Слезы счастья - Сьюзен Льюис

— Я тогда не знала, что твоя мать больна. Наверное, у нее была ремиссия. Я не уверена, потому что мы... Не было причин...

— Вы понимали, что по-прежнему любите друг друга? — перебила Розалинд.

— Нет, я не уверена, что тогда это было так. Не забывай, прошло больше двадцати лет с тех пор, как мы видели друг друга в последний раз. Не буду отрицать, что между нами, вероятно, возникла тень былого притяжения, но... Мы не обсуждали наших чувств. Просто приятно было увидеть друг друга снова.

— Значит... У вас не было романа? — дрожащим голосом спросила Розалинд.

— Нет. Ты должна знать, что твой отец никогда не изменил бы твоей матери.

Розалинд сглотнула и едва заметно пожала плечами. Она хотела верить, и теперь ей, вероятно, это удастся.

— Неверность и обман противоречили его натуре, — продолжала Лиза, понимая, что сейчас для Розалинд никакие утешения не будут лишними, — и мне хочется думать, что меня это тоже касается. Как бы там ни было, у меня тогда было не самое сладкое время. Я рассталась с человеком, с которым провела долгие годы... — Осознав, что сейчас это не к месту, она закрыла тему иронично: — Разорванные отношения иногда бывают очень запутанными.

Подумав о Джерри и оценив легкость, с которой Лиза говорила о подобной жизненной катастрофе, Розалинд заставила себя мимолетно улыбнуться.

— Знаешь, что самое трудное? — проговорила она. — Я не могу сказать, верила ли она когда-нибудь по-настоящему, что Дэвид ее любит.

Растаяв от сочувствия, ведь стоило только представить, как бы это разбивало сердце ей самой, Лиза сказала:

— Очень жаль, потому что он любил ее, очень сильно любил. Я сердцем знаю и думаю, что тебе тоже важно это понимать. Я ни капли не сомневаюсь, что твоя мать была любовью всей его жизни.

О том, что для нее тем же самым был Дэвид, Лиза сейчас думать не могла. Ей было слишком больно и слишком его недоставало.

Прикусив губу, чтобы не расплакаться, Розалинд кое-как сумела шепнуть робкое «спасибо».

Понимая, что теперь ей нужно время, чтобы прийти в себя после такого мощного взрыва эмоций, Лиза молча шла рядом, стараясь не выплескивать собственное горе. Сейчас для него нет места, она даст ему волю дома, в кругу родных, но только не при Розалинд, которой и без того невыносимо тяжело. И все же ее внутренний голос так безутешно рыдал по Дэвиду, что она держалась из последних сил. Потребность в нем оказалась гораздо сильнее, чем ей представлялось, когда он еще был жив. Без него все шло наперекосяк. Дом казался склепом, будущее — пустой дорогой, но — слава Богу! — оставался ребенок. При одной мысли об этом особенном подарке Дэвида, таком драгоценном и таком долгожданном, Лиза почувствовала, как внутри разлилось чудесное тепло. «Спасибо, любимый, — безмолвно шепнула она, — спасибо, спасибо, что дал нам эту крошечную жизнь, которая, будем надеяться и молиться, объединит меня и Розалинд, как не удалось нам самим».

— Я хотела спросить, — проговорила наконец Розалинд, — ты не будешь возражать?.. Как ты отнесешься, если я похороню его рядом с мамой?

В сердце Лизы родилась волна отрицания, но не потому, что она не хотела, чтобы Дэвид был с Катриной, а потому, что она вообще не желала мириться с его смертью. Выждав немного, чтобы улегся этот порыв, она сказала:

— Я считаю это правильным для тебя и для них.

Разумеется, правильно. Они были семьей, а она прожила рядом с ним так недолго.

И Розалинд опять захлестнули эмоции, она зажала рот рукой и подождала, пока они стихнут. Она выплеснет их, но потом... Сегодня она пообещала себе держаться.

— Извини, — сдавленно прошептала она.

— Пожалуйста, не извиняйся...

— Нет, я хотела попросить прощения за то, как относилась к тебе... — Она глубоко вдохнула. — Я не заслуживаю твоей доброты. Теперь я знаю, что ошибалась насчет тебя, и могу только гадать, как загладить свою вину.

— Не надо ничего заглаживать. Сейчас тебе придется решать множество гораздо более важных проблем.

Лизе хотелось предложить свою поддержку и помощь, но для этого, возможно, было еще слишком рано.

Начиная понимать, куда они пришли, Розалинд остановилась и окинула взглядом великолепный дом на Карлайл-Кортлейн. Ее щеки покраснели от мороза, а голубые глаза блестели от слез.

— Он всегда был самым шикарным особняком в округе, — проговорила она. — Уверена, что хочешь пожертвовать его новому трасту?

Лиза тоже посмотрела на дом и почувствовала, как мечты режут ее сердце острыми осколками. Столько любви и надежд, прекрасная свадьба — мимолетный взгляд на то, какой могла быть жизнь...

— Думаю, да, — отозвалась она и добавила уже тверже: — Да, уверена. Я не хочу жить там без него и знаю, как важно для него было помочь людям с такой же бедой.

— А куда пойдешь ты? — спросила Розалинд.

Лиза резко вздохнула.

— Прости, это меня не касается.

— Нет-нет, ты вправе спросить. — Лиза не стала добавлять: «В конце концов, я твоя мачеха», потому что этот статус, эту связь ни одна из них еще не была готова признать. — Жаль только, что я не могу дать тебе более-менее четкого ответа, — сказала она. — Моя лондонская квартира, конечно, никуда не делась, но сейчас у меня племянница на временном попечении. Она учится в университете, и ей нужно куда-то приезжать на каникулы. Возможно, я попытаюсь купить что-нибудь небольшое для нас двоих, поближе к Оксфорду.

— А финансовый аспект? — спросила Розалинд. — Я хочу сказать, если, отдавая дом, ты остаешься...

— Нет, с этим все в порядке, — заверила ее Лиза. Дэвид позаботился, чтобы она не нуждалась в деньгах, а о том, что Тони настоятельно просит их с Рокси считать его дом в Котсуолдсе своим, лучше пока промолчать. Ему она тоже еще не говорила о ребенке, но после похорон, наверное, скажет. Лиза знала, что Тони будет не Тони, если это заставит его отказаться от своего предложения. Но какое будущее у них как у пары, она понятия не имела и пока еще не была готова даже думать об этом.

— Сейчас важнее, — сказала она, — куда пойдешь ты. У вас с Беном серьезно?

Неуверенно рассмеявшись, Розалинд запрокинула голову назад.

— Не знаю, — сказала она, — но думаю, что может быть серьезно. — Потом, ощутив резкий прилив уверенности и удивив даже саму себя, сказала: — Оглядываясь на минувший год, хуже которого в моей жизни определенно еще не было, я понимаю, что самое лучшее в нем — я не шучу, действительно лучшее — это уход Джерри. Не могу точно объяснить почему, но, когда прошел первый шок, начало казаться, что смятение, неуверенность и безумство ушли вместе с ним. — Она покачала головой, как будто изумляясь, что только теперь осознала эту истину. — Доверие такая важная штука, верно?