Судьба дракона - Эд Гринвуд

Радужные Драконы обнимались, не в силах сдержать слез, а Аркл Гулдейрус смотрел на них, ощущая себя как никогда одиноким, и внезапно почувствовал, что и у него на глаза наворачиваются слезы.

Он отвернулся, пытаясь успокоиться. Ничто не должно помешать ему досмотреть зрелище в хрустальном шаре. Все до последних мелочей.

Эзендор Черные Земли понимал, что умирает. Одна боль уже говорила об этом, даже если не смотреть затуманенным взглядом на окровавленное, обугленное до ребер собственное тело. Он уже не был Драконом. Он беспомощно лежал на теле какого-то раненого и умирающего Повелителя Змей.

Золотой Грифон смотрел в ясное утреннее небо Аглирты, шепча:

— Я хочу еще раз услышать пение птиц. Не понимаю почему, но хочу.

Как всегда, Хоукрил Анхару первым оказался рядом. Гигант-латник нежно, как нянька берет ребенка, приподнял тело бывшего хозяина. Золотой Грифон слабо улыбнулся ему. Тьма накатывала волнами, перехватывая дыхание.

— Добрый друг, — торопливо заговорил он, пока еще мог говорить, — прими мое баронство. Ты больше чем заслужил его. Я сделал много… из того, что хотел… странствовал по свету в погоне за мечтами… и даже кое-какие поймал.

Эмбра Серебряное Древо пробиралась к ним сквозь завалы камней, забыв о собственной безопасности.

— Отец!!!

Черные Земли продолжал говорить.

— Я… я хотел любви, друзей, богатства, опасностей… восторгов… и я не разочаровался.

Дочь упала на колени рядом с ним, содрогаясь от рыданий.

— Отец!

— А-а… — простонал распростертый на полу змеиный жрец. — Ты думал, так легко убить бога?

Эмбра уставилась на умирающего. В глазах ее разгоралось пламя.

— Сдается мне, — мягко и неспешно проговорила она, — что Кровавый Мор наконец овладел мной.

Она выхватила кинжал и всадила его в глаз жреца, даже не поморщившись, когда фонтаном ударила кровь. Невероятно, но Повелитель Змей умер не сразу. Захлебываясь собственной кровью, он воскликнул:

— Великая Змея, помоги мне!

Ничего не произошло, и следующий его зов был слабее:

— Змея?

Кровь вспенилась на его губах, он злобно сверкнул оставшимся глазом на Эзендора и обратил взгляд к женщине, отнявшей у нее жизнь, которая все еще стояла над ним с окровавленным кинжалом.

— Я ждал куда большего, — с упреком прошептал он. — Вы все так разочаровали меня. — Он отвернулся от них, последняя слеза скатилась по его щеке, и он умер.

Из-за его ворота выскользнула небольшая змейка и поднялась, чтобы напасть на Эмбру, но та схватила ее прямо у головы, бросила на пятачок уцелевшего пола и раздавила. Затем обернулась к отцу и разрыдалась.

Он медленно поднял обожженную руку и сжал ладонь Эмбры.

— Да, ты моя дочь… во всем, — хрипло прошептал Эзендор Черные Земли, улыбнувшись ей сквозь боль. — Живи… славно. Иди к славе вместе с Хоукрилом… спасай Аглирту!

Она наклонилась, чтобы коснуться его лица, но он, дрожа, сам подался вперед. И когда Золотой Грифон рывком поднялся, чтобы поцеловать дочь в губы, свет погас в его глазах, и его пальцы разжались.

27

ОТРЕЧЕНИЕ ДРАКОНА

ВНЕ СЕБЯ ОТ ГОРЯ Эмбра Серебряное Древо склонилась к умирающему отцу, чтобы в последний раз горячо поцеловать его. И тут изо рта Эзендора Черные Земли вырвалось яркое голубое пламя и с шипением вошло в нее. Эмбра застыла, раскрыв рот и округлив глаза. Пламя прекрасного сапфирового цвета охватило ее всю, и в центре этого сияния Владычица Самоцветов выпрямилась во весь рост, словно ее потянули за незримую нить, и так стояла неподвижно. Пламя бушевало вокруг нее — но не касалось ее.

Аглиртцы, которые осмелились теперь осторожно передвигаться среди руин тронного зала, в том числе и король, с опаской смотрели на нее. Но казалось, она ничего не замечает и не слышит.

— Он мертв! Черные Земли мертв! — ахнул один из дворцовых гвардейцев, глядя на тело у ее ног. — Дракон мертв!

Он еще не успел договорить, как сквозь уцелевшие проходы в зал ворвались вооруженные люди, задыхаясь от долгого бега от самой пристани.

— Змея тоже мертва! Аглирта наконец свободна! — воскликнул какой-то придворный.

— Нет! — прогремел чей-то голос из-за спины короля Ролина, и из груди его показалось окровавленное острие меча, которым кто-то поразил его в спину. — Вот теперь Аглирта свободна!

Король пошатнулся, а наместник Айронстоун стряхнул его тело со своего клинка и схватил упавшую с его головы корону.

— Вот новый король! — взревел он и возложил ее себе на голову.

Его латники, стоявшие вокруг, подхватили его клич:

— Да здравствует король Айронстоун!

— Как правило, — заметил Краер, спрыгивая с полуобрушенной стены на Айронстоуна и одним движением перерезая ему горло, — в королевстве не бывает двух королей одновременно. Орели?

Корона покатилась по полу.

Орели Мудрая уже пробиралась к упавшему Ролину вместе с Тшамаррой, которую она только что исцелила. Старая дама молча обернулась к последней из рода Талазорн, и та отдала ей оставшиеся у нее магические силы, дабы исцелить короля. Как только стало понятно, что магия Высочайшей Княгини направлена сейчас на исцеление, а не на то, чтобы нанести мощный удар, воины Айронстоуна с ревом бросились вперед — но им заступили дорогу королевские гвардейцы с Хоукрилом, Халгором и Флаеросом во главе, а сзади, бешено работая кинжалами, в схватку вступил Краер.

В одно мгновение тронный зал превратился в поле кровавой битвы. Вопили воины, визжали служанки, выкрикивали приказы наместники, народ разбегался в разные стороны. Королевские гвардейцы под предводительством Салдана Грейтсарна ворвались в зал и окружили кольцом сраженного короля, и даже некоторые из придворных сменили дворцовые ливреи на доспехи и, схватив оружие павших, присоединились к ним.

Очередная группа с пристани ворвалась в зал. Среди появившихся было много змеиных послушников с отравленными кинжалами. Звон оружия стал почти оглушительным. Повсюду в крови умирали люди. Эмбра стояла как живой голубой факел посреди схватки. Наместники бросались на наместников, сводя старые счеты.

Над истекающим кровью королем склонилась Тшамарра Талазорн. Она становилась все бледнее, теряя последние силы. Пошатнувшись, маленькая чародейка чуть не упала ничком, но госпожа Орели обняла ее за плечи, не обращая внимания на воина, занесшего над ними окровавленный меч. Он уже готов был опустить его, когда на него с одной стороны налетел Халгор Делкампер, а с другой — Флаерос. Молодой бард с такой силой ударил своего противника, что меч сломался и осколки просвистели прямо перед лицом леди Талазорн. С криком ярости Флаерос всадил обломок прямо в лицо врага, и они вместе упали на пол — бард в попытке порвать врага голыми руками, а тот просто не помня себя от боли. Халгор прикончил воина ударом меча и пинком отшвырнул тело прочь, ободряюще ухмыльнувшись Орели.