Планета риска - Джек Вэнс

— Отвайле — великолепный боец, — негромко произнес Кауш. — Однажды он схватился с зеленым кешем и вышел победителем. Во всяком случае, он остался в живых.

— И как велик приз? — поинтересовался Рейт.

— Человек, который продержится на ринге пять минут, получает сто секвинов. За каждую поломанную кость ему выплачивают еще по двадцать секвинов. Отвайле иногда за минуту зарабатывает по сто секвинов.

— А что будет, если противник вышвырнет Отвайле с ринга?

— За это приз не установлен. Такой исход считается невозможным. Но почему ты задал этот вопрос? Ты собираешься попробовать?

— Я — нет, — возразил Рейт. — Мне нужно триста секвинов. Предположим, что я в течение пяти минут останусь на ринге и получу сто секвинов. Затем мне нужно еще десять поломанных костей, и у меня будут еще двести.

Кауш казался растерянным:

— У тебя есть другой план?

— Мои мысли все время возвращаются к гонкам угрей. Как хозяин может на расстоянии трех метров управлять одиннадцатью угрями, пока те плывут по закрытому каналу? Мне кажется, что это великолепный трюк.

— Это действительно так, — согласился Кауш. — Многие годы люди из Зсафатры ставят на кон свои секвины, предполагая, что здесь ничего подстроить нельзя.

— Может быть, угри меняют цвет, чтобы достичь нужного результата? Но это невыполнимо, невозможно. Может, хозяин стимулирует их телепатическим способом? Но я считаю это тоже невозможным.

— Я такой же хитрый, как и ты, — пожаловался Кауш.

Рейт еще раз вспомнил, какие действия проводил хозяин угрей.

— Он поднимает крышку чана. Внутренняя часть открыта, и можно видеть, что там делается: только вода, глубиной тридцать сантиметров. Угрей он сажает в середину, в колодец, и крышка закрывается. И все это еще до того, как игроки положат свои деньги на стол. И все-таки, кажется, что хозяин как-то управляет своими угрями.

Кауш цинично захихикал:

— Ты все еще надеешься, что сможешь выиграть в гонках угрей?

— Я бы с удовольствием осмотрел еще раз приспособления и оборудование.

Рейт встал.

— Сейчас? Но на сегодня гонки уже закончены.

— И все-таки, мы сегодня еще раз на все это посмотрим. Здесь всего пять минут пешком.

— Как хочешь.

Вокруг места проведения гонок угрей было пусто, лишь от расположенного вдалеке базара сюда пробивался слабый свет. После соревнований и дневной суеты стол, резервуар и канал казались особенно тихими.

Рейт показал на стену, окружавшую территорию.

— А что находится на другой стороне?

— Старый город, а еще дальше мавзолеи, в которых танги хоронят своих мертвецов, — не совсем подходящее место для ночной прогулки.

Рейт внимательно осмотрел бассейн, а также чан, крышка которого была на ночь заперта. Он обратился к Каушу:

— В котором часу начинаются гонки?

— Ровно в двенадцать часов дня.

— Завтра до обеда я с удовольствием все это тщательно исследую.

— Не возражаю, — пробормотал Кауш. Он сбоку посмотрел на Рейта. — У тебя есть предположения?

— Лишь подозрение. Если...

Рейт оглянулся, так как Зэп-210 схватила его за руку. Она показала пальцем.

— Там, сзади.

По огороженному забором участку двигались две фигуры в черных плащах и широкополых черных шляпах.

— Гжиндры, — прошептала Зэп-210.

Кауш нервно крикнул:

— Идемте обратно в гостиницу. Неумно бродить по неосвещенным местам в Урманке.

В гостинице Кауш отправился в свою комнату. Рейт проводил Зэп-210 до ее небольшой спальни. Она не хотела заходить внутрь.

— Что случилось? — спросил Рейт.

— Я боюсь.

— Чего?

— Гжиндры преследуют нас.

— Не обязательно. Это могли быть просто двое безобидных и мирных гжиндр.

— Но ведь, может быть, и нет.

— В любом случае они не смогут схватить тебя в твоей комнате.

Девушка все еще сомневалась.

— Ведь я же совсем рядом, — успокаивал ее Рейт. — Если тебя кто-либо обидит, кричи.

— А что, если они тебя убьют раньше?

— Об этом не нужно думать, — сказал Рейт. — Если я утром буду мертвым, то некому будет заплатить по счету.

Она надеялась получить больше утешений. Рейт погладил ее по мягким черным локонам.

— Спокойной ночи.

Он закрыл дверь и подождал, пока не услышал, как она задвинула засов. После этого он пошел в свою комнату и, несмотря на уверения Кауша, тщательно обследовал пол, стены и потолок. Почувствовав наконец себя в безопасности, он прикрутил лампу так, что в ней замерцал только слабый огонек. После этого Рейт с легким сердцем лег в свою постель.

