Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарочницкая имела тесные отношения с Владимиром Якуниным. Через благотворительный православный Фонд апостола Андрея Первозванного и исследовательский институт «Диалог цивилизаций» он завязывал тесные связи с европейскими политическими кругами, в том числе с руководством Республиканской партии Франции. С партией также был связан Серж де Пален. В мае 2014 года мне удалось пообщаться с де Паленом в его женевском офисе. На столе лежало несколько книг, отпечатанных в его издательстве (за которым стоял загадочный инвестиционный фонд). Де Пален тогда заявил, что дни гегемонии США сочтены.
— Мягкая сила США на исходе, — сказал он, нависая над столом великаном. — У них больше нет сил. Дни их доминирования в ЕС подошли к концу. Теперь Россия стала такой же огромной, как и Китай. США больше не заслуживают доверия. То, что они натворили в Ливии, сейчас они повторяют в Украине. Возможно, Америка не понимает, что ее власть кончается. — Я спросила, пытался ли он восстановить советские агентурные сети влияния в Европе, он посмотрел на меня с недоверием и рассмеялся: — Если вас интересует лоббирование, то да. Этим занимаются все.
Во времена холодной войны через сеть «дружественных фирм» СССР финансировал политических союзников и партии Европы, стремясь подорвать целостность Запада. Теперь, используя те же методы, Москва развивала новую сеть с подставными людьми и посредниками для финансирования ультраправых и ультралевых сил по всему Западу. В строю оставались элементы старых агентурных сетей и некоторые финансисты, включая Гучкова и де Палена. Теперь к ним потекли новые потоки наличности. В случае с Францией Москву больше интересовали правые партии. И хотя среди ультралевых ей удалось найти одного идейного сторонника — Жан-Люка Меланшона (к тому моменту он уже открыто выступал против США и НАТО, не получая поддержки от Москвы), финансирование получили лидер Национального фронта Жан-Мари Ле Пен и его дочь Марин. Оно снова шло через посредников, поэтому Кремль мог убедительно отрицать свою причастность. Впрочем, некоторые источники отслеживались довольно легко. Например, в ноябре 2014 года стало известно, что в связанном с Геннадием Тимченко чешском банке Национальный фронт взял кредит на 9,4 миллиона евро. (Адвокаты Тимченко заявили, что он не мог влиять на решение банка, никогда не занимался управлением и не был бенефициаром.) Константин Малофеев в это время помогал оформить заем на 2 миллиона евро для Жан-Мари Ле Пена. Французскому документалисту удалось заснять, как Ле Пен входит в московский офис Малофеева Marshall Capital, а затем выходит с алюминиевым ящиком в руках. Предполагали, что ящик был забит наличностью, однако это отрицал и Ле Пен, и Малофеев.
Затем были предприняты активные шаги. До этого Москва долго нарабатывала связи в Европе. В Германии у Путина был верный союзник — бывший канцлер Герхард Шрёдер. За выступления в оправдание действий России в Украине и Сирии, а также за борьбу с демократией он получил щедрое вознаграждение: вместе с Маттиасом Варнигом Шрёдер заседал в совете директоров газопроводного консорциума «Северный поток». Этот российский проект стоимостью 14,8 миллиарда евро предназначался для поставок газа по дну Балтийского моря из России в ЕС, минуя Украину.
В Италии у Путина был давний друг Сильвио Берлускони. Они вместе отдыхали на Сардинии, а Берлускони частенько навещал российского президента в его резиденции в Сочи. Берлускони тоже был связан с агентурной сетью, занимавшейся финансированием операций влияния и существовавшей с советских времен. В конце восьмидесятых годов его медиахолдинг «Фининвест» получил от телевизионной корпорации эфирное время для показа итальянских фильмов. Берлускони также тесно сотрудничал с банкиром Антонио Фаллико, знакомым со схемами финансирования Компартией зарубежных операций изнутри. Его Intesa Bank продолжал оказывать финансовую поддержку путинскому капитализму. Когда парламент Италии установил попытку отправки денег Берлускони через посредническую фирму «Газпрома», политики из его партии и оппозиции заявили послу США в Риме, что это не единственная кремлевская схема, использованная Берлускони ради личной выгоды.
Об этих отношениях, впрочем, было известно довольно давно. Однако активность России на Западе определенно вступала в следующую фазу. По всей Европе Малофеев продвигал ультраправую популистскую повестку и призывал восстать против либерального истеблишмента. В июне 2014 года он провел конференцию правых сил в Вене: племянница Марин Ле Пен Марион непринужденно общалась с лидерами австрийской правой Партии свободы и болгарской ультраправой партии «Атака», а также с Сержем де Паленом. Малофеев всегда утверждал, что продвигает религиозные ценности, поддерживает и защищает христиан, а не политиков. Однако его союзники обнаружились и в набиравшей силу радикальной левой партии «Сириза» в Греции, которая пришла к власти в 2015 году. Утечка электронной переписки свидетельствовала о том, что стратегию и РЯ-кампанию партии разрабатывал соратник Малофеева Александр Дугин. Малофеев завел также тесные знакомства с правоцентристами — «Независимыми греками» во главе с ярым националистом и министром обороны Паносом Камменосом. Он часто наведывался в Москву и имел близкие отношения с Малофеевым, а его Институт геополитических исследований в Афинах подписал «договор о взаимопонимании» и сотрудничестве с влиятельным российским Институтом стратегических исследований. Афинский институт также тесно сотрудничал с учреждением Наталии Нарочницкой в Париже и фактически служил отделением российской внешней разведки.
В марте 2014 года США и Европа ввели санкции против России, однако ее подрывная деятельность не остановилась ни на секунду. Наоборот, Россия только усилила свои попытки расколоть Запад. Альянс с Италией укреплялся: как выяснилось, еще один партнер
