Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

— Почему ты думаешь, что он встречается с Живущими? — с любопытством спросил Маттер. — И разве ты сам не знаком с ними? С тем же Паломником, к примеру.

— Паломник — бывший гуманоид, его логика мало чем отличается от человеческой. С ним не возникает напряга при общении. Но среди Живущих-за-Пределами встречаются и негуманы, причем абсолютно далекие от человеческих оценок и ценностных ориентаций. Для них нет и не может быть ничего святого в человеческом понимании. Во всяком случае, свои подарки-артефакты Дан получил именно от такого существа. Паломник никогда не позволил бы себе подобной промашки.

Мужчины переглянулись. Все они знали историю Шаламова-псинеура и были настроены скептически к идее Мальгина переманить Даниила на свою сторону.

— Он не пойдет на контакт, — покачал головой Джума Хан. — Ты же пытался лечить его после того, как вытащил из хроника. Ведь не получилось?

— Не получилось, — согласился Мальгин. — К сожалению, я не бог и даже не Вершитель, хотя и могу выполнять кое-какие его функции. У Дана был запущен в гиппокампе черный нейрогенез — рождение новых нейронов, не связанных с нервной системой, — так называемые «черные клады» чужой информации. Я не смог заставить делиться его собственные мультипотентные стволовые клетки в головном мозге, они остались блокированными.

— Надо было снять блокаду, — сказал Джума.

— Чем?

— Стимулируя нейрогенез на уровне эмпатий и воспоминаний детства.

— Мне удалось лишь сбросить часть криптогнозы, засевшей в мозгу Дана, и передвинуть уровни влияния наших генетических предков с древнейших структур на промежуточные лимбические. То есть снять фиксацию поведения динозавров на звериные инстинкты. Но подчинить все «черные клады» чужеродной информации в мозгу Даниила сознанию человека, чтобы он мог контролировать непосредственные реакции и инстинкты, я не сумел. Шанс, что Живущий-за-Пределами согласится помочь в этом вопросе, мал, но он есть. Я уверен.

Помолчали.

— Да, — пророкотал Железовский с непонятной интонацией. — Эволюция налицо.

Все посмотрели на него с недоумением. Лишь Мальгин, уловивший мысль математика, кивнул, соглашаясь.

— Поясни, что ты имел в виду, — сказал Джума. — О какой эволюции речь?

— В древности говорили: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. В начале двадцать первого века поговорка изменилась, стали говорить: скажи мне, что ты ищешь в Интернете, и я скажу, идиот ты или нормальный человек. В наши времена надо говорить: скажи мне, что ты ищешь в человеке…

— …и я скажу, стоит ли тебя лечить, — закончил Джума Хан под общий смех.

— Прямо как дети, — покачал головой мрачный Карл Золотько, единственный из всей компании, кто не разделял оптимизма соратников.

— И все же я… — начала Забава.

В кают-компанию заглянула Аума, дочь Власты, поманила ее за собой. Забава быстро направилась к выходу, понимая, что требуется ее помощь: на время совещания она оставила сына на попечение сестры. Однако у двери задержалась:

— Все же я направила бы к Даше и Дару не одного человека, а группу. Ребята еще молоды, опыта у них мало.

— Мы обсудим этот вопрос, — пообещал Мальгин, искоса глянув на Железовского.

Женщина вышла.

Аристарх шевельнул уголком губ, обозначая улыбку.

— За меня беспокоится. Не надо посылать туда группу, мы справимся.

— Итак, друзья, на чем мы остановились? Стратегия принимается?

— Я — за, — поднял руку Джума.

— Я тоже, — кивнул Ромашин.

— Все за, — пробормотал Маттер. — Где тут у вас машина? И какого класса?

Он имел в виду компьютер.

— Не ахти чего, всего лишь стандартный «мастер», — сказал Карл Золотько извиняющимся тоном.

