Я люблю тебя, Зак Роджерс! - Анна Милтон

— Нет.

— Почему?

— Сначала ты поговоришь со мной, — он взял мою руку, покоившуюся на его лице, и поднес к своим губам. Оставив нежный поцелуй на тыльной стороне ладони, Зак выпустил ее и сделал шаг к выходу из ванной. — Там, — он махнул в сторону белого шкафчика, — чистые полотенца. Я пока приготовлю тебе чай и поищу одежду.

— Спасибо, — я хотела улыбнуться ему, но это так и осталось желанием. Онемевшие губы отказывались слушаться.

Кивнув, Зак покинул ванную комнату. Шмыгнув носом, я стянула с себя юбку, затем нижнее белье. Пока набиралась ванна, я рассматривала свое лицо в зеркале.

«Ты выглядишь неважно» в голове пронесся голос Зака.

Я глухо усмехнулась.

Я выглядела просто паршиво.

Вовремя опомнившись и заметив, что ванна набралась до краев, я залезла в горячую воду и блаженно закрыла глаза. Лучше бы не делала этого — в сознании острыми иглами вонзились воспоминания. Я словно заново переживала роковую ссору, слыша голос мамы в своих мыслях, видя ее рассерженное лицо, крепко застывшее перед глазами.

Закрыв лицо ладонями, сжав зубы до боли, я погрузилась под воду, надеясь растворить в ней свою отравляющую разум обиду.

***

— Кхм, кхм, — я ненавязчиво заявила о своем присутствии, закончив с водными процедурами.

Обнаружив Зака на кухне, я как можно тише подкралась к нему.

— Я слышал тебя, — ухмыльнувшись, бросил он через плечо. — Как насчет горячего шоколада? Просто я не нашел в доме чая… странно, да? — хохотнув, Зак повернулся ко мне и замер с красной кружкой в руке, от которой вверх поднималось слабое облачко пара. — Наоми.

— Ммм? — я переступила с ноги на ногу, крепче прижав руки к груди.

Дрожь расползалась по телу со скоростью света. После теплой ванны квартира казалась Антарктикой. Я крепче прижала кулаки к груди, в которых сжимала края маленького полотенца, едва прикрывающего мою пятую точку. Зак без зазрения разглядывал меня, уделив особое внимание обнаженным ногам. Под его пристальным взглядом капли, стекающие по коже, превращались в лаву, обжигая возбуждением.

— Я… — наконец, Зак пришел в чувства и собирался что-то сказать, но кружка, которую он держал, наклонилась вбок, и ее содержимое чуть не вылилось. — Черт! — он поставил ее на стол, но поворачиваться ко мне не торопился. — Я… оставил одежду в спальне. Переоденься.

— Что-то не так? — недоумевала я.

Я сделала шаг к нему, но он отскочил назад.

— Н-не подходи, Наоми, или я за себя не ручаюсь, — предупредил он.

Я вскинула бровь.

— Я не займусь с тобой любовью, пока ты не расскажешь мне, что случилось, — скрестив руки, увереннее объявил Зак.

Его борьба с собственными желаниями выглядела весьма мило, но меня беспокоило то, с каким рвением он стремился узнать причину моего странного поведения.

— Хорошо, — вздохнув, я поплелась в спальню Зака.

Увидев на кровати аккуратно сложенную футболку и забавные желтые шорты, я решила надеть только первое, потому что вторая вещь была велика мне. Растрепав волосы, я вышла через пару минут. Мы столкнулись с Заком под кухонной аркой.

— Ой, — я потерла свой ушибленный о его ключицу лоб.

— Ты в порядке? — он убрал мою руку от лица и стал внимательно рассматривать его. Прости. Пойдем в гостиную?

Устроившись на диване, обитом светлой кожей, Зак протянул мне ту самую красную кружку.

— Держи.

— Спасибо, — поблагодарила я, нырнув носом в горячий шоколад. Вдохнув чарующий аромат, я расслабилась и сделала глоток.

— Я жду подробностей, — Зак постучал пальцем по моей скрещенной лодыжке.

Он сел напротив, скопировав мою позу. Мои губы тонули в сладкой, густой жидкости, а глаза упирались в футболку, полностью повторяющую контуры мышц его груди.

Со щемящей тоской в сердце я оторвалась от кружки и поникшим голосом поведала Заку историю об измене отца, начиная с момента, когда увидела его с любовницей, вернувшись из Спирфиша с Джессикой, и закончила на том, что несколько часов назад ушла из дома, так как попытки вразумить маму оказались безуспешными.

Играя желваками, Зак щелкал пальцами.

— Твой отец — полный мудак, — процедил он. — Врезать бы ему хорошенько… Черт. Наоми, — Зак громко выдохнул, и гнев в его взгляде сменился невероятной нежностью. — Мне очень жаль. Я не понимаю, почему Линдси так поступила. Честно говоря, даже не хочу понимать, — нахмурившись, он взял меня за руки. — Дьявол. Я не знаю, что сказать.

Я надеялась до последнего, что мама поверит мне, хотя бы попробует услышать и не устроить истерику, собрав все мои проступки за всю жизнь и швырнув их в меня, буквально сбив ног и оставив на месте, где находилось сердце, огромную дыру.

Я надеялась, что ее любовь ко мне сильнее, чем к отцу...

Вероятно, еще никогда я не заблуждалась так сильно.

Почему заблуждалась?

Потому что я здесь, в квартире у Зака, который весь вечер не отходил от меня ни на шаг, пытаясь делать все, чтобы остановить град слез. А мама дома, с… ним, слушает, как прошел его день, впитывает в себя ложь, которой он неустанно пичкает ее. Он пудрит ей мозги, а виноватой оказалась я.

Думает ли она обо мне сейчас? Сожалеет ли о том, что наговорила?

Черт.

Это не должно меня касаться. Мама предала меня, выбрав этого ублюдка… Мне не должно быть так больно, ведь я… плевать я хотела на них.

— Пожалуйста, не плачь, Наоми, — прошептал Зак, беря меня за лицо и притягивая к себе.

Вот ведь… я и в правду снова рыдаю.

Растерянно всхлипнув и не ответив, я крепко прижалась щекой к груди Зака.

Я не думала, что у меня еще остались слезы. Выплакав их немереное количество, они должны были закончиться. Но видимо, у боли, правда, нет предела.

— Я с тобой, — он убаюкивал меня в объятиях. — И всегда буду. Что бы ни произошло, я не оставлю тебя. Ты не одна.

Биение его сердца и звук бархатного голоса прогнали приближающуюся бурю истерики. Я подняла голову, устремив зареванный взгляд на сочувствующее лицо Зака, и робко поцеловала его.

Он — мое лекарство от душевной боли.

Его любовь рассеет пустоту.

Углубив поцелуй, я оседлала Зака. Наплевав на достающую неудобства тесноту, мы погрузились в головокружительную нежность ласковых, скользящих прикосновений. Зак сложил руки на моих бедрах, прижимая к себе, и я стонала ему в рот, ощущая растущее напряжение внизу живота. Каждый нерв взорвался огнем, и приятное, сладостное тепло окутало наши разогретые тела.

— Все будет хорошо, — оторвавшись от моих губ, сказал Зак. Его глаза пронизывали меня насквозь, и мир отошел на второй план, как и все плохое, что он хранил в себе.