Наблюдатель - Даниил Широков

"Мне плевать, что станет со мной. Я изменю этот мир — и убью его Бога".

Тогда я ещё не знал, что он имел в виду на самом деле. Сангвин разочаровался в Крэйне. До такой степени, что плевать ему было, что о нём подумают другие. Он отказался от титула героя, отправившись в великую Золотую Империю. Она стала первым инструментом его мести — и поначалу он даже правил, как полагается хорошему императору. Женился, завёл детей. Мы с Мирой даже навещали его во дворце — он стал светлее, чем раньше. Он не смог исправить Крэйн как герой, поэтому решил сделать это, как государь. Под его руководством Золотая Империя расцвела — преступность была искоренена, а монстры, рыскавшие на территориях, устранялись карательными отрядами рыцарей, верных Императору. Люди, орки, гномы и эльфы вздохнули с облегчением — наконец-то появился властитель, искренне желавший что-то здесь поменять.

Обида и злоба, которую Сангвин затаил на мир, потихоньку уходили. Он даже простил Бога — всё-таки тот, хоть и не делал ничего хорошего, в то же время не делал ничего плохого. Его душу ничто не могло залечить, но он сам шёл к исцелению, просто живя свою жизнь.

Затем его жену распяли культисты. Сперва похитили, изнасиловали, а затем распяли. История, что стара, как мир. Причины? Сангвин ликвидировал почти всю деятельность церкви Единого Бога на территории Золотой Империи. Для Его Святейшества этого было достаточно, чтобы применить сей акт устрашения. Как забавно, Арт. Мы далеко не всегда знаем, какие последствия имеют наши действия. Даже если можем попытаться предугадать, мы никогда не сможем быть уверены на сто процентов.

Весь Сад присутствовал на похоронах. Сангвин держал на руках детей, которым недавно исполнился год. Они должны были уехать в Пангонию — такой отдых на природе для всей семьи. Но не это было рождением "Чёрного пламени", второго имени Сангвина сейчас. Как можно догадаться, после смерти жены последовало похищение и умерщвление близнецов, в которых Император души не чаял.

Глупые, глупые люди. В этот раз вскрылась коррупция — связи государственного аппарата Империи с церковью Единого Бога. Как ещё грёбанные фанатики могли похитить детей прямо из-под носа Сангвина? Это случилось спустя полгода после похорон. Комодо Анко помогла ему в расследовании — так он вышел на контакты властителей Дорана, Сенстонии и нескольких кланов гномов Железных Гор. Говорю же — глупые люди. Они искренне полагали, что финансируя и помогая церкви расправиться с семьёй Сангвина, они сумеют захватить власть. Каждый метил на кусочек Империи — в конце концов, жадность и амбиции — типичные черты характера власть имущих. Эти идиоты думали, что Сангвин растеряет хватку и легко отдаст им то, чего они желали.

Доран помог фанатикам преодолеть рыцарей, охранявших дворец.

Сенстония обеспечила им пути отхода на своём воздушном корабле.

Гномы выдали им устройства, чтобы спрятать их эфирный след.

Пангония, по своей глупости, приютила беглецов. Не зная, что на неё тоже падёт гнев.

Вот тогда был рождён он. Чёрное пламя, единственный властитель Золотой Империи, Сангвин Четвёртый. И даже будучи ослеплённым жаждой мести, Сангвин не стал принимать поспешных решений. Похоронив детей, он собрал нас, лидеров Сада. Всё, что он попросил тогда — это не вмешиваться. Что бы не произошло дальше, он попросил нас просто стоять в стороне. Это был последний раз, когда Сангвин искренне улыбался. На его лице не было слёз — только сухая обречённость. Он всё для себя решил в тот день и в тот час.

Ты скажешь, что под жернова военной машины Империи попали невинные. Конечно. Сангвин перестал сдерживать свой гнев, перестал скрывать машину, в которую превратился, попав в Крэйн — в бездушный мешок из плоти, который умеет только воевать и убивать. Из доброго, искреннего императора он стал тем, каким ты знаешь его сейчас. Холодным, безжалостным человеком, для которого не существует слишком высокой цены за желаемое. После трагичных событий он решил воплотить в жизнь то, что сказал мне когда-то. Он изменит этот мир — собственным огнём, силой и волей. Убьёт Бога за всё то, что он не сделал.

И вернётся домой. Потому что Крэйн для него перестал иметь хоть какую-то ценность.

— Мне… Всё равно, — как только Фолл замолчал, Арт решился на продолжение диалога. — Это его не оправдывает. Если он… Если Сангвин всё ещё хочет что-то здесь изменить, он должен был остаться тем, кем был раньше. Правильным императором.

Фолл покачал головой, поднимаясь с табуретки.

— Сангвин разочаровался в Крэйне. Его "изменения" отличаются от того, что думаешь ты. Он хочет подчинить этот мир себе — огнём и мечом, как я и сказал. Потому что иначе, по его мнению, ничего не сдвинется с мёртвой точки. Народы Крэйна продолжат резать друг друга, политики будут продолжать подминать под себя больше, чем могут охватить, и плевать они хотели на простых жителей своих государств. Так это видит Сангвин. Я… — плечи Фолла дёрнулись, он сплюнул, доставая сигарету из выпрыгнувшей из воздуха пачки. — Не прошу тебя простить его. Не прошу понять. Если ты только сможешь перестать его ненавидеть… Этого мне будет достаточно.

В серых глазах первого героя отразилась печаль. У него тоже было много причин, чтобы испытывать злобу к Сангвину. Но в то же время он прекрасно знал, что его бывший ученик и близкий друг стал таким не просто так. Такова уж наша жизнь — ярлыки героев и злодеев не всегда обозначают истину, нутро. Арт был единственным, кто услышал настоящую историю становления императора. Для Лори и Ирис образ Сангвина остался прежним — и лишь в глазах последнего героя он пошатнулся. Слегка, но всё же.

То, что рассказал Фолл, заставило Арта задуматься. Глубоко, настолько, насколько было возможно. Но прежде, чем Арт захотел озвучить выводы, сделанные им после слов и просьбы первого героя, дверь отворилась и в комнату вошёл Кирагас. Эльф преклонил колено, приветствуя главу безымянного ордена. Арт выслушал его историю, а затем они обсудили будущее. Кирагас был счастлив услышать, что в их полку прибыло. Однако, услышав, кто именно присягнул на верность Арту, эльф слегка помрачнел. Видимо, ему не очень нравилось то, сколь легко согласилась на предложение Эсмеральда. Впрочем, Кирагас предпочёл оставить свои мысли в стороне, сосредоточившись на беспокойстве о начальстве.

После Кирагаса комнату паренька навестил Крон. Слепой гном шутил и смеялся, присев на судорожно скрипнувшую кровать. Всё ещё называя Арта козявкой, конечно, но уже по-отечески