Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

— Да?

Дверь приоткрылась и на пороге показался Шон.

— В семь будет ужин. Придут гости. Джек сказал тебе привести себя в порядок, красиво одеться и спуститься к тому времени.

— Понятно. Еще приказы от господина будут или это все?

Шон покраснел.

— Кэрол, не надо так. Не зли его.

— Ой, прямо трясусь от страха, — Кэрол фыркнула. — А Патрик будет на ужине?

— Конечно.

— Тогда передай этому рабовладельцу, что я спущусь. Только не забудьте отпереть мою дверь. А что хоть за гости? С каких это пор он собирает дома гостей? Раньше за ним такой привычки не было.

— Теперь есть. Разные гости. Политики, юристы. Журналисты. Он сенатор. Все эти люди придут выразить тебе свое почтение. Он устраивает этот прием в честь вашего с Патриком возвращения. Так что ты должна вести себя соответственно. Ты теперь жена сенатора, помни об этом.

— Надо же, какая честь. А он не боится, что я скажу или сделаю что-то не так? Например, скажу, что он держит меня взаперти?

— Не знаю. Может, и боится. Но у него нет выбора. Он публичный человек. Он должен представить свою жену обществу. Многие до сих пор не верят в твое воскрешение. Он объявил, что ты жива, но тебя до сих пор никто не видел. Он не может прятать тебя вечно.

— Это хорошо. Кроме того, что я не жена сенатора, а его рабыня. По-моему, много для меня чести. Тогда передай ему, что для такого вечера у меня нет подходящего наряда. Я не могу надеть то, что два года пылилось в шкафу.

На лице Шона отразилась растерянность.

— Хорошо, передам.

— Мне нужно платье, туфли, украшения. Соответствующие статусу.

Шон ушел, но уже через десять минут вернулся и сказал ей собираться. Джек разрешил ей выйти и вместе с Хоком поехать и купить все, что ей нужно. Кэрол не нужно было уговаривать.

***

Снежная королева. Кэрол понравилось, как назвал ее Рэй. Смотря на себя в зеркало, она согласилась, что и вправду могла бы сейчас сойти за этого сказочного персонажа. Ее внешность и раньше была холодного типа, а теперь, с такими волосами стала просто «ледяной». Кэрол улыбнулась сама себе в зеркало, забавляясь таким сравнением. Синяки уже сошли, на лице не осталось никаких следов побоев. Она хотела досадить Джеку, но ее новый образ неожиданно понравился ей самой.

К нему она подобрала платье холодного бледно-голубого оттенка, точнее это была ткань-хамелеон, серебристо — белая, но отливающая отчетливой голубизной. К нему она купила дорогущий бриллиантовый гарнитур, не поскупилась и на платье, туфлях, со злорадным удовольствием тратя деньги Джека. Хок с невозмутимым видом расплачивался его кредиткой, казалось, что он вообще не видел сумм, которые она тратила. Воспользовавшись предоставленной возможностью, она накупила себе еще и новых вещей и обуви. Сумочек, украшений.

Хок с трудом все дотащил до ее комнаты, с ног до головы увешанный пакетами, которые чуть ли не в зубах тащил. Ни Джека, ни Патрика Кэрол за целый день так и не увидела.

Стараясь не замечать ноющую боль в груди, вызванную нежеланием сына ее увидеть, Кэрол приступила к приготовлениям. Приняла ароматную ванну. Потом долго наносила макияж, укладывала волосы.

И теперь, любуясь на себя в зеркало, она осталась полностью довольна тем, что видела.

Ключ в замке повернулся.

— Входи, Шон, я уже готова. — сказала она, и, набрызгав облако новых духов, стала под него, с наслаждением впитывая в себя восхитительный аромат. И замерла, увидев в зеркале не Шона, а Джека.

Он застыл на пороге, изумленно смотря на нее.

— Что это? Что ты сделала с волосами?

— А что? — Кэрол обернулась, вызывающе встретив его взгляд. — Ты хотел, чтобы я стала блондинкой. Я блондинка. Что опять не так?

— Но я имел в виду, чтобы ты вернула себе прежний цвет волос, какой у тебя всегда был раньше.

— Правда? Ну, извини, надо было уточнять. Сказал, блондинка. А блондинки разные бывают. Если не разбираешься, нечего командовать.

— Издеваешься? Мне не нравится. Ты… так ты стала еще больше похожа на Элен. Завтра же перекрасься.

