать обратно неотработанную плату за обучение, и только горшечников. Кузнечные гильдии упёрлись рогом, и ни в какую.

— Давай хоть этих, — обречённо махнул рукой кузнец. — С паршивой овцы…. Ой! — запнулся он, растерянно глядя на удивлённо повернувшуюся к нему Беллу.

— Ну, Глеб, — прошипела разъярённая Белла. — Я тебе эту овцу ещё припомню.

— Да я… эта…, — вконец растерялся кузнец, не зная как выкрутиться.

— Ты! Эта! — слабо улыбнулась Белла. — Работай! Эта! И чтоб к двадцатому числу баржа была как штык! Иначе я тебе припомню и овцу, и эта….

— Яволь, минхерц, — прижал к сердцу обе руки кузнец, умильно глядя в глаза Беллы.

Тихо рассмеявшись, оба наконец-то расстались.

Привычную ко многому буйную публику припортового трактира «Весёлый докер» с низкими, удивительно уютными закопчёнными потолками над головой, если кем и можно было удивить, то уж точно не теми, кто поздним летним вечером распахнул её дверь. Точнее, не теми, а той, что спокойно вошла в широко распахнувшуюся дверь и по широким пологим ступеням неспешно спустилась в полуподвальное помещение. Здесь и не к таким гостям местный люд был привычен. Поговаривали даже, что когда-то и сам нынешний Голова не чурался заскочить к местному кабатчику вечерком, после напряжённого трудового дня пропустить стаканчик, другой хорошей, настоянной на кое-каких хитрых травках водочки. Не считая большого числа других, калганная настойка, или иначе калгановка — это был фирменный напиток этого кабака. И хоть рецепт её приготовления был особо не мудрён и всем любителям этой настойки достаточно хорошо известен, но вот у местного кабатчика она получалась почему-то лучше всех.

А после того как тот окончательно перешёл на зерновой спирт высшего качества с баронских заводов, как в городе последнее время стали называть спиртоводочные заводы компании землян под управление некоего Сидора и его друзей, то конкурентов у кабатчика не стало вообще. И хоть это достаточно заметно сказалось на цене, даже те, кто ранее всегда сам настаивал собственный самогон или водочку на корешках, предпочитали не жмотиться, а купить бутыль, другую у местного хозяина. На что тот всегда охотно откликался.

А последнее время, по слухам так вообще, оборудовал под гостевым залом новые рабочие помещения в глубоких подвалах и с утра до вечера каждый день готовил свой божественный напиток. И, как говорили знающие люди, с выросшими объёмами заказов уже не справлялся и думал даже расширяться. Для чего совсем недавно прикупил у города соседний с его трактиром ничейный участок портовых складов, откуда незамедлительно выселил в городские казармы всех обитавших там ранее самовольных вселенцев. После чего принялся ускоренно что-то в старых пакгаузах майстрячить. Видимо, ловил момент и расширялся, раз слава его калгановки разнеслась столь далеко и у него появилась массовая клиентура.

Впрочем, что там, в старых портовых амбарах происходило на самом деле, никого не интересовало. Занят человек своим делом, никому не мешает, никого не обижает, ничего не нарушает — и ладно. Чего хорошего человека беспокоить. Тем более что тот и сам никогда не лез в чужие дела, удовлетворясь своим небольшим, доставшимся от родителей наследным промыслом.

Поэтому, когда негромко хлопнула входная дверь и три плотно укутанных в тёмные плащи женские фигурки быстро прошла по проходу между столов и одна из них опустилась за стол в углу, где коротала время унылая одинокая фигура Нечая Сулим, трофейщика с низовий, хозяин заведения предпочёл сделать вид, что никого не заметил.

Такой гостье в этом месте были только рады, а с пристрастиями и привычками хорошо знакомой троицы давно были знакомы. Так что, пока те не позовут, сами предпочитали не навязываться.

Впрочем, как и все остальные в кабаке.

Не признать фигуру подошедшего к Сулим человека, в этом городе мог только слепец или последний идиот. Изящную невысокую фигурку баронессы Изабеллы де Вехтор, одну из трёх закутанных в тёмные плащи фигур, ныне жёстко держащую в своих изящных ручках немалое хозяйство землян, а последнее время ещё более развернувшуюся в городе и в порту, невозможно было не признать. Да и бывала она здесь частенько, заскакивая в порт по своим делам и не брезгуя накоротке перекусить чего-нибудь вкусненького в припортовых кабаках, когда задерживалась по какой-либо причине.

Впрочем, причина частых её посещений тоже всем здесь была хорошо известна. Компания землян достраивала в речном порту одно из своих речных судов, которому не хватило места в их Южном заливе выше по Каменке. Так что в районе портовых складов последние дни лета баронесса была частым гостем.

А её хаотические внезапные посещения местных кабаков, перекусить накоротке или выпить стакан другой какого-нибудь безалкогольного напитка, немало способствовали тому, чтобы в портовых кабаках уровень мастерства приготовления блюд взлетел на немыслимую прежде высоту.