Стражи волшебных миров - Владимир Геннадьевич Лавров

отличается от того, что предлагает людям Радо. Эти с людьми не говорили совсем, только пели песни. Этой ерундой я заниматься не собирался и обычно общался с людьми, которые хотели задать вопрос или освятить договор. В конце концов я не выдержал, сказал, что так они потеряют весь народ, если не будут поддерживать высокий моральный уровень. Жрецы ничего изменять не хотели. Господин Ирма, узнав о конфликте, распорядился предоставлять мне один час в начале службы в выходной день для того, чтобы я мог сказать все, что считаю нужным. Жрецы возмутились тем, что какой-то мальчишка будет получать народ, в то время как это их дело. Ирма на это сказал: «Зато с ним Радо говорит, а с вами нет», и на этом обсуждение закончилось.

Вскоре после Ирмы прибыла Мира с добрым десятком благотворительных организаций, и каждая из них горела решимостью нанести городу улучшение. Они достали даже меня, когда потребовали место в школах для всяких хобби-кружков. Мы к этому времени еле-еле смогли распихать всех детей по трём сменам. Детей было мало, но школ было ещё меньше. Никакой возможности потесниться не было совсем.

Сама Мира заявилась ко мне в первый день и потребовала ласки. Сказала, что может удерживаться от зачатия, но без объятий и поцелуйчиков уже не может. Ангела, которая присутствовала при разговоре и сидела в стороне с отрешённым видом, сказала, что Мира может не удерживаться от зачатия. Ангела в последние дни часто так сидела и смотрела куда-то в себя. На вопрос о здоровье отвечала, что всё хорошо.

В ответ на удивление Миры Ангела пояснила:

— У меня прошло углубление способности. Теперь я могу зачинать не только людей и крылатых людей, но и любых живых существ, которых когда-либо придумал Господь. Даже растения. И могу передавать это другим. Я решила зачать такой сорт деревьев, у которых на ветвях созревают плоды размером с каравай хлеба, причём они и внутри как хлеб, очень сытные. И хранятся они по шесть месяцев. Очень полезное дерево будет. Во мне сейчас зреет плод мужского дерева, а давай, ты вырастишь женское? Думаю, твой отец не будет против посадить у себя такие деревья.

— А плоды большие рожать?

— Нет, первые плоды меньше ореха.

— И что мне делать?

— Возьми семя у Полика, через пару дней, если произойдет зачатие, я хлопну тебя по животику, и плод изменится на растение. В природе плоды будут зреть всё лето, но в тебе поспеет за три недели.

— Ты помнишь, я теперь могу растить сразу шесть разных детей. Может, ещё пять полезных растений сразу устроим?

Ангела преисполнились энтузиазма. Пока Мира выбивала из меня семя, весело танцуя сверху, они обе обсуждали, какие бы ещё растения подарить этому миру. Остановились на одном техническом растении с очень хорошими волокнами для тканей и на кустарнике, на ветвях которого должны были зреть плоды длиной с локоть, с мягкой и сладкой сердцевиной, богатой питательными веществами почти на уровне мяса. У этих плодов должна была быть очень прочная, хотя и мягкая кожура. Эти плоды хранились не очень долго, зато кустарник обладал потрясающей урожайностью.

Зашла Ва. Ангела посмотрела на жрицу и радостно завопила:

— Ура, ты тоже беременна!

— Как ты узнала? — удивилась Ва.

— Теперь я много чего могу! Ты тоже будешь выращивать женское дерево с хлебными плодами! — радостно возгласила Ангела, подбежала и хлопнула Ва по животику.

— Я тоже через три недели рожу семя нового дерева, — похвастались Мира.

Ва согнулась, как будто её ударили в живот со всей силы.

— Ты… Превратила мою дочку, великую целительницу… В дерево? — прошептала Ва.

Ангела осознала, что сейчас может огрести по полной, и торопливо заговорила:

— Ва, это дерево даст возможность выжить огромному количеству людей. Хлеб прямо на дереве. Через три недели, даже меньше ты свободна. И можешь снова заниматься любовью с Поликом сколько хочешь.

— А если Богиня больше не пошлёт мне любовь во сне?

— А я… Я помолюсь твоей Васте, чтобы послала. Или чтобы разрешила заниматься любовью даже без сна. И даже нашему Богу помолюсь.

Помертвевшая Ва прошла к койке и рухнула, не раздеваясь. Даже кормить крылатиков не стала.

Уже на следующий день Мира заявилась, чтобы провериться на беременность. Ангела сказала, что зачатие произошло, и хлопнула Миру по животику. Мира тут же затребовала новое оплодотворение, а на следующий день получила от Ангелы изменение второго зародыша в кустарник. Так повторялось ещё четыре дня. Заполнив все отделы своего чрева, довольная Мира приходила только для того, чтобы получить свою порцию любви. Учитывая то, что Ангела и Ва меня не хотели, это было не так тяжело, как прежде.

Через три недели девчонки действительно родили по семечку, а Мира — сразу три. Мира приносила по семени ещё пять дней. Ангела была счастлива и сразу засунула семена в кадки. По утрам она выносила их на солнышко, а по вечерам уносила в тепло. Было забавно смотреть, как она кормит грудью крылатых малышей, а сама сосредоточенно растит деревья, травы и кустарники. Благодаря её усилиям деревья уже через неделю вытянулись на сажень с лишним.

Ва на следующий день с большим облегчением услышала, что Богиня её не покинула и что она всю ночь неосознанно насиловала меня в своё удовольствие, до тяжёлой истомы. Ангела ей больше вынашивать семена не предлагала.

Едва сошёл снег, взошли семена, с которыми Ангела работала осенью. Все сколько-нибудь опытные земледельцы, коими были практически все имперцы — и бароны, и пехота — все при виде этих посевов дружно заявляли, что урожай у них будет как минимум вдвое больше. Ангела похвастались своими новыми умениями и успехами в письме папе. Через две недели в лагерь заявилась свадебная процессия, которую в другое время назвали бы армией. Её начальник вызвал меня из шатра на улицу, даже не предупредив о появлении. Я вышел с крыланами на руках (я их кормил мясом) и обнаружил, что вокруг наших шатров стоит целая армия, а ко мне обращается рыцарь в тяжёлых доспехах. Я так удивился, что даже не сразу понял, что он говорит. Наша охрана тоже повылазила из шатров и спросила меня, стоит ли с этими людьми воевать или приветствовать. Я приказал им не торопится и только после этого смог вслушаться в то, что говорил посланец.

А дядька говорил интересные вещи. Причём декларировал он их самым торжественным тоном. Отец Ангелы решил выдать дочь герцогу с титулами длиннее, чем мои портянки, в качестве дамы-отрады. Как сказал посланец, «Учитывая