— Еще чего! И не подумаю. Мне нравится. Это мои волосы, я не собираюсь тебе угождать. Плевала я на то, что тебе нравится, а что нет, понял? И не надо грозиться, что обреешь меня. Брей. Не смертельно. Мать уже меня брила… я от этого не умерла. А что до Элен… так я не похожа. Я и так Элен, разве ты забыл? А Кэрол больше нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джек побагровел, сверля ее потемневшим взглядом.

— Ладно, потом поговорим. А сейчас пойдем, нас уже ждут. И пеняй на себя, если ты меня опозоришь.

— Так может, мне лучше остаться здесь?

— Пошли, я сказал, — он грубо взял ее под руку и вывел из комнаты.

Только тогда Кэрол увидела, что за спиной у него стоит Патрик.

— Сыночек! — она потянулась к нему, наклоняясь. — Привет!

— Привет, — холодно ответил он и взял Джека за руку, не пожелав к ней подойти. Руки Кэрол огорченно повисли. Джек снова взял ее под руку, сжав плечо пальцами, и повел к гостям. Парик, держа его за руку, шел по другую сторону, нарядный и красивый. На Джеке был великолепный черный костюм, прекрасно сидевший на его стройной фигуре, галстук, на манжетах белой рубашки из под рукавов пиджака поблескивали драгоценные запонки. Кэрол уловила запах его любимого парфюма, смешанного с табаком. Такой хорошо знакомый ей запах, его запах… Она вспомнила, как разыграл ее Кевин, надушившись таким же ароматом, пытаясь ее напугать, прикинувшись Джеком. И как она его разоблачила, не почувствовав в этом запахе табака. Вот теперь это был именно тот запах, который она знала и помнила. Который ей так нравился.

Когда они появились перед гостями, Джек ослабил хватку и почти с нежностью приобнял ее за талию. Кэрол не воспротивилась.

Она была вежлива и приветлива с гостями, смеялась и принимала многочисленные комплименты, чувствуя на себе настороженный взгляд мужа, который за ней наблюдал, не выпуская из вида, опасаясь, что она что-нибудь выкинет. Но он напрасно беспокоился. Кэрол не собиралась выставлять на показ то, что происходило между ними. Она вела себя так, как от нее ожидали. Изображала счастливую женщину, вернувшуюся домой после тяжелого и страшного испытания. О том, что с ней произошло, никто не осмелился задать ей ни одного вопроса, даже журналисты. А еще она замечала, что Джек не просто за ней наблюдает, но еще и разглядывает, и сердце ее при этом взволнованно колотилось. Она поняла, что он остался доволен ее видом, несмотря на то, что говорил о ее волосах. И что ему нравится, что на его жену смотрят с восхищением и восторгом, что находят ее такой красивой. И пытался не замечать, как скользят мужские взгляды по ее роскошному телу, не показать своей ревности и душившей его ярости от того, что не мог ни на минуту забыть о том, что она была с другим мужчиной… с этим наглым молокососом, возомнившем из себя невесть что, которого, как он надеялся, он отправил на тот свет.

Вечер прошел безупречно.

Около одиннадцати гости разошлись.

Провожая взглядами последнего гостя, они стояли у входной двери на улице, все еще демонстрируя идеальную семью — Кэрол, Джек, Патрик и Шон.

— Почему все так быстро ушли? Еще же совсем рано! — досадовал Патрик. — Что мы теперь будем делать — спать? Но я не хочу!

— Хорошо, Рик, никто тебя не заставляет спать. Можете сходить с Шоном в игровой клуб.

— Правда? Здорово! Шон, пойдем, папа разрешил!

— Но уже поздно, — попыталась возразить Кэрол. — Рик, завтра сходите.

Но на нее никто не обратил внимание, словно ее вообще не существовало и никто ее даже не услышал. Взяв Шона за руку, Патрик стащил его по ступенькам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хок, проводи мою жену к себе, — даже не взглянув на нее, приказал Джек стоявшему тут же телохранителю. Тот кивнул и вежливо распахнул перед Кэрол дверь.

Больше ничего не сказав, Кэрол ушла. Но не успела она оказаться в своей комнате, как почти следом за ней зашел Джек.

Кэрол приросла к полу, настороженно смотря на него. В мысли ее закралось смутное неприятное подозрение — не отправил ли Джек Патрика из дому намеренно, чтобы… Чтобы что?