В поисках короля - Елена Бушаева

— Ты подарила нам славного короля, лучшего из возможных! — Ведьма повысила голос. — И благословением твоим он будет править достойно и мудро! А теперь ты возвращаешься в лоно небес, откуда пришла когда-то, чтобы быть рядом с тем, кого ты выбрала. Так взойди же на пьедестал и займи свое место по праву!

Мрамор молочно засветился, и вверх от него потянулся столб холодного неяркого света.

— Взойди же на законное место, чтобы мы чтили тебя, как прежде, и завещали тебя своим детям и детям наших детей. Воссоединись Утешающая, приносящая облегчение…

Лекарка шагнула на пьедестал, поворачиваясь спиной к центру. Варвары ахнули. Ножки в ременных сандалиях слились с камнем, превращаясь в такой же белый мрамор. Он поднимался вверх по коленям и бедрам, прямо к безмятежно смотрящему сквозь потолок лицу, как будто она видела не каменный свод, уходящий во тьму, а только не по-зимнему синее небо с пушистыми облаками. А потом глаза застыли, став тоже мраморными, лишь на лице все еще играла полуулыбка, и казалось, что этот камень живой.

— Воссоединись Творящая, создающая мир…

Следом за лекаркой на пьедестал шагнула рыжая. Лукаво подмигнула Хольту, улыбнулась Хмелю и тоже застыла, сросшись спиной с сестрой, слившись в одно целое. Белыми стали такие яркие волосы, белым покрылась ехидная зелень глаз и красные губы. А Рут и так была белой, шагнет следующей — и даже не заметишь, что изменилась. Громко всхлипнула и заплакала Лависса. Хмель покрепче сжал рукоять Неразлучника. Славный меч в этот раз никого не защитит. Нирра успокаивающе гладила его по руке, глядя во все глаза.

— Воссоединись Разящая, непорочная дева, осиянная удачей…

Рут медленно шагнула к пьедесталу. Перед церемонией им дали дурманное зелье, сковывающее движения и отуманивающее зрение. Перед глазами все плыло, оставался только голос ведьмы и яркое пятно незавершенной поклонной статуи. И все это уже было: тот же туман, и тряпичные ноги, и дикий холод… и волки. Были волки, много волков. И еще Хольт, как во сне, не по-настоящему. По-настоящему не бывает так спокойно и хорошо. И кровь, и огонь, и взятые замки, и кричащие люди. Война. Непорочная дева, осиянная удачей, да какой там удачей — планами, картами, бессонными ночами и сладковатым запахом гниения. Какая она непорочная, прогнившая насквозь, замаранная в грязи по самое горло, растоптанная, униженная Тринидадом, преданная, ненужная — Богиня. Рут сделала еще шаг, и никто не отговаривал — так надо, так лучше. Остается только повернуться, прижаться спиной к камню, который вот еще только что был живой плотью, и застыть без дыхания и движения. И остаться здесь, во тьме пещеры, где томилась заключенная Смерть.

— Йррахахааа!!!

Боевой клич отразился от стен и пошел гулять, порождая странное и страшное, все не умолкавшее эхо. Тринидад отступила и резко толкнула статую ногой. Она с грохотом упала, разбрызгивая каменные осколки, и с пола поднялись непонимающие, ошарашенные сестры. Музыка смолкла на визгливой ноте. Тринидад, подбоченясь, встала на пьедестале одна и насмешливо глянула на ведьму, потом обвела взглядом своих варваров.

— Вы что это, дети шлюх, решили, что я, Рут Тринидад, так вот и дам себя превратить в каменюку? А между ног меня лизнуть не хотите? Прежде зарастет моя дырка, чем я позволю кому-то говорить мне, что делать, а что нет! Ха! Я не для того невестилась с гребаными лордами, чтобы стоять тут, пылиться и ждать, когда меня крысы обосрут!

Она спрыгнула с камня, воинственно поправив пояс. Вожди кланов встретили ее таким ревом, что будь стены чуть менее прочными — обвалились бы.

— Какая я, нахрен, непорочная? — Смеясь, крикнула Тринидад, поворачиваясь к сестрам. — Это я-то непорочная? А может, вот эти две шлюхи, ннэ? Да я учила придорожную девку исскуству любви, а она слушала, открыв рот, и еще не все запомнить смогла! Нет уж, внимания мне и так довольно! Чего бы мне таскали молельники? Хлеб и воду? Пусть засунут себе в задницу и хлеб, и воду, и цветы и свечки! А я хочу вина, пива, мяса и убить кого-нибудь, кто будет этого достоин, ахой!

Это были речи вождя. Это было то, к чему они привыкли.

— Мы трахнули это гребаное королевство и натянули его гребаного короля по самое некуда! — Рут согнула руку в локте, ударив по сгибу кулаком. — Мы убили всех лордов и взяли их дочерей и жен! И пусть я лучше захлебнусь сегодня в бочке с пивом, чем буду завидовать вам с небес!

