Чистилище - Захар Петров

Жанна с восторгом наблюдая за словесной дуэлью Веры и генерала, которая уже превращалась в интеллектуальное избиение последнего. Она восхищалась бывшей ученицей и с интересом констатировала, насколько та опасна. В бычьих же глазах Дайнеко светилась почти нескрываемая ненависть ко всем троим представительницам слабого пола, в руках которых оказалась его судьба и судьба всей Республики. Вера же не останавливалась:

- Но, коль вы, генерал, побороли свои сомнения, мы займёмся бомбой. Потому что на сегодняшний день я не сомневаюсь, что именно из Госпиталя идёт тропа к тому месту, где находится атомный заряд. Итак, наш план…

2.

Вера предпочла бы работать в одиночку. Но та угроза, лоб в лоб с которой она столкнулась в этот раз, была намного сильнее Веры и ей было не обойтись не без помощи военных не без содействия психологической службы Инспектората.

Отношении Веры к Жанне было более, чем настороженным. Цинизм инспектора-психолога превышал все мысленные пределы: люди для неё являлись лишь материалом для её психологических опытов и профессиональных побед. За тысячей масок, которые постоянно меняла Жанна на своём красивом лице в ходе общения с окружающими, было не рассмотреть её подлинное лицо. Все слова, вся мимика и жесты инспектора-психолога являлись лишь реквизитами постоянной психологической игры с окружающими, в которой та каждый раз выходила победителем. И Вера для неё была, может быть, единственным достойным соперником, соперником интересным и всё же подлежащим уничтожению.

Но Жанна в своём деле была профессионалом и Вера в этом убедилась, когда та, побеседовав с доктором Вась-Васем «вслепую», не зная, в чём того подозревает Вера, не только подтвердила Верины опасения, но и нашла много ответов на ещё не поставленные следователем вопросы. В необъявленной войне двух сильных женщин наступило временное перемирие. Жанна настолько увлеклась новой темой, что последние дни, практически не спала. Было удивительно на этом всегда безупречно красивом лице видеть красные глаза и синеву под ними. За несколько часов до их совещания у генерала в Штабе, Жанна продемонстрировала Вере аналитический мастер-класс:

- Ты, подруга, спрашиваешь, где искать свежих ленточников – крестничков нашего доктора? Давай-ка, врубай свой двойной мозг и становись на время ленточником. Причём будь самым главным ленточником. Представь, что у тебя в шее сидит червь. Только вот отбрось отвращение - заставь себя на минуту полюбить это маленькое беззащитное существо, которое стало с тобой одним целым…

Вера несильно, но хлёстко, отбила руку Жанны, которую та протянула, чтобы прикоснуться к затылку, как бы пытаясь лёгким прикосновением к шее следователя добавить убедительности своим словам. Реакция Веры вызвала внешне непринуждённый смех Жанны:

- Ха-ха, подруга, да не собираюсь я тебя гипнотизировать сейчас… Ладно, продолжим… Итак, у тебя в шее самое дорогое существо, представитель господствующего над людьми вида, которому ты отдаёшь всю себя. Твоя цель – обращение в ленточников всех людей Муоса. Эта цель ограничивается только одним – опасностью разоблачения. Риск велик, но всё же ты, руководитель клана ленточников, посылаешь в мир недолюдей (то есть наш мир) одного из хозяев, всадив его в шею хирурга, тогда совсем не выдающегося. Понятно, что у врача возможности незаметной пересадки самые большие, но он ведь находится среди других врачей, которые могли бы в любой заметить что-то неладное в пациентах. Если произойдёт разоблачение – смерть хозяину, а в последующем и угроза существованию всего ещё совсем малочисленного клана. Как бы ты проинструктировала врача, кому рекомендовала имплантировать новорожденных червей?

- Самым влиятельным людям Республики: высшим инспекторам и военным, членам Парламента…

- Правильно, девочка, всё правильно, за исключением парламентеров – они тот как-раз мало чего решают. А вот заражённые инспектора и члены Штаба, узнай они о том, что республиканцам всё таки стало известно о появлении новых ленточников, с одной стороны немедленно проинформировали бы руководство своего клана, а с другой стороны всеми силами пытались бы затормозить любые активные меры, направленные против ленточников. Но это ещё не всё. Думай-ка дальше… ты – ленточник, ты, скорее всего, - единственный источник вживления червей; если с тобой что-нибудь случится – всё пропало, повторно внедрить в Госпиталь нового ленточника будет очень сложно… Ну шевели извилинами… Ты – одинокий ленточник, один среди чужих…

Жанна смаковала возможность продемонстрировать своё превосходство, и Вера не отказывала ей в этом удовольствии:

- Значит, мне нужно обратить в ленточники кого-то из медперсонала Госпиталя: он будет страховать меня на случай разоблачения и заменит меня, если со мной что-то случится…

- А ведь можешь, когда захочешь… Скажу тебе больше – этот кто-то был обращён одним из первых, если не самым первым… Ищи, следователь, соратника Вась-Вася среди врачей Госпиталя, которые были им прооперированы семь-восемь лет назад.

3.

- Всё будет хорошо! Всё будет хорошо! Всё будет хорошо! Только бы дойти! Только бы дойти! – повторяла Даша, задыхаясь от бега. – Мы дойдём с тобой, мой хороший, дойдём, ты только подожди, подожди немножко… Всё будет хорошо!..

Лёгкие были словно засыпана металлической стружкой от непривычно частого дыхания. Боль в боку, словно разбухший шипованый шар, сковывала тело. Непривыкшие к бегу ноги становились ватными и лишь усилием воли их удавалось переставлять. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Даша почти теряла сознание и весь организм, повинуясь человеческому инстинкту, требовал немедленно остановиться, отдышаться, отдохнуть. Но Даша не могла этого сделать – то что она несла в себе и к чему обращалась в последних мольбах было дороже всего. Червь ещё семь лет назад полностью подчинил себе Дашу. Безмозглое существо, присосавшись к спинному мозгу девушки, умело только одно – посылать несложную комбинацию нервных импульсов в кору головного мозга, которые сплетением мозговых клеток расшифровывались примерно так: «Я здесь у тебя в шее! Я всё для тебя! Ты должна заботиться о мне и таких как я! Наша жизнь и наше размножение – самое важное для тебя!». Червю было достаточно забросить эту фальшивую идею на вершину иерархии человеческих инстинктов, идей и желаний. И оседланный паразитом человек жертвовал всем, задействовал все свои физические и психические силы, весь свой интеллект на выполнение новой установки. Червь не причинял особого ущерба человеческому организму, в отличии от болезнетворных вирусов, бактерий или обычных человеческих глистов. Он подчинял волю и это было куда страшней: от любой болезни был шанс исцелиться, или хотя бы оставаться человеком оставшиеся до ухода в мир иной месяцы, дни или часы; обращённый же в ленточника переставал существовать как личность, становясь умным придатком неразумного червя.