BRONZA - Ли Майерс

В стремительном броске дракон свернул свои кольца, но схватил лишь пустоту. Сэйрю опоздал. Бьякко уже прыгнул ему на загривок. Казалось, еще мгновение – и ощеренные тигриные клыки вонзятся в нефритовое горло. Оцарапав когтями блестящую чешую брата, одним мощным прыжком Тигр запрыгнул на вершину утеса, с которого свисала ледяная сосулька замерзшего водопада. Отсюда разгневанный Дракон там, внизу, смотрелся безобидной маленькой змейкой.

«Извини, Сэйрю! Доиграем в следующий раз! Сейчас мне недосуг ломать клыки о твою рогатую голову… – брезгливо встряхнув мокрыми лапами, Бьякко снова чихнул. – Когда-нибудь, обязательно, найдется смельчак… молодой, наглый. Он, надеюсь, подкрадется к тебе со спины… Навсегда избавив от всех желаний разом!»

Белоснежная тигриная шкура мелькнула среди яркой зелени молодого бамбука. Священный Зверь исчез в своем Царстве…» Книга 12-ти Лун, глава десятая

39 глава

Нью-Йорк, 2000 год. Заклятие Преображения

– Эй, Марк! Что там Патрик? Болеет? – на правах старой знакомой обратилась к нему хозяйка, наливая в чашку горячего кофе.

– Да, совсем расклеился бедняга… – отозвался он, пододвигая к себе тарелку с пирогом.

Женщина вздохнула.

– Надо же случиться такому… И врагу не пожелаешь…

Он молча кивнул. Отвечать с набитым ртом было бы проявлением неуважения к этой славной женщине. Еще раз вздохнув, та вернулась за стойку, понимая, что сейчас не время для обсуждения столь щекотливой темы.

Как всегда уложившись в привычные для него 22 минуты, он доел свой любимый яблочный пай, допил кофе, подсунул под блюдце пару долларов с мелочью, попрощался с мамашей Грин, ее стариком, и вышел на улицу. Оценив перспективу дороги, надел солнцезащитные очки, поправил фуражку и, придерживая у бедра дубинку, направился к патрульной машине. Кто бы мог подумать, что жена Патрика окажется такой стервой? Сегодня он снова дежурил без напарника.

Настойчивое покашливание за спиной остановило его на полпути.

– Офицер! – обратился к нему мужчина средних лет, нездешний, одетый по-городскому. В шляпе. – Извините, конечно, это не мое дело, но в новостях передавали, что полиция штата ищет человека, похитившего и убившего мальчика… А в той машине, обратите внимание… сидит подросток, по виду сбежавший из дома и путешествующий автостопом!

Выслушав мужчину, сержант О’Лири проследил за его взглядом. Около магазина стояла классная тачка – «Camaro SS» 69-го, с включенным мотором, темно-зеленого цвета. Можно сказать, раритет. На пассажирском сиденье вертелся хорошенький светлоголовый подросток. Место водителя пустовало. Но его больше заинтересовал сам обратившийся к нему добропорядочный гражданин. Насторожил бегающий, словно есть что скрывать, взгляд «шляпы», как мысленно окрестил он городского. Похоже, тот работал гробовщиком, от него несло гнилью и запахом формальдегида, разговаривая, он явно нервничал, потел и без конца встряхивал связкой ключей, что держал в руке. Повинуясь чутью, возникло чисто профессиональное желание сначала проверить его документы. Беглым взглядом окинув семейный автомобиль с нью-йоркскими номерами позади мужчины, разглядел на заднем сиденье молодую женщину. Она дремала, обнимая руками жавшихся к ней детей. Девочку и мальчика.

– Наконец-то угомонились… – почему-то замялся «шляпа» и, по-прежнему избегая смотреть полицейскому в глаза, добавил: – Вот, везу домой…

Но тут из магазина выскочил нагруженный пакетами водитель зеленого «камаро», и сержант направился к его машине. Облокотившись на крышу, заглянул в салон, чтобы привлечь к себе внимание, слегка постучал дубинкой по стеклу. Стекло опустилось. Вынув изо рта надкусанный пончик, водитель – молодой парень с растрепанной каштановой шевелюрой и синими злыми глазами, недовольно спросил:

– Чего надо?

«Ах ты, сопляк… я сейчас покажу тебе, «чего» мне надо!» – незаметно расстегнув кобуру, сержант О’Лири потребовал, чтобы водитель заглушил мотор и предъявил права. Этот тоже был чужак, из Сан-Франциско, если судить по номерам. Парень, разумеется, не подходил под описание преступника – мужчины средних лет с интеллигентной внешностью университетского профессора, но рядом с ним сидел подросток и, такие непохожие, они вряд ли приходились друг другу родственниками.

– Эй, пацан… – кивнул сержант мальчишке, преспокойно потягивающему через соломинку ванильный коктейль, – давай вылезай и топай к патрульной машине. Отвезу домой! Родители, небось, обыскались! – поторапливая, на этот раз грубо, оставляя неглубокие вмятины, он постучал дубинкой по дверце автомобиля.

Не вняв его предупреждению, водитель тем временем дожевал пончик: рявкнул продолжавшему потягивать свой коктейль мальчишке что-то там насчет всякого дерьма, лапающего его «камаро», которое нужно срочно убрать с дороги, снял машину с ручника, переключил коробку передач и газанул, давая мотору оглушительно взреветь. Сержант О’Лири выхватил оружие. С резким окриком – «Руки с руля, живо из машины, лечь на землю!» – он наставил беретту на парня. Палец стража порядка нервно подрагивал на спусковом курке.

Не проявляя страха, без суеты, водитель «камаро» заглянул в дуло направленного ему прямо в лицо пистолета и полез из машины. Но прежде чем окружающая действительность сделалась вдруг зыбкой, задрожала и стала расплываться, краем глаза сержант успел заметить, как смотрел на него подросток. У странной этой парочки было одинаковое, то еще выражение на лицах (как будто он, офицер полиции, сотворил что-то из ряда вон выходящее) – только что пальцем у виска не покрутили. «Вот нахальные шлепанцы… совсем от рук отбились…» – подумал сорокатрехлетний отец семейства, и все…

Мамаша Грин оставила свое удивление при себе. Какое ей дело, что именно сегодня племянник ирландца О’Лири неожиданно решил изменить своим правилам. Переговорив о чем-то с тем молодым парнем, водителем зеленого «камаро», он вернулся обратно в кафе. Снова заказал пирог, кофе, уложившись в 22 минуты, оставил под блюдцем чаевые, попрощался с ней и вдруг сорвался с места с громкой руганью.

А сержант О’Лири наконец-то вспомнил, что у женщины, дремавшей в машине «шляпы», кожа была неестественно бледного оттенка. Как у трупа.

Запах формальдегида вперемежку с отвратительным запахом разлагающейся плоти – вонь, что оставляла за собой тварь, на которую они вчера охотились, до сих пор вызывал у него рвотный рефлекс.

– Марк! Ну, пожалуйста…

Настойчивый голосок Байи вывел его из задумчивости. Он оглянулся. Оленьи глаза мальчика глядели умоляюще.

– Нет, отрок! Мы же договорились!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});