Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого - Василий Головачев

Красная карточка особых полномочий давала возможность «сотруднику Федерального МЧС» получать любую помощь без объяснения причин, и Селим этим воспользовался.

Серьезного транспорта в распоряжении местных пограничников не оказалось, ему предложили четырехместный куттер «Импреза». Машина была скоростная, с большим запасом хода, и большего ему не требовалось.

Куттер взлетел с территории Нью-Брянска, под ним легла горная страна Мещерского Халистана, и Селим вдруг почувствовал волнение, будто возвращался в родные места. На Полюсе Недоступности он провел в общей сложности три года, хорошо изучил планету и ее обитателей, и возвращение в прошлое заставило забиться сердце.

Под аппаратом проплыли три каменных зубца, похожие на рукотворные пирамиды. Вспомнилось первое знакомство с одним из могильников, внутри которого был заточен кошмар былых гигантских сражений негуманоидов между собой. В памяти всплыла мысль, первой пришедшая в голову тогда: кто заключил мощнейших роботов в тюрьмы, из которых даже они не могли выбраться? Какая чудовищная сила смогла это сделать?

И не она ли, эта сила, вернулась и уничтожила остатки массивных склепов вместе со «скелетами» богоподобных существ? – пришла свежая мысль.

Куттер поднялся выше.

Селим остро всмотрелся в скалы, анализируя возросший поток поступающей отовсюду информации.

Атмосфера Полюса была взбудоражена.

Еще в те времена, когда планету только-только открыли, мерность этого уголка пространства в Галактике отличалась от евклидовой. То есть пространство не было чисто трехмерным. Количество измерений физической плоти планеты и всего окружающего континуума было чуть выше, на два-три процента. Что естественно сказывалось на жизни Полюса. К примеру, болота на его поверхности никогда не стали бы такими огромными, если бы законы физики не подчинялись иным пространственным соотношениям. Вообще все здесь было пропитано «магическим духом» чужой жизни, пронизано «дыханием» «джиннов», и даже их исчезновение не способствовало восстановлению былой физической основы планеты и всей планетарной системы в целом. И все же Селим мог поклясться, что мерность пространства Полюса Недоступности изменилась, потеряла «хвостик» в сотые доли нормальной трехмерности. А возможно, даже упала меньше трех. И все это говорило о каком-то тайном расчете ликвидаторов кладбища. Пространственно-физическая основа мира миллион лет поддерживалась присутствием «мертвых джиннов» и давала возможность звездной системе сохранять некую материальную стабильность. Стоило «джиннов» убрать, как ткань пространства начала изменяться, таять, упрощаться, вырождаться в квазиплоскостные структуры, что вполне могло привести к исчезновению Полюса – Рачи-ки и его звезды Рада-ила.

Селим покачал головой.

Процесс только начался, и до его завершения было далеко. Но уже сейчас надо было принимать какие-то меры, чтобы остановить вырождение материи целого мира либо переселить с Полюса всех живущих людей на другие планеты.

На горизонте появился раздвоенный рог маяка гиперптеридов, переставшего работать много лет назад. Его почему-то разрушители кладбища «джиннов» пощадили.

Приблизилась черно-оранжевая плешь пустыни.

Куттер завис над гигантским кратером, оставшимся на месте могильника.

Селим сосредоточился на его восприятии.

Пахнуло «жареным». Взрыв, уничтоживший склеп со «скелетом джинна», не был ядерным. Здесь произошел «иномерный» распад вещества могильника, повлекший за собой и частичный распад окружающих его материальных структур. «Скелет» принадлежал иным физическим законам, и когда курок сброса метастабильности был спущен, материя «скелета» и его тюрьмы перешла в зыбкое состояние вибрации, превратившей все окружающее в энергию. В принципе, этот процесс даже взрывом нельзя было назвать, потому что он потряс только данный объем пространства, бесшумно испарив миллионы тонн горных пород. Они растаяли как кусок сахара в стакане с чаем, и спутники над Полюсом засекли лишь появление дырок в поверхности планеты.

Точно такой же процесс, только в неизмеримо меньших масштабах, происходил и на Луне, где «спал» первый обнаруженный людьми «джинн», и на Земле, когда он начал просыпаться.

Куттер, подчиняясь команде, помчался к Южным гранд-болотам.

Через час Селим остановил его над предгорьями хребта Мраг-Маххура, полюбовался еще одним кратером, над которым крутились машины исследователей феномена.

Его заметили.

В кабине аппарата замигал алый огонек вызова.

Селим включил рацию.

– Кто это здесь шляется? – раздался чей-то молодой басок. – Пролетайте мимо, не мешайте работать.

– Занимайтесь своими делами, любезный, – мрачно посоветовал Селим. – Я никому не мешаю.

– Что ты сказал? – озадачился обладатель баска.

Селим промолчал.

От облачка суетящихся машин оторвалась сверкающая под лучами низкого светила точка, метнулась к аппарату Хорста.

– Эй, тебе говорят, японец! Убирайся отсюда! Это закрытая зона!

Селим выждал мгновение и бросил куттер навстречу приближавшемуся синему флайту комфорт-класса «Майбах».

Если бы флайтом управлял человек, произошло бы столкновение. Но аппаратом управлял инк и сумел в последнюю долю секунды отвернуть.

– Ты чего, совсем охренел?! – выдохнул его пассажир по-русски. – Я открою огонь на поражение!

– Я тоже, – хладнокровно пообещал Селим. – Занимайся своим делом, щенок!

Его собеседник поперхнулся, замолчал.

Потом рация заговорила другим голосом:

– Борт «ноль ноль три» «Импреза», кто на драйве?

Спрашивали профессионально, инцидентом заинтересовались охранные структуры исследовательской команды, и Селим ответил в том же духе:

– «Федя» МЧС «три звезды» Баленок.

Это означало: с вами говорит полковник Федерального Министерства по чрезвычайным ситуациям Баленок.

– В коридоре, – после небольшой паузы ответили ему.

Что, в свою очередь, означало: все в порядке, вы включены в систему сопровождения.

«Майбах», круживший неподалеку, отвалил.

Селим представил лицо юного пилота, сидевшего в кабине аппарата, усмехнулся. Артем Ромашин был когда-то таким же самоуверенным и задиристым, что не помешало ему стать классным безопасником. Главное при этом – сохранять чувство меры и быть терпеливее других.

Кратер в горах Мраг-Маххура практически не отличался от других таких же, образовавшихся в местах расположения тюрем для «джиннов». Считать их следами разрушителей можно было с натяжкой. Конические воронки не давали ответа на возникающие вопросы: кто это сделал и как – и лишь подтверждали мнение экспертов, что взрывы башен имели одинаковые причины.