Глава 8

Ночь прошла спокойно. Утром Рейт и Зэп-210 позавтракали в кафе на набережной. Небо было безоблачным. В мутном солнечном свете дома отбрасывали густые черные тени, отражающиеся на воде. Зэп-210 выглядела не так пессимистично, как обычно, и с интересом наблюдала за портовыми рабочими, уличными торговцами, матросами и другими экзотическими для нее личностями.

— Что ты теперь думаешь о Гхауне? — спросил ее Рейт.

Зэп-210 сразу же стала серьезной.

— Люди ведут себя здесь иначе, чем я представляла. Они не носятся в разные стороны. По всей видимости, они не становятся сумасшедшими от воздействия солнца и воздуха. Конечно, — она подбирала слова, — здесь можно часто наблюдать буйное поведение, но создается впечатление, что это никому не мешает. Я все время поражаюсь одежде девушек Они такие развязные, как будто хотят привлечь к себе внимание. И снова ни у кого не возникает возражений.

— Как раз наоборот, — уточнил Рейт.

— Я никогда не смогла бы вести себя таким образом, — чопорно заверила Зэп-210. — Ты только посмотри на девушку, которая идет в нашу сторону, — какая у нее походка! Зачем она это делает?

— Она так сложена. Кроме того, она хочет, чтобы мужчины ее замечали. Это именно то стремление, которое в тебе уничтожал Дико.

Зэп-210 возразила неожиданно горячо:

— Я больше не ем Дико. И тем не менее, не чувствую подобного стремления!

Рейт с улыбкой посмотрел на набережную. Девушка, на которую указывала Зэп-210, замедлила шаг, провела рукой по своему оранжевому поясу на талии, улыбнулась Рейту, с любопытством посмотрела на Зэп-210 и пошла дальше.

Зэп-210 бросила на Рейта косой взгляд. Она хотела что-то сказать, но потом передумала. Однако спустя какое-то время она все-таки заметила:

— Я вообще не понимаю гхианов, даже тебя не понимаю. Ты только что улыбнулся этой ужасной девушке. Ты никогда... — Тут она прервалась и продолжала уже тихо. — Я могу предположить, что ты скажешь, будто в твоем поведении виновато «стремление».

Рейт потерял терпение.

— Сейчас как раз самое время, чтобы ты узнала правду, — начал он. — Стремления относятся к нашему биологическому естеству, и нельзя просто так от них отказаться. Мужчины и женщины разные.

Он продолжал, рассказывая о процессе размножения. Зэп-210 неподвижно сидела на стуле и смотрела на воду.

— Поэтому абсолютно естественно, что люди ведут себя именно так, — закончил Рейт.

Зэп-210 молчала. Рейт заметил, что ее руки сжались в кулаки, белые костяшки резко проступили на них.

Девушка тихо спросила:

— Хоры в священной роще... Они там занимались... этим?

— Предположительно.

— А ты меня увел, чтобы я этого не видела?

— Ну да, я думал, что тебя это может смутить.

Зэп-210 немного помолчала.

— Они могли нас убить.

Рейт пожал плечами.

— Возможно.

— А те девушки, которые танцевали без одежды, — они тоже хотели именно этого?

— Если им за это кто-нибудь даст деньги.

— И все на поверхности воспринимают это именно так?

— Я бы сказал, большинство.

— Ты тоже?

— Конечно. Не всегда. Но по крайней мере, иногда.

— Тогда почему... — запнулась она. — Тогда почему...

Она не могла закончить фразу. Рейт протянул руку и погладил ее. Она одернула свою руку.

— Не прикасайся ко мне!

— Мне очень жаль. Не сердись.

— Ты привел меня в это ужасное место. Ты обманул меня на всю жизнь. Ты изображал доброжелательность, но все время хотел именно этого!

— Нет, нет! — воскликнул Рейт. — Ничего подобного! Ты страшно ошибаешься.

Зэп-210 холодно посмотрела на него, высоко вздернув брови.

— Значит, ты считаешь меня непривлекательной?

Рейт всплеснул руками:

— Конечно же, нет! В действительности...

— Что?

Кауш, который как раз подошел к столу, дал Рейту возможность прервать этот разговор.

— Вы ночью хорошо отдохнули?

— Да, — сказал Рейт.

Зэп-210 встала и ушла. У Кауша вытянулось лицо.

— Чем я ее обидел?

— Она злится на меня, — объяснил Рейт. — Только вот почему, я не знаю.

— Это у нее всегда так? Но вскоре она — по такой же непонятной причине — будет снова тебе покорна. А пока что я бы с удовольствием послушал твои соображения по поводу гонки угрей.