Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку - Филип Фармер

Коммутатору кожа поставлялась через различных посредников. Вопросов Коммутатор не задавал, но сполна расплачивался всевозможными странными товарами, которые запрашивали поставщики. Иногда Правителям удавалось захватить поставщиков. Тогда на Коммутаторе некоторое время ощущалась нехватка «бумаги», пока кожевенники не вербовали и не обучали новых работников. Предполагалось, что Правители могли бы разогнать всю организацию сверху донизу, захоти они всерьез заняться этим. Но они действовали, не прибегая к магии, и использовали либо человеческие, либо дьявольские руки. А сотрудничавших с Правителями людей обычно забивали камнями на улицах до смерти или ловили и пытали веред тем, как разорвать на части.

Люди, сидевшие у телефонов, поспешно записывали, затем подзывали гонца. Тот мчался вверх по ступенькам прохода, забирал записи и бежал вниз, на дно чаши, которое занимал большой каменный помост, окруженный широким проходом. У подножия помоста за каменными столами сидели служащие и отвечали, на телефонные звонки. Это были сортировщики. Они брали записки у сидящих вдоль стены и, если содержание, по их мнению, было важным, вручали документ гонцу. А тот передавал его Председателю.

Председатель сидел на огромном троне из полированного диорита в центре помоста. Огромное седалище отличалось крайней простотой, и, несмотря на массивность, ничего не стоило заставить его вращаться легким толчком ноги. Сколько-нибудь заметного промежутка между престолом, который весил, пожалуй, тонны две, и помостом, на котором он покоился, не было. Однако между основанием трона и помостом не могло не быть слабого сцепления или же внизу имелся какой-то механизм. Усилия приподнять трон не увенчались бы успехом, но он легко поворачивался вокруг своей оси, а если сильно подтолкнуть, то вращался довольно быстро.

Председатель был крупный мужчина в возрасте, как он утверждал, семидесяти физических лет, но 1700 хронологических. То есть относительно времени Кулла и не считая времени, проведенного в аду, что вообще нельзя считать ни временем, ни вечностью. Голову и лицо Председателя покрывали длинные седые волосы; в бороду, ниспадавшую до худых щиколоток, он заворачивался, словно в мантию, прикрывая свое (предполагаемое) увядшее мужское достоинство. Он называл себя Анджело — странное имя для обитателя ада. Поговаривали, будто он знаком с Данте, который, по тем же слухам, тоже живет в этом городе.

Ад был донельзя наводнен всякими противоречивыми слухами. Кому об этом знать, как не Куллу, который жил среди них?

Едва Кулл вступил в помещение, на него обрушилась лавина звуков: голоса, звонки сотен телефонов. И так как он опоздал — если верить огромным песочным часам у входа, — ему следовало поспешить к своему рабочему месту. Но, взглянув на лица пришедших раньше, он в ужасе остановился. Он смотрел, не веря своим глазам. Так и есть! Каждый из присутствовавших, за исключением Председателя, был чисто выбрит! Ни единого признака усов!

Кулл почувствовал себя униженным, смешным и, что хуже всего, обманутым. Почему никто из его так называемых друзей не предупредил, что усы из моды вышли? Ну и друзья, нечего сказать! Они не прочь уязвить его, будто не видят разницы между ним и врагами. И вот сейчас на него обращали внимание не только потому, что он опоздал. Над ним смеялись. Он ничего не мог с этим поделать. Если броситься отсюда наутек и дома сбрить немодные усы, то он еще больше опоздает, и Председатель, безусловно, будет недоволен. Да и насмешки только усилятся.

С опущенной головой и пылающими щеками Кулл пробрался между рядами вверх по ступеням и тихонько скользнул на свое место. Телефон на его столе звонил не переставая, будто человек на другом конце провода хотел поделиться с Куллом мировой сенсацией. Возможно, так оно и было.

Он взял трубку.

— Алло! Кто это? Что-нибудь стоящее? — произнес он.

Голос на том конце говорил на испорченном древнееврейском и с ритмичностью шведского.

— Говорит Свен Ялмар. Из сектора XXБ-8Н/Б.

Кулл помнил наизусть огромную карту в соседней комнате и знал, где находится Свен. Не совсем, может, точно, так как схема города после недавнего расширения наверняка изменилась. Джек полагал, что из-за землетрясения телефонные линии оборвутся, но, очевидно, повреждение устранили довольно быстро.

— А как же — конечно, стоящее, — отозвался Свен. — Сколько, падших ангелов могут поместиться на острие иглы?

— У вас в Скандинавии все такие умники? — поинтересовался Кулл. — Ты разве не знаешь, как мы заняты? У тебя что, время. лишнее и поэтому ты решил позвонить сюда и донимать нас своими дурацкими шутками?

— Время? Это здесь-то? Теперь ты взялся за шуточки? Нет, агент Кулл, я тебе позвонил не для того, чтобы выслушивать оскорбления. У меня сенсационный материал. Во всяком случае, мне так кажется.

— Ах, тебе кажется? — повторил Кулл. — Позаботься лучше о подтверждении своих слов! Я подам на тебя жалобу за то, что ты тратишь мое время. А то неровен час, я сверну себе шею, пока гоняюсь за химерами.

— О Боже! — воскликнул Свен. — Еще и смешанные метафоры в придачу. Какое тебе еще нужно подтверждение? Я сказал, что у меня есть горячая информация, но я не в состоянии предоставить тебе подписанный и засвидетельствованный под присягой документ.

Насколько мне известно, тот парень, похоже, псих. Один дьявол знает, сколько здесь таких.

— Парень? — переспросил Кулл. — Какой парень?

— Я знаю его только по имени — Федор, а фамилию он никогда не говорит. Называет себя Славянином-Юродивцем. Лысый, бородатый балбес. Выглядит так, будто пережил ад еще до того, как покинул Землю. Да он и сам может побеседовать с тобой. Заговаривается немного, но убеждать умеет, что есть то есть, будто сам Сатана. Погоди немного! Не вешай трубку! Сейчас приведу его!

И он убежал, прежде чем Кулл успел прокричать, чтобы тот не занимал линию. На Кулла смотрел Председатель, от взгляда которого у того затряслись поджилки. Ясно одно: или Свен должен предъявить нечто из ряда вон выходящее, или гореть им обоим синим пламенем — может, даже буквально. Коммутатор пользовался жестокими и действенными методами расправы за ошибки и наведения дисциплины. Укрыться было невозможно. Кому и знать об этом, как не Куллу, который выследил и поймал нескольких из тех, кто решил бросить работу на Коммутаторе? Стоило однажды наняться туда и узнать его секреты, и ты влип. Выхода не было.

Кулл нервно забарабанил пальцами по каменной столешнице и до крови закусил губу. В чем тут же раскаялся, так как вкус ее напомнил ему о наказании, которому подвергался прогневавший Председателя — Кулл уже видел такое.