— Жаль, этот не потянет. Мне бы выйти на Большого Умника…

— Обойдешься, — ухмыльнулся Джума.

— В том-то и загвоздка, что не обойдусь. Может, я слетаю домой, заберу своего Стратега?

— Я могу это сделать, — сказал Александр Золотько, взглядом спросив разрешения у отца.

— Вот обяжешь, — обрадовался ксенопсихолог. — Тогда прихвати еще архив, кое-что из библиотеки, я список дам, а также мои разработки и программные компакты. Хорошо бы еще доставить сюда отдельный сервер на обслуживание системников и базу данных по галактическому мониторингу. И еще… чего ржете?

— Как мед, так и ложкой, — за всех ответил улыбнувшийся Ромашин. — Проще было бы оставить тебя на Земле.

— А я и не просил меня эвакуировать. Прибежал этот Геракл, — Маттер кивнул на Железовского, — напугал до смерти, заставил нестись куда-то сломя голову. Может, и в самом деле обсудим этот вариант? Я же здесь погибну без мощного вычислителя.

Ромашин посмотрел на молчавшего до сих пор Баренца.

— Савва, есть у нас такая возможность?

— Найдем, — пообещал руководитель Сопротивления. — В крайнем случае поселим Герхарда на одном из наших спейсеров со «струнным» обеспечением и выходом на компьютерную сеть безопасников.

— Отлично! — вздохнул с облегчением Маттер. — Хорошая идея. Особые удобства мне не нужны, был бы только свой угол с вириалом инка, туалет поблизости и бар.

— Бара не обещаем. К тому же это рискованная затея.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Решили. Что еще?

Все посмотрели на Мальгина.

— У Сопротивления есть спейсер? — прищурился Клим.

— По официальному регистру он принадлежит Погранслужбе, — пожал плечами Баренц. — Но реально это наша машина. Корпус старый, начинка новая. Это бывший патрульный корабль.

— «Витязь»?

— Совершенно верно. — Баренц не удивился осведомленности Мальгина. — Еще один спейсер — «Риман» — находится в доке на калининградской судоверфи, ремонтируется… якобы. Но готов взлететь в любой момент. Он помощнее и поновее.

— Это здорово. Возможно, один из них мне понадобится в скором времени. Итак, господа нормальные ненормалы, начинаем новый этап нашего ратного дела? Без права на ошибку?

Никто не решился пошутить в ответ, даже острый на язык Джума Хан.

— Ответ ясен. Что ж, до связи. Если понадоблюсь кому— нибудь в срочном порядке, обращайтесь к моей жене. Она будет знать, где меня искать.

Мальгин поднял руку прощальным жестом, превратился в прозрачный вихрик, исчез.

Все молча смотрели на то место, где он только что стоял.

Кто-то включил систему обзора, и кают-компанию залил густой, ощутимо плотный, поток алого света: огромный купол звезды Ван-Бисбрука выползал из-за горизонта, превратив океан планеты в слиток раскаленного рубинового стекла.

«Пакмак» висел над сплошным облачным покровом Венеры, в котором изредка просверкивали серебристые паутинки электрического сияния — след деятельности странной жизни, зародившейся в углекислотных облаках планеты. Это были колонии микроорганизмов, использующих иной тип метаболизма — серно-углеродный, и вполне допускалось, что колонии эти имели некое подобие разума — на уровне земных животных. С ними работали ученые, пытались исследовать реакции, договориться, вступить в контакт, и, по скупым сообщениям массмедиа, у них это получалось. Хотя как выглядел подобный контакт, представить было трудно. И все же вокруг ближайшей соседки Земли (не считая Луны) крутилось более трехсот спутников разного назначения, отчего «пакмак» с обоймой спецназа Сопротивления не выделялся из общей «толпы» аппаратов. Да и «слово» знал — пароль, разрешающий ему выбирать собственную орбиту, траекторию и коридор входа в атмосферу, а также садиться на поверхность планеты.