Гомонящая толпа ломанулась к выходу — отмечать победу заново. В ней смешалось все и исчезло все, пока Рут не осталась одна вместе с Герком.

— Блестящая речь. — Только и сказал король. — Они не зря за тобой шли.

Рут посмотрела на него с отчаянием, вся бравада слетела с нее, как луковая шелуха.

— Что же я наделала? — Она поднесла руки ко рту и укусила так, что потекла кровь. — Что же я наделала, Герк!

Когда они вышли, праздник уже кипел вовсю, и наконец-то Тринидад могла на нем поприсутствовать как следует, уже не воплощением Богини, а просто вождем со своими воинами. Осталось только выбрать, куда пойти, с кем протанцевать первый танец, и что выпить. На глаза попалась Кар Харст, разговаривающая с Хмелем.

— Ну ты дала! — Сказал ей наемник со смехом. — Началось все так… торжественно, прям я не могу, а закончилось как всегда.

— Постоянство — признак таланта. — Ответила ему Рут. — Харст! Ты опять с брюхом? Да ты с ума сошла, старуха! Тебе помирать скоро, а ты все блудишь!

— Ты сперва своих детей заведи, а потом мне говорить будешь, много у меня их или мало! — Осклабилась ничуть не обиженная варварка.

— Может, я и не рожала ни разу, но детей у меня всяко побольше, чем у тебя. — Рут широким жестом обвела беснующихся варваров. — Все еще скажешь, что я мало в них понимаю, ннэ?

— Не скажу. — Харст погладила живот. — Я почтительная дочь.

— Отойди-ка. — Хольт оттеснил ее, и подхватил Рут на руки. — Я счастлив, словами не передать! Хотя, конечно, объективно лучше бы было тебе молча сделать свое дело. А теперь как?

— Поживу еще немножко. — Понизив голос, ответила варварка. — Дон ведь долго протянул. А там — на Дорогу Сна. Сделаешь для меня?

Хольт поставил ее и еще раз крепко обнял, до хруста в костях и слез из зажмуренных глаз.

— И для нас. — Лекарка и Ведьма подошли, держась за руки, все еще немного неземные в своих прозрачных белых платьях и с распущенными волосами. — Сделаешь, Хольт?

— Как вы? — Рут протянула им руки, с благодарностью ощутив под пальцами пусть холодную, но живую кожу, а не камень.

— Зачем же ты? — Шепнула ведьма, щекоча ухо и плечо пушистыми огненными волосами.

Во второе плечо уткнулся благодарный лоб лекарки.

— Ведь мы едины.

— Были едины. — Ответила ей Рут, перебирая пальцами тугие пряди. — Давно, так давно, что никто из нас не помнит об этом. А потом наши дороги разошлись, и нет смысла возвращаться. Так, как было, уже никогда не будет, и глупо пытаться все вернуть. Мы идем дальше.

Вопреки опасениям, этот бунт не разрушил шаткое равновесие короля. Рут не стала претендовать на управление войском, с этим успешно справлялся Хольт с помощью Скалы. Все тревоги и волнения ушли. Когда собственная судьба с каждым часом все определеннее, до государства и людей становится очень мало дела. Сестры торопились жить жадно, как голодный, у которого в любой миг могли отнять вожделенную пищу. Рут же тенью бродила по замку, не выходя на свет и вспоминая легенды о белой невесте. Еще ее тянуло в лес, там было что-то важное, но каждый раз она не могла это найти. В последний раз ее нашел Хмель и увел от полыньи, сердито выговаривая. Рут в тот раз даже подралась с ним слегка, но все равно не смогла убедить, что не собиралась топиться. Просто было в черной воде что-то, что напоминало еще о чем-то, как сон во сне. Но в итоге все это не имело почти никакого значения. Твоя судьба сложилась однажды, сказала ведьма, а это просто помарки в книге, которые уже не важны для основного сюжета, и будут лишними.

Медленно, как остановившийся и заржавевший механизм, государственная машина начинала работать. В Кастервиле по-прежнему оставалась большая часть варваров, но от войска не осталось и трети. Остальные возвращались в горы, туда, где когда-то стоял замок Дерквиль, принявший на себя первый удар, чтобы снова когда-нибудь расколоться и начать враждовать. Из замка Прест пришли послы, там теперь правил такой же почти совет, что и в Дранкервиле. Они просили пищи и политической поддержки. Бывшие гладиаторы неплохо справились с наведением порядка, но понимали, что им нужен мудрый управляющий. С половиной из них Гаррет отправился в Шерридан, договариваться о торговле. Второй половиной были племена Скарслеров и Крангов на случай срыва переговоров и просто для устрашения тамошнего сброда. Хольт недолго думал над кандидатурой управляющего — Скала был лордом, должен суметь. Кар Харст, конечно, отправилась с ним, как всегда, помочь советом. Королевство, как смятый цветок, расправляло листья и поднималось навстречу солнцу.