Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

Поразмыслив, я отбросил в сторону опустевший мешок и наклонился к мертвецу, изучая одежду и тело. Из интересного имелись: три уродливых татуировки на жирной груди; короткий кинжал на широком поясе и секретный тайник в самом поясе, где скрывались монеты крупного номинала. Это обескураживало.

Карманов в одежде покойника не имелось, но использовав Зрение, я сумел отыскать нечто, зашитое в подкладке. Уже взрезав материю когтем, я сообразил, едва ли кто-то стал бы зашивать пропуск, зная, что его придётся предъявлять в ближайшее время. Правда, Илья был прав, утверждая, дескать я сначала действую, а затем – думаю.

Неизвестным предметом оказалась деревянная пластинка, с цветной картинкой, изображающей лохматого старика, распростёршего костистые руки. Скорее всего – местный святой. Похоже, его присутствие не очень помогло лежащему человеку. В этом нет ничего удивительного: святые охотно принимают пожертвования, но крайне неохотно помогают просителям. Не стоит обижаться: они же не существуют.

Может быть, стоило обыскать вьючное животное? Я покосился на коня и он, в ответ, покосился на меня. Мы поняли друг друга. Однако, это становилось просто интересным. Я отпихнул тело и подвинул к себе все предметы, обнаруженные у мертвеца. Возможно, я просто чего-то не понимаю?

Точно! Я издал глухой смешок. Чёрт побери, а что я собственно думал обнаружить? Пластиковую карточку, с магнитной полосой? Или удостоверение личности, с фотографией владельца и печатью? Это же, мать его, долбаное средневековье! Пусть со своими блэк-джеком и шлюхами, но подобное сотням других граней.

Я взял искомый предмет в руки и повертел его между пальцев: ну ладно, задумано было весьма остроумно. И на владельца весьма похоже, не спутаешь. Я перевернул деревянную статуэтку, принятую мной ранее за амулет и рассмотрел надпись: "Королевская канцелярия" на её основании. Да, искомый пропуск, в столицу, у меня появился, но смысла в этом не было – способность к трансформации, по-прежнему, блокировалась неведомой силой, связывая мои руки. Напрасно я тогда так легкомысленно отнёсся к предупреждению Чара.

Я отшвырнул бесполезный кусок деревяшки и медленно поднялся. Ещё одна, никому не нужная, смерть.

– Утолил любопытство? – осведомился Илья, – как говорится: любопытство погубило кошку. В данном случае кот остался жив, а умер кто-то другой.

– А я всё думал, когда ты появишься, – буркнул я, – теперь: полный комплект.

Чёрт, да что такое? Может эта грань не только парализует некоторые способности, но и сводит меня с ума? Иначе откуда такое массовое паломничество покойников.

Илья отошёл от городской стены, которую, перед этим, подпирал плечом и остановился передо мной. В его жёлтых глазах плескалась усмешка.

– Ты как будто не рад меня видеть? – ухмыльнулся он, – а я пришёл, помочь тебе. Нет, честно. Больно смотреть на все те глупости, которыми ты занимаешься.

– Моё подсознание вздумало меня попрекать, – вздохнул я, – ну-ну…

– Подсознание? Пусть будет так, – он пожал плечами, – послушай ценный совет, от своего подсознания. Вход, через какие бы то ни было, городские ворота для тебя заказан, потому как ты позволил своему белобрысому знакомому поднять шум на всю грань. Времени у охотников оказалось вполне достаточно, чтобы наглухо перекрыть все пути доступа к единственному, не блокированному, порталу. Пожинай плоды собственной беспечности.

– Должны быть какие-нибудь чёрные ходы, вспомогательные тоннели, слив нечистот, в конце концов, – странно было обсуждать серьёзные проблемы с галлюцинацией, но как ещё поступить в подобной ситуации?

– Ты – невнимателен; у центрального входа терпеливо ожидают жулики, бродяги и прочее отребье. Думаю, они тотчас бы воспользовались чем-то, из перечисленного, будь это возможно. Не стоит и тебе соваться туда, привлекая ненужное внимание. Ещё придёт время идти напролом.

Моя голова упорно отказывалась соображать.

– И что ты предлагаешь? Грызть стену? Делать подкоп?

– Местная грань блокировала не все твои способности, – Илья уже откровенно развлекался, делая руками волнообразные движения, – лети, наш, гм, регулятор. Так тебя, вроде бы, обозвала Наташа?

– Пошёл ты! – я поднял голову, пытаясь оценить высоту стены, а когда опустил, рядом уже никого не было. Впрочем, о чём это я: никого и раньше не было.

