Волчина позорный - Станислав Борисович Малозёмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я Валентина Фёдоровна, заведующая ателье, — подошла поближе молодая дама в брючном костюме с блёстками и с розовым прозрачным шарфиком на шее, небрежно закинутым одним концом на плечо. — Другое платье Ромуальд Эрастович супруге заказал из викуньи. Ткань викунья относится к самым дорогим в мире. Производят из шерсти ламы-викуньи. Она обладает рядом преимуществ перед многими шикарными тканями: легкая, на ощупь напоминает шелк, по теплоте обходит кашемир и меринос. И, соответственно в несколько раз дороже кашемира. Вообще — это самая дорогая из всех известных нам тканей в мире. Нам её присылают друзья из Югославии. А он — достойный мужчина. Так тратиться на жену! Просто завидую завистью белой!
— А когда у неё следующая примерка? — спросил Шура.
Заведующая открыла большой блокнот в кожаном переплёте. Полистала.
— Так вот же. Девятнадцатого в одиннадцать утра.
— Они всегда приходят вдвоём? — Малович уже собрался уходить и аккуратно подтолкнул к выходу Наталью и Костю.
— Да, да, конечно. Он её не оставляет ни на минуту. Сядет вот тут, у окна в кресло и любуется, и воздушные поцелуи ей бросает. Идёт, мол, тебе, моя красавица!
В отделе с бумагами Шуре довелось посидеть день всего. Бумаги он читал невнимательно, потому как одновременно находился в раздумьях: как лучше задержать афериста, чтобы тихо всё прошло. Чтобы тёток из ателье не пугать. Но утром шестнадцатого Лысенко его вызвал и подробно изложил суть срочного задания.
На улице Джамбула мужик с двустволкой в девять часов поутру долго гонял по дворам и припер к стене торцовой сорок шестого пятиэтажного дома молодого парня. Звонила жена этого мужика. Очень подробно всё доложила. Зовут мужа Скворцов Анатолий Петрович. А парень, которого он гнал по дворам вокруг домов — местный хулиган и авторитет среди дворовых придурков, шпаны нашей безголовой. Парня этого Скворцовы знают. Это Жихарев Мишка, отсидел по малолетке за то, что порезал руки и ноги учителю физики. Он ему двойку за четверть поставил.
Так вот этот Мишка вчера вечером изнасиловал в подъезде дочку Скворцовых Таню. Ей семнадцать. Пришла она домой через час после нападения. Пока не успокоилась — сидела на ступеньках. Рассказала всё. Отец нацепил полный патронташ да двустволку под полу пальто спрятал. Тут же ушел и выломал дверь в квартире Жихаревых. Мать его испугал. Но Мишки не было. Он стал бродить по дворам. Всю ночь ходил. А этот гад переночевал у дружка, а к девяти побежал с похмелья в магазин за пивом и попался Скворцову на глаза.
Анатолий выстрелил в воздух и погнался за Мишкой. Долго гнал. Пока тот не поскользнулся на гололёде. Так вот — Мишка стукнулся об лёд хребтом и Скворцов приказал ему медленно подняться и подойти к стене дома. Наставил на него два ствола и так вот они стоят уже почти час. Жена Скворцова звонит в милицию и плачет. Боится, что нервы у Анатолия сдадут и он гадёныша пристрелит да сам надолго сядет.
— Давай, Шура, езжай, разбирайся. Обоих сюда доставь. Шестая камера пустая пока. Народу вокруг много собралось. Скворцов людям всё рассказал. И все его науськивают пристрелить насильника. — Закончил изложение события подполковник.
— Мама Танина телефон свой оставила вам, командир? — Малович накинул короткую тёплую куртку и шапку кроличью напялил. — Пусть они быстро сгоняют на экспертизу. Возьмут следы, какие от насильника остались, да быстро едут к нам. Я скоро.
— Они экспертов вчера домой вызвали, — закончил Лысенко. — Факт изнасилования подтвердился. Бумага с заключением у них на руках. Поймай мерзавца и у него возьмем материал на анализ.
— Пусть тогда мама одна приедет с этой бумагой. Я постараюсь недолго там торчать.
Он сел в «москвич» и поехал. Возле сорок шестого дома переминалась на замёрзших ногах толпа. Человек тридцать собралось. Шура пробился сзади к отцу Тани и тихо сказал.
— Не поворачивайтесь. Я майор Малович из уголовного розыска. Приехал по звонку вашей супруги. Убивать его не надо. Мы вас тогда оправдать не сможем. Придётся тоже на зоне пожить лет пять. Но этому хмырю срок светит большой. На счёт три выстрел сделайте из обоих стволов метра на два выше его головы. И всё. Хорошо? Раз, два, три!
Выстрел очень громко ахнул. Двор ведь. Со всех сторон — пятиэтажные дома. Колодец. Звуку деваться некуда и он метался несколько секунд, отскакивая от разных стен и собираясь возле оружия в виде громового грохота. Мишка пригнулся от неожиданности и за эти секунды Малович до него за три прыжка долетел, и руку заломил за спину. Жихарев скорчился, и ещё через секунду вторая рука тоже вывернулась за спину и наручники на запястьях защелкнулись.
— Граждане, я из уголовного розыска, — крикнул Шура в толпу. — Этот человек подозревается в изнасиловании. Расходитесь. Я его забираю в милицию.
Народ расходился нехотя. Думали, что Скворцов в него всё же выстрелит.
— Убивать надо на месте таких сволочей! А вы их ещё кормить будете за счёт государства. — С сожалением крикнула одна женщина и минут через десять возле дома остался отец девушки, насильник и Малович.
— Паспорт при тебе? — спросил Жихарева Александр Павлович.
— Вот тут. — Мишка подбородком показал на внутренний карман пальто
— Мой тоже при мне, — показал паспорт Анатолий Петрович.
— Тогда поехали. И вы, товарищ Скворцов. Объяснительную напишете, — Малович повёл Жихарева, приподняв сзади наручники, от чего Мишку согнуло и он ввалился в заднюю дверь, которую Шура успел открыть, чтобы Жихарев головой стекло не вынес.
У Лысенко в кабинете сидела жена Скворцова.
— Значит так. Допрос подозреваемого мы проведем после вашего, Анатолий Петрович, заявления об изнасиловании вашей дочери Михаилом Жихаревым. Потом напишете объяснительную о том, что оружия и силы к задержанному подозреваемому применять не собирались, а ружьё держали в сторону Жихарева, чтобы он не сбежал до приезда милиции. Подозреваемого мы поместили в шестую камеру. Допросим и проведём экспертизу после вашего отъезда. По результатам расследования мы вас пригласим. Ну, и на суд пойдёте, само-собой.
Лысенко позвонил дежурному и конвоир привёл Михаила Жихарева.
— Сейчас эксперт придет. В соседней комнате сдашь ему сперму на анализ, — Лысенко взял бумагу и
