Цивилизация из канализации - Вячеслав Поляков-Прокопьев

— Пещера сейчас рухнет! — крикнул он что есть мочи. — Уходим отсюда! Быстро! При свете мобильных телефонов, которые могли теперь послужить только в качестве фонариков (связь под землей не работала, как и навигаторы), все устремились прочь — и вовремя! У них за спинами уже падали стены и своды, смыкался мир, который они оставили позади.

— А что их ждет впереди, в глубине хода, куда они нырнули, не знал никто. Уповать оставалось только на господа бога, может, он не оставит наших несчастных друзей, поможет им сохранить себя ради лучшего будущего. Грохот падающих обломков становился реже, и вскоре стих окончательно.

— Наступила, как принято говорить, гробовая тишина. Все молчали. В полной тишине, что окружала их, можно было расслышать дыхание каждого, а если хорошо прислушаться, то и биение сердец. Так, впрочем, долго продолжаться не могло. Полина первой подала голос, вернее, то, что от него осталось после такого шока.

— Ребята, у меня голова кружится… и что-то липкое в волосах… Александр-Эдвард молчал, Иззя-Кристи прижималась к любимому, спрятав лицо у него на груди, и ей, надо сказать, было совершенно не до разговоров. Константин отреагировал сразу же, надо отдать ему должное, нервы у него не то что железные, прямо стальные канаты какие-то.

— Все себя ощупали? Попробуйте подвигать руками-ногами. Нигде не болит? И снова первой отозвалась Полина.

— Я ощупала себя сразу после взрыва. Но меня здорово подбросило, а когда приземлилась, подо мной было что-то мягкое и теплое. Вдруг это труп спецназовца, а? — В шепоте Полины прозвучал неподдельный испуг. Её леденящее душу предположение опроверг голос, раздавшийся из кучи обломков, на которой как раз и лежала девушка.

— Какой, к черту, труп? Это мы с Иззей! Ты сидишь аккурат у меня на заднице, да еще пытаешься ее ощупать и щиплешь… Ну и пальчики у тебя, ни дать, ни взять пассатижи! Она виновато пролепетала:

— А что мне еще оставалось делать?.. Я щиплю — и не чувствую, щиплю — и не чувствую, снова щиплю изо всех сил — и снова не чувствую! Ну, думаю, худо дело, коли я своей собственной задницы не чувствую… Слава богу, она оказалась не моя! Страхи были беспочвенны. А ты что же молчал?

— Не мог, боялся испугать Иззю. Тебе-то, Полиночка, конечно, слава богу, а у меня, как пить дать, синячищи будут… Хорошо, что Иззя-Кристи здесь, а то оправдывайся потом, где это я такие красивые синяки от женских ногтей заполучил? Ладно, извиняю. Большой торт можешь не покупать, а вот маленький, так, чтобы на двоих, в самый раз будет!

— Что разгалделись? — вмешался в эту пикировку Константин. — Тоже мне, любители тортиков на двоих… до которых еще и добраться надо… Доберемся ли? Ответа не последовало.

— Так что делать-то будем? — спросил Константин. Как я понимаю, все целехонькие. Если не считать небольшой ссадины на голове у моей девушки… но это я перевяжу сам. О братьях наших меньших и вовсе не говорю, их подобной мелочью не проймешь. С них как с гуся… пардон, как с крысы вода, все им нипочем! И это было бы расчудесно, но основной вопрос-то остается: что делать?

— Прямо-таки по Чернышевскому. Во-первых у нас нет воды, и это «во-первых» напрочь перебивает все «во-вторых» и «в-третьих». Единственный разумный вариант для нас в данной ситуации — выбираться наружу! И чем скорее, тем лучше. Какие будут предложения? Неожиданно отозвалась молчавшая все это время Иззя-Кристи:

— Мне кажется, из дыры справа дует… Слабый поток воздуха, почти незаметно, но похоже на сквозняк! Познания мои в физике более чем скромны, но все же позволяют предположить, что там может быть проход.

— Конгениально. Да здравствует женская смекалка! Я приятно удивлен, честное слово, — признался Константин, не забыв, однако, добавить чайную ложечку дегтя: — Когда я учился в школе, мне всегда казалось, что девчонки только и могут, что визжать, хныкать по любому поводу и без повода, а еще ябедничать… но уж никак не вникать в сложные предметы вроде физики!

— Спасибо за комплимент, — парировала Иззя-Кристи. — А когда я училась в нашей школе, была уверена в том, что наши мальчишки только и умеют, что драться, хулиганить, обижать нас и еще расхаживать перед нами с гордо поднятым хвостом!

— Ничего не скажешь, уела так уела, — признал поражение Константин.

— И так будет с каждым, кто слишком много о себе воображает! — отрезала Иззя-Кристи. — Просто хотелось расставить точки над «i», так сказать. Она помолчала немного, затем сказала уже совсем другим тоном: — Я попробую пролезть в этот лаз и выяснить, куда он ведет.

— У меня все-таки детство проходило в схожей обстановке. Мы с подружками часто шастали в бесконечных подземных лабиринтах… Игра была такая, «найди меня» называется. Значит, так. Пойду я с Кобриком, он не против. Аргументировано мотивировав свое преимущество перед другими членами команды, Иззя-Кристи начала протискиваться в узкий лаз, подсвечивая себе путь мобильником.

— Потянулись томительные минуты ожидания. Все сидели на корточках, так было проще беречь силы. Прошло около часа, когда в дыре лаза снова появилась Иззя Кристи. Ее было совершенно не узнать: вся чумазая, в пыли и прилипших к одежде комьях глины. Несмотря на неприглядный внешний вид, она широко улыбалась.

— Ура-ура-ура! Есть проход! Но предупреждаю — путь нелегкий, придется малость испачкаться и поиграть в земляных червей. — Бросив взгляд на живот Константина, Иззя-Кристи хихикнула и добавила: — Некоторым придется особенно постараться… Общий смех разрядил тягостное напряжение, сразу стало как-то легче.

— Что ж, лезть так лезть! — с напускным фатализмом пробормотал Константин, засучивая рукава.

— Не робей! Если что, мы тебя протолкнем. Как в мультике про Винни-Пуха, помнишь? Все снова дружно засмеялись. Неплохой знак! — подумал Александр Эдвард. С таким народом горы свернуть можно! Если они, конечно, из песка. Сам с собой пошутил, сам себе улыбнулся и еще раз про себя подумал, до чего же все таки непредсказуемая штука эта судьба…

— Сказать, что продвигались с трудом, значило бы ничего не сказать. Это действительно было настоящее испытание на крепость характера и физическую выносливость! Мало того, что лаз все время сужался, то и дело норовя зажать в теснине Константина, поскольку тот был самым крупным из четверки, так еще и ощутимо не хватало воздуха.

— Каждая сотня метров давалась ценой немыслимых усилий. Скорость продвижения заметно упала. В конце концов, настал момент, когда Константин взмолился и попросил его оставить, а самим ползти дальше. Он же потихоньку, с передышками, поползет следом.