Ну хорошо, высота преграды была весьма приличной, однако мне приходилось левитировать и повыше. Тем не менее нечто внутри нервно постукивало пальцами по крышке воображаемого стола. Похоже, я что-то позабыл или просто выпустил из вида. Ладно, потом разберусь.

Я оглянулся: отсюда ещё можно было разглядеть орду у входных ворот, следовательно, кто-то внимательный мог бы заметить моё вознесение. Не пойдёт. Взяв труп за ногу, я неторопливо двинулся вдоль стены, прочь от затихающего шума человеческих голосов. Лошадка, позвякивая сбруей, меланхолично последовала за мной.

Пожалев осиротевшее животное я отправил труп в заросли травы погуще и посочнее и пошёл дальше в гордом одиночестве, рассматривая замшелые камни городской стены и гадая, сколько же им всё-таки лет.

Внезапно дорогу мне перегородила небольшая речушка, в сущности – полноводный ручей, с журчанием нырявшая под грубо сработанную металлическую решётку в основании ограды. Интересно. Я подошёл ближе и внимательно осмотрел проход. Пожалуй, я сумел бы протиснуться в протоку, если бы сломал ржавый металл. Ха, а подсознание, в этот раз, немного ошиблось, сразу видно, Илья – не настоящий. Тот редко заблуждался.

Продолжая глумиться над своими же галлюцинациями, я положил руки на шершавые прутья и замер, прислушиваясь. Сквозь озорное журчание пробивались глухие неразборчивые голоса. Люди. По ту сторону.

Включив ночное зрение, я склонился к решётке и заглянул внутрь. О, ещё одна решётка, покрепче этой. А за ней несколько расплывчатых силуэтов.

Я был обескуражен: Илья, даже воображаемый, опять оказался прав. Пока я буду ломать железные прутья, охрана успеет вызвать подкрепление. Печально. Придётся возвращаться к первоначальному плану, который вызывал лёгкий озноб неуверенности.

Покачивая головой, я отпустил прутья и отошёл от говорливого ручья, оживлённо пинающего мёртвые листья. Не по пути нам, с тобой. Попробуем конкурировать с местными птичками. Надеюсь, они не обидятся.

– Поехали, – пробормотал я, раскинув руки в стороны, – ну, в смысле – полетели.

Знакомый электрический разряд хлестнул плетью по глазам и промчался по телу, словно я угодил в эпицентр ветвистой молнии. Когда я пришёл в себя, земля уже успела распрощаться с моими ногами, и грубая стена города медленно уползала вниз. Очень медленно. Чересчур медленно.

Энергия моя, напротив, покидала тело так, словно торопилась освободить его для чего-то другого. Вот только ничего другого не было. Взамен появлялись лишь холод и пустота. Этого добра всегда было более, чем достаточно. Особенно в последнее время. Предательства и потери не слишком наполняют тебя.

Зара, милая, где ты? Леся…

Я взглянул вниз: земля успела удалиться на порядочное расстояние и деревья превратились в игрушечные макеты, а трава слилась в однородную буро зелёную массу. Чуть дальше, медленно погружаясь в белёсую пелену облаков, местное светило успело наполовину спрятаться за горизонтом. Длинные тени протянулись к городской стене, точно чьи-то цепкие пальцы пытались дотянуться до ускользающего беглеца. Пытались поймать меня и утащить в преисподнюю. Хотелось крикнуть: "Я уже был там и вернулся!". Вернусь и ещё, если потребуется. Я – последний уцелевший регулятор и намереваюсь таким оставаться.

Однако холод и растущая пустота внутри категорически возражали… Если я утрачу всю свою энергию и не успею добраться до края стены, то рухну вниз. Естественно, не погибну, но буду беспомощен, как человеческий младенец. Любой крестьянин сможет безнаказанно погрузить неподвижного льва на телегу и доставить охотникам.

Заскрежетав зубами я поднял голову и посмотрел вверх: далеко, чёрт побери, слишком далеко!

Нужно было как-то ускорить подъём. Но как? Мгновение поразмыслив, я принялся цепляться когтями за щербатую поверхность древней стены и, подтягиваясь, толкать тело вверх. Когда около ног появлялся стык между блоками я отталкивался.

Так дело пошло намного быстрее и край стены начал стремительно приближаться. Однако, словно дождавшись хороших новостей, энергия ускорила своё бегство. Проклятая грань, с её дурацкими законами! В теле словно перекатывались кусочки битого льда и с каждым мгновением их становилось всё больше. Боль нарастала и всё тяжелее становилось удерживать рвущийся наружу вопль. Сознание начало мутиться, но я всё ещё был способен понимать: мне нужно хранить молчание, чтобы не привлекать ненужное внимание.