Хрустальная невеста - Анна Шаенская

Этот нюанс расходился с его словами о том, что он пил жалкие крохи. Возможно, вначале так и было, но с годами голод Брана становился сильнее. И без радикального магического вмешательства его превращение в монстра было вопросом времени.

– У каждого свои страхи, – осторожно продолжила Тереза. – Я боялась, что моего сына уничтожат без разбирательства или запрут в лаборатории как подопытную мышь.

И добавила, окинув меня вкрадчивым взглядом:

– Ты, как никто другой, должна меня понять, Алория! Хрустальная тайна с рождения была твоим чудовищем, но ни ты, ни твоя семья не обратились в ковен. Пытались решить всё сами…

Моя ситуация в корне отличалась от проблемы Балтимеров, ведь я ни для кого не представляла опасности. Но мои крылья – слишком ценная добыча и, если бы не Аргвар, я бы никогда не доверилась ведьмам. Продолжила бы прятаться, вздрагивая от каждого шороха… Родители с детства внушили мне, что никому нельзя доверять.

Особенно чёрным драконам.

Я долгие годы считала их чудовищами и верила, что для меня они не менее опасны, чем Охотники. Матушка постоянно твердила, что кузнечики едят таких, как я, а драконы пленяют и превращают в личные источники. Зато Брану она верила безоговорочно и не раз заводила разговор о том, что мы должны ему всё рассказать.

– Уж не потому ли не обратились, что вы маме промыли мозги?! – воскликнула, осенённая внезапной догадкой.

В столице к штормовым ведьмам относились настороженно. Слухи о горе Обречённых и девушках, погибших во время грозовых испытаний, не давали сплетникам покоя. Злые языки без устали добавляли выдумкам новых пугающих подробностей. Однако, несмотря на ореол мрачных легенд, ковен всё равно славился своим могуществом и уникальными знаниями.

Однажды отец завёл разговор о том, что может через проверенных людей заказать у ярванских торговцев несколько копий старинных книг. Мне идея безумно понравилась, к тому же Родриго великолепно всё продумал. Никто бы не заподозрил, что у нас к манускриптам практический интерес, а не коллекционный.

Но матушка устроила сумасшедшую истерику. Её страх и паника были столь искренними, что мы отступили и больше никогда не заводили разговоров о библиотеке ведьм. А про то, какой скандал разразился, когда я предложила Брану съездить к океану на медовый месяц, не стоило и вспоминать.

Балтимеры делали всё, чтобы я ни на шаг не приближалась к Сапфировому краю. Не удивлюсь, если и императора против ведьм настроила именно Тереза.

– Моя мать доверяла вам как родной сестре, – продолжила, заметив, как побледнела кобра, – а вы…

– Я ни разу не навредила Селесте! – в голосе Терезы проскользнуло искреннее возмущение. – К тому же вы с моим сыном действительно могли стать прекрасной парой!

Ну да, лучшей пары не сыскать во всей империи… Он – неведомое чудовище, выпивающее магию из всего, до чего дотягиваются щупальца. И я – безвольная кукла с промытыми мозгами и опустошёнными крыльями…

– На моём месте любая мать поступила так же! – с вызовом добавила кобра.

– Не утрируйте, – скривилась Льена, – ваше желание помочь сыну не отменяет совершённых преступлений. И вы снова уходите от ответа. Вам задали чёткий вопрос. Как вы попали в Орден Мёртвого пламени и какое отношение к Охотникам и экспериментам повелителя имеют безликие?

Красивое, холёное лицо кобры скривила болезненная гримаса, а в глазах плеснулись ужас и отчаяние.

– Я не знала, – пролепетала Тереза, – совершенно не знала, во что ввязываюсь… Лишь хотела спасти сына.

Ведьму била крупная дрожь, а длинные тонкие пальцы судорожно комкали золотой водопад шелков, словно перебирая невидимые чётки или… сплетая паутину.

– Леди Балтимер, нам нужна правда. Это ваш единственный шанс смягчить приговор! – в голосе Аргвара звенел металл. Одной фразой он пресёк подступающую истерику и привёл женщину в чувство.

– Безликие – жрецы повелителя Охотников, – просипела Тереза, уставившись перед собой.

Её взгляд был пустым и безжизненным, а пальцы продолжали скользить по щёлку.

Сейчас она напоминала заводную куклу, повторяющую привычное действие – плела свою паутину.

Только наручники на тонких запястьях и стены камеры намертво глушили древнее шаманство, и теперь танец паучьих пальцев был пустой суетой. Зато вмиг стало ясно, почему Тереза всё это время носила кимоно, упорно игнорируя столичную моду на платья с открытыми предплечьями.

Без длинных многослойных рукавов паучиха лишалась своего главного оружия и возможности незаметно переплетать полотно чужих эмоций.

– Они сами нашли меня, – продолжила леди Балтимер, – повелитель почувствовал рождение нового монстра и послал к нам слуг. Безликие говорили, что научат меня контролировать приступы, обещали помочь.

Тереза умолкла и обхватила себя за плечи, а сидящий рядом маркиз попытался подползти поближе и обнять мать. Но от слабости сразу повалился на бок и часто задышал, опёршись плечом о стену.

– Меня обманули, – вспылила кобра, – сыграли на эмоциях, на боли и… неудовлетворённых амбициях. Я заслуженно считалась легендой дипломатического корпуса! Мой сын должен был взлететь ещё выше, а он…

– Родился ущербным чудовищем, – закончил за неё Бран.

– Не говори так! – в глазах Терезы блеснули слёзы.

Сына она действительно любила, только Льена права: привязанность к ребёнку не давала ей права ломать судьбы других.

– Дальше, – поторопил Аргвар.

– Дальше, – эхом повторила кобра, – дальше всё завертелось слишком быстро… Меня обманули, но не сломали. Я вскоре поняла, во что влипла, и, вместо того чтобы идти у них на поводу, начала плести свою паутину. Играла против всех, ходила по лезвию, шпионя на безликих, но подкидывала им далеко не самую важную информацию. Я врала, отсыпала им жалкие крохи сведений и прятала Мари от повелителя.

– Вы понимаете, что за государственную измену и шпионаж полагается смертная казнь? – мрачно уточнил Аргвар.

– Да, понимаю, но ни о чём не жалею! Я горда, что всё это время была для своего сына настоящей матерью! – с вызовом воскликнула Тереза. – Не знаю, какая участь нас ждёт и какой приговор вынесет император, но если Брану нельзя помочь, то и мне незачем жить.

Она затихла, переводя дыхание, а я устало потёрла переносицу, пытаясь собрать мысли в кучку. После рассказа леди Балтимер в голове была