Миры Отверженных. Метаморфоза - Кирилл Андреев

Прости меня, Цэрэн, но я тогда поддался на его уговоры, ведь я тоже хотел стать чем-то значимым в своём племени. И вот мы прокрались в юрту Багатура и Бадмажаб напал на него. Это были два очень сильных воина, но преимущество, в результате внезапности, оказалось на стороне Бадмажаба. Он сумел серьёзно ранить Багатура, но, когда Бадмажаб разорвал на нем рубашку, под ней не оказалось камня. Багатур лишь улыбнулся ему в ответ, и тогда рассвирепевший Бадмажаб нанёс ему решающий удар в сердце.

Бадмажаб кинулся вон из юрты и увидел, что нет одного коня на привязи, а потом понял, что исчезла жена Багатура вместе с его дочерью. Видимо, кто-то успел предупредить Багатура о готовящемся нападении. Тогда мы все бросились за ними в погоню. На степь в утренних сумерках опускался туман. Мы разделились на несколько групп и продолжили поиски. Лишь на следующее утро я со своей группой обнаружил некое становище, которое выгорело дотла. Там я и обнаружил мёртвым Бадмажаба, тройку его людей, и жену Багатура, а также жителей этого становища. Но маленькой девочки, как и кулона, среди них не было. Мы продолжили её поиски, но всё было безрезультатно. Тогда мы сколотили небольшую банду, в которой собрались еще несколько таких же бродяг, как мы. Так мы бродяжничали и занимались разбоем всю зиму, а следующей весной решили вернуться в свой клан, который был ослаблен отсутствием сильного лидера, каким был Багатур, и силой захватили власть. Половина захотела уйти, и мы им не мешали. Из оставшихся мы и создали племя, которое и жило тем, что грабило тех, кто соблазнялся этой территорией с её богатой добычей и близостью к воде.

И вот, спустя много лет, мы встретили вас, и я увидел камень на шее Эрдэнэ. За долгие годы я мог бы забыть, как он выглядит, да и по правде, я видел его мельком лишь несколько раз, но потом я понял, что Эрдэнэ и есть та самая девочка с тем самым камнем удачи.

— Ха, — задумчиво усмехнулась Цэрэн. — Теперь многое мне стало понятней. Тогда скажи мне, как выглядела мать Эрдэнэ, а то я никак не могу понять, откуда у неё огненные волосы, в наших краях я таких никогда не видала.

— Так это потому, что она не из наших, Багатур выкупил её из плена у какого-то кочевого племени. У неё были такие же волосы. Очень красивая женщина была, все мужчины на неё заглядывались. Багатур и она очень любили друг друга.

Цэрэн довольно кивнула, потом спохватилась и снова приставила нож к горлу Тургэна. — И что, ты сейчас хочешь мне сказать, что ты оставил попытки забрать у неё этот камень? Да ты, как я посмотрю, ещё глупее, чем я думала. Какую-то чушь мне рассказываешь про этот оберег. Думаешь, я бы не прочувствовала силу этого камня? А ты всю жизнь бегаешь в поисках несуществующего чуда. Но это твои заботы, а вот то, что ты повинен в смерти ее родителей, для меня несомненно. Не мотай головой, виноват, виноват. Хоть ты сам и не убивал, но ты был на стороне убийцы. Так вот, запомни, эту историю Эрдэнэ никогда не должна узнать, иначе я тебя просто загрызу, а Октай выклюет тебе глаза, и я лично их сварю и дам тебе съесть. Так что пока живи, а я ещё должна подумать, что мне делать с тобой дальше. И запомни, нет в вас никакой общей крови. У моей Эрдэнэ нет ни капли той поганой жидкости, что течёт в твоих жилах.

Тургэн замотал головой, стараясь отстраниться от ножа. — Но, Цэрэн, ты ещё не знаешь главного. Твоя внучка общается с каким-то духом здесь. Я видел это собственными глазами…

— Бабушка, вот ты где, — раздался вдалеке голос Эрдэнэ, и Цэрэн увидела сквозь деревья, как к ней мчится внучка.

— Ты меня хорошо понял, чтоб ни слова, — зло сверкнув глазами, Цэрэн поспешно спрятала нож обратно в платье.

— Ба, ну где ты так долго пропадала? — Эрдэнэ с разбега обняла бабушку. — Идём быстрее, там Самакс встал с кровати. Сам встал, представляешь, но его мутит всего. Тебя все ждут.

— Ладно, идём, — она нежно погладила Эрдэнэ по её рыжим волосам. — Посмотрим, что там с бывшим мертвецом.

Она повернулась к Тургэну. — А ты неси тушу на кухню. Только не позволяй никому к ней прикасаться. Я сама её приготовлю.

Все хлопоты по уходу за Самаксом Луциния взяла на себя. И если раньше ей приходилось ночевать под своим навесом, то после того, как утром она обнаружила больного, упавшего с кровати, она уже оставалась ночевать под навесом Самакса. Самакс тяжело шёл на поправку. Долгое время ей приходилось насильно впихивать еду в рот, так как даже сил жевать у больного не было, поэтому она кормила его жидкими мясными похлебками и отварами из трав, которые ей приносил Ид по советам Цэрэн. Молодой талан обладал гораздо лучшим обонянием, чем земляне, и поэтому находил их очень быстро, да и сама шаманка его поднатаскала в сборе лекарственных трав.

К большому удивлению Луцинии, после исчезновении Мэчессы Абеба всячески старалась сблизиться с ней. Пытаясь загладить вину за прошлые недоразумения между ними, Абеба сама предлагала ей свою помощь. Про Мэчессу разговоры стихли сами собой. Говорили, что она сошла с ума и, видимо, ушла в другие земли, а искать её после всего, что произошло, никто и не собирался. Абеба, раскрывшись от любви к ней Хайле, просто летала на крыльях. Она созналась как-то Луцинии, что вообще не хочет отсюда никуда улетать и очень хочет, чтоб их здесь никто не нашёл. Что только здесь она почувствовала, что такое быть свободной. Про Хайле и вообще речи не шло. Он буквально носил Абебу на руках, светясь от счастья.

Да и с самой Луцинией тоже проходили некоторые метаморфозы, которые её саму удивили. Вчера, во время кормления больного, она неожиданно обнаружила, что Самакс положил руку на её руку и начал легонько гладить, слегка прикасаясь. Она поймала себя на мысли, что ей было очень приятно, но она не подала никакого виду, будто бы полностью сконцентрировавшись на кормлении, не замечая ничего другого. Еще пару недель назад она бы отвела руку, но сейчас… сейчас это было ей приятно.

Луциния в какой-то момент также поняла, что перестала оказывать достаточное внимание своему сыну. Но Неро, как будто