Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Сила тяжести на планете была процентов на пятнадцать ниже земной, отчего все чувствовали эйфорическую легкость в теле.

Купава, завидев мужа, бросилась к нему на шею, обняла, не стыдясь никого.

— Я боялась за тебя!

— Что со мной может случиться? — улыбнулся Мальгин. — Я же заговоренный. — Он повернулся к подступившим ближе людям. — Друзья, располагайтесь, выбирайте каюты, кому какая понравится. База вместительная, всем места хватит.

— А мы? — спросила Купава, не выпуская руки мужа.

— Мы тоже найдем себе пристанище. Потом я помогу Аристарху эвакуировать людей с базы на острове Завьялова и вернусь.

— Я с тобой!

Он покачал головой, сказал мягко:

— Не волнуйся, я не надолго. Выбери каюту, я останусь тут на какое-то время.

— Правда?!

— Правда. — Мальгин поцеловал жену, двинулся было к отсеку метро, и в этот момент из него в коридор стали выбегать люди. Напрягшийся Клим расслабился, узнав среди прибывших отца и сына Золотько, Джуму Хана, помятого, с синяком на скуле. Появился и Ромашин, сосредоточенно-спокойный, хотя и бледный, с темными кругами под глазами.

Мужчины бросились к своим женам и родственникам. Раздались удивленные и обрадованные голоса. Все принялись обниматься, целоваться, хлопать друг друга по спинам, поздравлять с удачным освобождением. Обнялись и Мальгин с Ромашиным.

— Спасибо, Вершитель, — кривовато усмехнулся Игнат. — Вовремя появился. Мы провалились.

— Этого следовало ожидать.

— Плохого никогда не ждешь, тем более что негативные ожидания порождают негативные результаты.

— Позитивные ожидания также порождают негативные результаты. В нашем инварианте Вселенной это закон. Где Аристарх?

— Помчался за Герхардом.

— Он по сути спас нас всех, — добавил Джума, пожимая руку нейрохирургу. — Вывел из захваченной базы в какие-то катакомбы в глубинах острова, посадил в подводную лодку двухсотлетнего возраста, запустил двигатель, вывел в море. Потом мы нашли ближайшую подводную ферму, подстыковались, оккупировали метро…

— Понятно. Что ж, Аристарх не потерял драйва в свои годы. — Клим не стал объяснять друзьям, что это он подсказал Железовскому выход. — Много наших погибло?

— На завьяловской базе пятеро, — помрачнел Ромашин.

— Плюс шестеро на Голгофе… жестокий счет! Я предупреждал, что надо ждать нападения. Почему не подстраховались?

— Кто же знал, что в наших рядах закопался еще один агент Службы?

— Обязаны были знать!

— Это моя вина, — проговорил расстроенный Карл Золотько. — Буду проситься в отставку. Косвенные данные об агенте у нас были, но все думалось, что он далек от главных секретов Сопротивления.

— Бросьте на него всех наших охотников, — недовольно проговорил Джума. — Пока мы не узнаем, кто он и где сидит, Орден будет в курсе всех наших планов.

— Давайте поговорим об этом в другом месте, — сказал Ромашин. — Предлагаю разойтись по каютам, устроиться, привести себя в порядок. Через полчаса встретимся в кают-компании.

— Правильно. — Джума высмотрел в толпе женщин Карой, подошел к ней, обнял, повел по коридору к эскалатору.

За ним потянулись к лифтам и эскалаторам остальные.

Мальгин взял жену под локоть.

— Где поселимся?

— Мне все равно.

— Тогда рекомендую третий уровень, рядом с залом отдыха и оранжереей.

— Хорошо.

— Клим, — подошла к Мальгиным озабоченная Забава; Радомир на ее плече, к веселому удивлению Купавы, мирно спал. — Я беспокоюсь за Аристарха. Он такой неосторожный и рисковый, как мальчишка.

— Он ничуть не рисковей меня, — рассмеялся Мальгин. — Его трудно застать врасплох, а задержать практически невозможно. К тому же у него есть трансфер. Не волнуйся, он скоро будет здесь.

— И все-таки я бы попросила…

— Понял, если он не появится в течение получаса, я за ним слетаю.

Лицо Забавы разгладилось, она с облегчением взяла свою сумку и направилась к поджидавшим ее Власте и Ауме.

Поднялись на третий этаж базы и Мальгин с Купавой. Выбрали просторную, оборудованную всем необходимым, уютную каюту под номером 6. Дверь закрылась за ними. Они обнялись.

— Мне не хочется, чтобы ты уходил, — прошептала женщина. — Надоело быть одной.

— Я предлагал тебе… э-э, оптимизацию организма.

— Страшно!

— Глупая, — тихонько рассмеялся он, щекоча ей ухо дыханием. — Это просто подключение твоего собственного экстрарезерва. Ты станешь…

— Ненормальной.

— …таким же интрасенсом, как и все мы, как Забава, как твоя дочь. Кстати, ты знаешь, что она беременна?

— Что ты сказал?! — ахнула Купава, отодвигаясь и разглядывая лицо мужа с изумлением и недоверием. — Откуда ты знаешь?!

— Знаю. Уже три месяца, как Дашка носит под сердцем ребенка. Скорее всего будет мальчик.

— Мне никто не сказал…

— Я сам узнал совсем недавно. Кстати, не подумать ли и нам о ребенке?

Глаза Купавы стали круглыми, потемнели.

— Ты… говоришь… серьезно?!

— Более чем! Я хочу ребенка! И я люблю тебя!

У нее закружилась голова.

— Странно… я хотела… сама сказать тебе… попросить… а ты сам заговорил… или Забава предложила?

— При чем тут жена Аристарха?

— Мы с ней разговаривали… о ребенке…

— Это мое желание. И до совещания у нас есть время.

— Ты… прямо сейчас?!

— Зачем тянуть?

— Сумасшедший!..

— Я хочу тебя!

Купава помотала головой, зажмурилась, подалась вперед, губы ее приоткрылись. Горячие руки мужа обожгли щеки, шею, начали снимать уник, нижнее белье… и мир за стенами каюты перестал существовать!..

ГЛАВА 4

«КРОТ»

Железовского искать не пришлось.

Когда Мальгин заявился в кают-компанию базы, человек-гора был уже там. Вместе с ним прибыли Савва Баренц, руководитель Сопротивления, и ксенопсихолог Герхард Маттер, как всегда, задумчивый и рассеянный.

Собравшиеся выжидательно посмотрели на главного гаранта своей свободы. Никто не спросил, почему он опоздал аж на целых пятнадцать минут, лишь Забава понимающе прищурилась, хотя и не стала шутить и делиться с остальными своими догадками. Пряча смущение, Клим обнялся с Аристархом и Баренцом, пожал вялую руку Маттера, оглядел ждущие лица присутствующих.

— Дела наши швах, господа нормалы и ненормалы. Орден провел успешную атаку на организации Сопротивления, и просто чудо, что мы отделались малой кровью.

— Ты знаешь, почему это произошло? — негромко спросил Ромашин; он уже полностью восстановил силы, взял себя в руки и выглядел, как всегда, подтянутым и сосредоточенным. Лишь в глазах мерцал огонек печали.